"Нет, это не случайность. В мире ничего не происходит просто так. Особенно в эпоху легенд…"

— Я только одного не понимаю… — начал было Евсей, но его перебил смешок Лиса:

— Счастливчик! А вот я не понимаю ничего. То есть абсолютно!

Евсей не слушал его, продолжая:

— Если рукопись взяла Мати, если она прочитала ее до конца, она должна была бежать от сна, делать все, чтобы не заснуть!

— Почему?

— Да потому что тогда она боялась бы сна! Боялась более всего на свете!

— Не понимаю. Это ведь только легенда.

— В любой легенде есть своя правда. Вспомни Керху — город госпожи Кигаль. Если бы не Шамаш, горожан бы та же судьба, что и жителей города Нинта

— Но сейчас Шамаша нет с нами и… — в глаза воина пробрался ужас, чтобы проникнуть через них в душу.

…- Шамаш! О, господин! — воздев руки к небесам, воскликнула Лина. — Вернись! Скорее вернись! Нам так нужна Твоя помощь!

Глава 9

Колдун сидел на черном камне возле зеркала мира, следя задумчивым взглядом за роем вившихся в нем отражений.

Кигаль замерла рядом с ним, поджав под себя ноги, в задумчивости перебирая искры бусинок-свечей, вплетенных в ее шаль, словно звезды в покрова ночных небес. Волк держался в стороне, на почтительном удалении от небожителей. Не стремясь, да и не желая попадаться им на глаза, он устроился в углу и, полагая, что в дворце бога судьбы ему не от кого защищать своего хозяина, свернувшись в калачик, спокойно спал.

— Шамаш, хватит, — наконец, не выдержав, проговорила повелительница подземного мира. — Мир огромен, а дракон — лишь тень на его лике!

Колдун молчал, не слыша ее, продолжая упрямо следить за сменой образов в мерцании волшебного камня.

И, так и не дождавшись ни слова, Кигаль, качнув головой, заговорила вновь:

— Этот поиск бесполезен! Даже если дракон существует на самом деле, а не в сказках, он — не замок, стоящий на одном месте, а странник, вечно перемещающийся по свету. Мы ищем его здесь, а он, возможно, уже где-то там, где его не было прежде, когда мы искали там его след. Нам не хватит целой вечности, чтобы совпасть с ним во времени и пространстве, а случай явно не на нашей стороне.

— Я не верю в случайность.

— Ну, тогда тебе придется поверить в то, что твой друг скрывается от тебя. Ибо иной причины, почему мы до сих пор не можем его отыскать, я не вижу.

— Возможно… — сведя брови, проговорил Шамаш.

— Возможно?

— Возможно, он считает, что я бросил его в тот миг, когда был более всего ему нужен, пошел по самому простому и легкому для себя пути — похоронил и забыл навсегда.

— Но ты же помнишь…

— Вспомнил, когда Хан сказал мне, что дракон жив…

— Даже если у него есть повод избегать тебя, я не совсем понимаю, как ему это удается. Ведь он — всего лишь животное, пусть и разумное, а мы с тобой — великие боги.

— Кигаль… — начал колдун, но замолчал, привлеченный тихим, едва слышным звуком- шорохом за своей спиной. Следом донеслось низкое ворчание волка, недовольного тем, что что-то прервало его сон, однако не несшее в себе ни тени угрозы или предупреждения.

Одновременно оглянувшись, небожители увидели вошедшего в зал Намтара.

Бог судьбы, на ходу меняя облик змеи, столь удобный для путешествия по подземным странам, на человеческий обличай, приблизился к ним, остановился рядом.

Несколько мгновений он смотрел на бога солнца, затем чуть наклонил голову в знак почтения и тихим шипящим голосом проговорил:

— Рад видеть тебя в добром здравии.

— Здравствуй, Намтар. Прости, что мы пришли в твой дом незваными гостями…

— О чем ты! Что за пустяки! — улыбка коснулась тонких губ бога судьбы. — Я рад любым гостям. А уж тебе и подавно. Мы давно не виделись, Ут.

— Шамаш.

— Прежде тебе нравилась другая часть своего имени. Впрочем, — он пожал плечами, — так или иначе, оно твое, — замолчав, он перевел взгляд поблескивавших желтым пламенем глаз на Кигаль, несколько мгновений смотрел на нее, словно ожидая, что та заговорит с ним, затем повернулся к богу солнца: — Могу я спросить, что привело вас сюда?

— Шамаш хотел найти дракона, — ответила Кигаль.

— Дракона? — Намтар удивленно приподнял бровь.

— Того, что принес его сюда, — пояснила богиня.

— А! Ты о порождении мира бредовых грез! Но зачем он вам? Ведь это не более чем призрак сна. Его не найти с помощью моего зеркала…

— Дракон — небесный странник — из плоти и крови, — тихо заговорил колдун.

— Шамаш, — богиня смерти болезненно поморщилась, — какая сейчас разница?

— Вообще-то… — начал бог судьбы, удивленно поглядывая то на повелительницу подземного мира, то на владыку небес. С одной стороны, он не мог представить себе дракона чем-то иным, кроме образа фантазии, доподлинно зная, что ни одна из земель их мира никогда не рождала подобного создания иначе, как в своих грезах. С другой — не понимал, почему Кигаль не скажет этого брату? Чего она ждет? Боится лишний раз напоминать ему, едва оправившемуся от болезни, о том, что все, о чем он сейчас помнит, по большей части было порождением бреда? "Какая разница?" — и это спрашивает богиня смерти? Ей ли не знать, чем живое создание отличается от мертвого, а существующее от не существовавшего никогда?

Но та не дала ему ничего сказать. Не позволила она ответить на вопрос и Шамашу, остановив его мягким прикосновением руки к плечу:

— Я знаю различие, — ее брови были сведены, глаза напряженно поблескивали. — Мой вопрос не требует ответа. Я лишь хотела сказать, что важно не то, тень он или явь, а что мы никак не можем его найти. Будучи явью дракон должен иметь отражение в зеркале мира. А тень не может противиться воли зовущего ее… — богиня вздохнула.

Бог судьбы несколько мгновений непонимающе смотрел на нее.

— Мда-а, — протянул он спустя несколько мгновений раздумий, начав осознавать смысл сказанного Кигаль. — Действительно странно… Как же его найти, если зеркало…

— Свышние, ты же бог судьбы! Ты знаешь все тропы, проведенные между прошлым и будущим! Вот и скажи нам, на какой из них он сейчас стоит!

— Я не знаю, — растерянно развел руками Намтар.

— Это еще что значит?

— Не знаю — и все.

— Да ты смеешься надо мной!

— Успокойся, Кигаль, — Шамаш, остававшийся в стороне от разговора, понял, что ему пора вмешаться, пока богиня смерти не вышла окончательно из себя, с каждым мигом все глубже и глубже погружаясь в алое марево гнева.

— Этот…

— Достаточно! — голос колдуна стал холоден и резок, взгляд напряженно сощуренных глаз пронзил богиню насквозь морозным пламенем черного огня.

Вздохнув, та только качнула головой, не чувствуя в себе сил для спора с повелителем небес.

Намтар, втянув голову в плечи, опустив взгляд, не смея взглянуть на старших богов, чуть слышно прошептал:

— Шамаш, прости, но я действительно не знаю! Это странно. Я сам не могу понять, как такое возможно. Но это правда! — он несмело поднял на бога солнца полный отчаяния взгляд, прося собеседника понять его и поверить в искренность произнесенных слов.

— Однако у этого может быть объяснение, — тихо молвил колдун. — Мой друг не был рожден в этом мире, линии его пути были прочерчены на лике иной земли.

— Ты хочешь сказать, — Кигаль заставила себя успокоиться и задуматься над словами брата, — что у него может и не быть своей судьбы в нашем мироздании?

— Да.

— Но ведь сейчас он живет здесь!

— И что же?

— Без судьбы? Это невозможно!

— Кигаль…

— Да, брат?

— Ты когда-нибудь заглядывала в зеркало судьбы?

— Ну… Разве мы с тобой не делали этого на протяжении последнего времени?

— Мы искали того, кто находится по иную сторону грани. Я же говорю о другом: ты смотрелась в это зеркало?

— Ты имеешь в виду, могу ли я увидеть в нем свое отражение? Да, конечно, — она подошла к камню, коснулась его рукой, замутняя скрытые в нем просторы.