- Я права, Динни?
- Нет, когда твой шар на ходу коснулся чужого, ты продолжаешь игру; но когда ты, тетя, бьешь по своему шару, ты не имеешь права сдвинуть с места шар леди Генриетты.
- Я же тебе говорила! - воскликнула леди Генриетта.
- Конечно, говорила. Ну и позиция у меня, нечего сказать. Ладно, остаюсь при своем мнении и продолжаю играть, - и тетя Уилмет прогнала свой шар через ворота, сдвинув при этом на несколько дюймов шар противника.
- Ну, где у нее совесть? - жалобно простонала леди Генриетта, и Динни сразу поняла, как выгодно оставаться при своем мнении.
- Ты ведешь себя совсем как Железный герцог, тетя, - сказала она. Разве что реже чертыхаешься.
- Чертыхается, - сказала леди Генриетта, - да еще как!
- Ваш удар, Ген, - сказала польщенная тетя Уилмет.
Оставив их, Динни отправилась к себе. Там она переоделась и заглянула к Флер.
Горничная подстригала крошечной машинкой затылок своей хозяйки, а в дверях стоял Майкл и завязывал белый галстук.
Флер обернулась.
- А, Динни! Входите и садитесь. Довольно, Пауэрс, спасибо. Иди сюда, Майкл.
Горничная исчезла, а Майкл подошел к жене, и та поправила ему галстук.
- Вот так! - сказала Флер и, взглянув на Динни, добавила: - Вы пришли насчет Саксендена?
- Да. Сегодня вечером я буду читать ему отрывки из дневника Хьюберта. Но я не знаю: где именно приличествует мне, девушке молодой и...
- Только не невинной, Динни; вы никогда не были невинной, правда, Майкл?
Майкл улыбнулся.
- Невинной - никогда, но добродетельной - всегда. В детстве, Динни, ты была очень хитрым ангелочком, у тебя был такой вид, будто ты пытаешься сообразить, куда делись твои крылышки. Выглядело это ужасно трогательно.
- Наверно, я думала, что ты мне их повыдергивал.
- А тебе полагалось бы носить панталончики и ловить бабочек, как те две девочки на картине Гейнсборо в Национальной галерее.
- Довольно вам любезничать, - сказала Флер, - слышите гонг? Динни, я могу уступить вам мою маленькую гостиную; в случае чего постучите, и Майкл прибежит, вооруженный ботинком, словно он думал, что там крысы.
- Отлично, - сказала Динни, - только, по-моему, лорд Саксенден будет тих, как ягненок.
- Кто знает, - заметил Майкл, - он скорее похож на козла.
- Вот эта комната, - сказала Флер, когда они проходили мимо. - Cabinet particulier {Отдельный кабинет (франц.).}. Желаю успеха!..
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Сидя между Халлорсеном и молодым Тасборо, Динни сбоку видела во главе стола тетю Эм и лорда Саксендена, а справа от него - Джин Тасборо. "Она была тигрица, но, боги, как прекрасна!" Ее бронзовая кожа, овальное лицо и необыкновенные глаза пленяли Динни. Кажется, они пленяли и лорда Саксендена, - лицо его было и краснее и приветливее, чем обычно, и он уделял Джин столько внимания, что леди Монт оказалась целиком предоставленной косноязычному Уилфриду Бентуорту. "Помещик" хоть и был куда более благородного происхождения, чем Саксенден, - такого благородного, что даже не нуждался в титуле, - согласно табели о рангах, все же сидел по левую руку хозяйки дома. Рядом с ним Флер занимала разговором Халлорсена, так что Динни очутилась под обстрелом молодого Тасборо. Он говорил без всякого стеснения, искренне, как человек, не избалованный женским обществом, и отнюдь не скрывал того, что Динни мысленно называла "явным преклонением перед ее чарами"; и все же раза два она впадала, как он подметил, в "мечтательное забытье"; откинув голову, не шевелясь, она разглядывала его сестру.
- Ага! - сказал он. - Она вам нравится?
- Просто прелесть!
- Если я ей это скажу, она и глазом не моргнет. Самое прозаическое существо на свете. Кажется, она совсем покорила своего соседа. Кто это?
- Лорд Саксенден.
- Да ну! А кто этот чистопородный англичанин в конце стола, с нашей стороны?
- Уилфрид Бентуорт, у нас его зовут "Помещиком".
- А рядом с вами - тот, что говорит с миссис Монт?
- Профессор Халлорсен из Америки.
- Красивый парень.
- Да, говорят, - сухо сказала Динни.
- А вы не согласны?
- Мужчине неприлично быть красивым.
- Рад, что вы так считаете.
- Почему?
- Значит, и некрасивые могут на что-то надеяться.
- Вот как? Вы всегда напрашиваетесь на комплименты?
- Знаете, я ужасно рад, что мы наконец познакомились.
- Наконец? Еще сегодня утром вы не знали, что я существую.
- Да. Но это не мешает вам быть моим идеалом.
- Боже мой! Это у вас на флоте так полагается?
- На флоте нас прежде всего учат не зевать.
- Мистер Тасборо...
- Алан.
- Я начинаю верить в "девушку в каждом порту".
- У меня, - серьезно сказал молодой Тасборо, - нет ни одной. И вы первая, кого мне хотелось бы назвать своей девушкой.
- Да ну? А может, даже - ну и ну!
- Факт! Видите ли, служба на флоте - штука нелегкая. Когда видишь то, что тебе нужно, лови момент. Возможностей не. так уж много.
Динни рассмеялась.
- Сколько вам лет?
- Двадцать восемь.
- Значит, вы не участвовали в бою у Зеебрюгге?
- Участвовал.
- Тогда понятно. Вы привыкли брать на абордаж,
- И идти за это ко дну.
Она ласково на него взглянула.
- Теперь я поговорю со своим врагом.
- Это ваш враг? Хотите, я им займусь?
- Его гибель не принесет мне пользы, если он прежде не сделает того, что мне надо.
- Жаль; на вид он опасен.
- Вас давно уже подкарауливает миссис Маскем, - шепнула Динни и повернулась к Халлорсену.
Тот произнес с полупоклоном: "Мисс Черрел!.." - словно она свалилась с луны.
- Говорят, профессор, вы замечательный стрелок.
- Ну, знаете, я не привык, как вы тут, чтобы птица сама просилась в ягдташ. Может, в конце концов и привыкну. Но пока все для меня здесь так ново.
- И жизнь вам улыбается?
- Еще бы! Быть с вами в одном доме - большая честь для меня, мисс Черрел.
"Артиллерия бьет справа, артиллерия бьет слева", - подумала Динни.
- А вы уже придумали, - спросила она вдруг, - как вам загладить свою вину перед моим братом?
Халлорсен понизил голос.
- Я глубоко уважаю вас, мисс Черрел, и сделаю все, что вы захотите. Если угодно, я напечатаю в ваших газетах опровержение и откажусь от всего, что написал о нем в книге.