— Как ты, блять, смеешь относиться ко мне не так, как ко всем остальным. Потому что я девушка! Ты выводишь меня на ринг, и я укладываю любого взрослого мужика на задницу, даже губу не разбив. Не неси чепухи, твою мать! — Я поднимаю палец, целясь ему прямо в лицо.

Он хватает меня за палец, опуская мою руку.

— Сегодня ты не будешь драться. Приходи завтра, и я тебя пристрою.

Я отхожу от него, сажусь обратно на скамейку и беру ленту. Я продолжаю свое обматывание, полностью игнорируя его.

— Остановись, Рэйвен. Остановись! — Он пытается взять ленту, но я выдергиваю руки из его рук.

— Я дерусь, — рычу я, моя ярость пылает так яростно, что меня лихорадит.

— Боец сегодня... этого не будет! — рычит он.

Я чувствую жажду крови. Я обнажаю зубы, разрывая ленту, которая окончательно затянулась вокруг моих костяшек.

— Хорошо. Дай мне самого худшего, кто у тебя есть.

Он сужает глаза.

— Ты хочешь умереть.

— Я знаю свои пределы.

— Ты его не знаешь, — подчеркивает он.

Я беру свою сумку и обхожу его, чтобы засунуть ее в шкафчик.

— Я не хочу, ты же знаешь. Я не хочу знать никаких подробностей, никогда. Дай мне выйти, разобраться с этим дерьмом в голове, и я отправлюсь в путь.

— Корган убьет меня, если ты умрешь.

Я улыбаюсь.

— Хорошо, что я не умру.

Он улыбается, и я понимаю, что ему хочется шлепнуть меня по спине или сделать еще что-нибудь чертовски странное, как он делает с другими парнями, но он знает, что я не люблю, когда меня трогают.

Я киваю, и он уходит. Я следую за ним, направляясь к большому рингу в центре «Инферно».

— Удачи, — кричит мне Реджи, прежде чем повернуть налево. Я поворачиваю направо, сжимая руки в кулаки, когда в поле зрения появляется ринг. Я чувствую, как все смотрят на меня. Они знают, что я не должна быть сегодня на ринге. Корган говорит, что у меня есть толпа, которая приходит специально ради меня. Мне на это наплевать, во всяком случае, не совсем.

Я здесь не ради них. Я здесь ради себя.

Мои руки хватаются за грубые канаты вокруг ринга, и я спрыгиваю на мат. Я смотрю на пятна крови, некоторые из них свежие, а некоторые старые. Мои ноги ходят взад-вперед, тело напряжено, а разум непоколебим.

Я готова.

В толпе раздается рев, достаточно громкий, чтобы у меня по коже побежали мурашки. Кто бы ни был моим противником, он, похоже, пользуется популярностью. Он уже бывал здесь, и, судя по звукам, он хорош.

Действительно хорош.

Я чувствую эхо его шагов, когда он выходит на ринг. Я сжимаю руки, костяшки пальцев хрустят. Я вытягиваю руки, шею и шевелю пальцами.

Этот человек передо мной, я чувствую его превосходство. Я чувствую его силу и гнев.

Я не могу отрицать колебаний, которые зарождаются в моей груди, но в то же время я испытываю волнение от того, что наконец-то сражусь с кем-то, кто действительно может быть честной игрой.

Поднимаю голову и вижу перед собой парня.

Это он.

Тот самый парень из школы. Тот, который исчез в середине дня. Тот, кто с самого утра то появлялся, то исчезал из моих мыслей. Он смотрит на меня. Впервые наши глаза встречаются.

Я словно в огне. Кажется, что моя кожа горит. Мои внутренности наэлектризованы, и я не могу отвести взгляд.

Вблизи он не похож ни на кого из тех, кого я когда-либо видела. Темные волосы, слегка волнистые на макушке. Не тусклые, как у меня, а блестящие сами по себе, чернильно черного цвета, о котором только можно мечтать. Темный шоколад, наполненный ониксом, чтобы создать самый уникальный и божественный цвет волос, который я когда-либо видела. Его глаза напряжены и смотрят прямо на меня. В них темная неизвестность — бесконечная яма, и мое тело будто вибрирует, пока я погружаюсь в эту темноту. Его жёсткая и напряжённая челюсть отвлекает от острых, словно лезвие, скул. Его грудь обнажена, на животе и грудных мышцах множество татуировок, переходящих на плечо и вниз по левой руке. Татуировки, которые я видела раньше, были лишь намеком на полное произведение искусства.

Его тело — это сумасшедший дом. Столько хаоса, что я не знаю, на чем в первую очередь остановить свой взгляд. Черно-серая роспись с мельчайшими деталями тянется от основания шеи и исчезает под поясом его черных шорт.

Все, на чем я могу сосредоточиться, — это собака с бешеными зубами и черными глазами, поедающая то, что кажется целым миром, раскинувшимся на его груди.

Его бедра. Черт возьми, его бедра.

Напряженные и подтянутые, шорты обрезаны чуть выше колен, демонстрируя его мускулы и темные волосы, стелющиеся по коже. Его кожа загорелая, и я снова задаюсь вопросом, наслаждается ли он солнцем или он откуда-то еще, кроме мрачного Блэкбриджа в Орегоне.

От этого мужчины у меня перехватывает дыхание, и я с радостью позволяю своим легким онеметь.

Когда нет сигнала для старта боя, кажется, что здесь только мы. Нет звонка, который заставил бы нас вернуться в настоящее. Нет выстрела, который заставил бы нас шагнуть навстречу друг другу.

Он и я.

Я чувствую себя одинокой, но меня полностью заполняет этот человек, когда он смотрит на меня. Судя по его глазам, он никогда не видел меня раньше. Он не замечал меня раньше, да и с чего бы ему замечать? Я для него никто, в то время как он кажется почти всем.

Он обнажает ровные белые зубы, с отвращением разглядывая меня с ног до головы. Как будто я паразит, живущий в туннелях, по которым мы ходим. Что-то, чему место на помойке. Я вижу его осуждение, его разочарование тем, что я девушка. Он не считает меня достаточно достойной, чтобы сражаться против него.

Он считает, что это будет слишком просто.

Я делаю шаг к нему, и он поднимает бровь. Он думает, что у меня есть яйца. Он не понимает, что, выражаясь метафорически, они, вероятно, в два раза больше его.

Я делаю еще один шаг к нему, на этот раз вправо. Его глаза следят за каждым моим движением, но он не делает ни шагу, едва смещает свое тело, просчитывая меня. Он талантлив, я вижу это по тому, как он стоит.

Он силен.

Я поднимаю руки к подбородку и сжимаю пальцы, переминаясь с ноги на ногу.

Я хочу ударить его, но у меня такое чувство, что он это предвидит.

Я отступаю назад, давая ему немного места, пока я переставляю ноги.

— Убирайся с ринга, пока не покалечилась. — Я вздрагиваю от его тона. Резкий. Мужественный. Жесткий. Наполненный остротой и опасностью, который заставляет меня хотеть услышать его снова.

Черт возьми, да что со мной такое?

Я никогда, и я имею в виду никогда, не испытывал подобных чувств. Никто и никогда не задевал меня так сильно, как этот незнакомец.

— Ты похожа на кролика, прыгающего по рингу. Какого хрена ты вообще делаешь?— усмехается он, и злобная ухмылка появляется на его губах, когда он видит, как краснеет мое лицо. — Ты вообще драться не умеешь, да? Держу пари, ты даже не можешь нанести удар.

Мои ноздри вспыхивают, а глаза буквально горят от ярости.

— Только попробуй. Если тебе не слабо.

Только попробуй.

— Пошел к черту, — рычу я, снова делая шаг к нему.

— Я тебя сломаю, — насмехается он.

— В твоих гребаных мечтах. — Я делаю еще один шаг к нему, и еще. Затем отступаю назад, делая вид, что отступаю, но прыгаю вперед, всаживая кулак ему в бок. Он не шевелится, едва двигается, когда мой кулак соприкасается со сталью.

В груди у меня задыхается, страх наконец-то начинает овладевать мной. Что это за человек, гребаный робот? Я знаю, что бью сильно. Я тренируюсь, чтобы уничтожать всех на своем пути. Даже Корган вздрагивает от моих ударов.

Что, черт возьми, не так с этим парнем?

Я двигаюсь вокруг него, ожидая, что он набросится на меня, но он так и не набросился.

— Ударь меня.

Он смотрит на меня, его глаза мертвы. Пустые. Очищенные от всех эмоций.

— Сражайся со мной, мать твою. Или ты слишком труслив, чтобы драться с девушкой? Это «Инферно», ублюдок. Не пугайся того, кто вдвое меньше тебя.

Его ноздри раздуваются, а челюсть сжимается в темном свете. Я делаю гигантский рывок вперед и снова бью его. На этот раз прямо в его пресс. Это как ударить по цементу. Кирпичную стену. Он не двигается, не вздрагивает.

Обычная драка его не возьмет. Придется пустить в ход свое безумие.

— Ты чертовски слаб, — рычу я, опуская руки. Я не собираюсь драться так, как меня учили. Я собираюсь сражаться так, как была рождена.

Будучи дикаркой.

На мои слова он делает шаг ко мне, на мгновение забывая, с кем он на ринге. Но, вспомнив, замирает на месте.

Пожалел.

— Ты слабак, который прячется за кулаками. Что... ты не можешь ударить женщину? Ты слишком беспокоишься о своем имидже? — Я смеюсь. — Ты жалок. Меня били мужчины в четверть твоего роста. И они были сильнее тебя.

Он рычит, безжалостный звук вырывается из его голосовых связок, а все его тело напрягается.

Я заставил его огрызнуться, и меня наконец-то настигло облегчение.

Настоящий бой.

Он идет ко мне, и я уклоняюсь вправо, проскакиваю под его поднятой рукой и оказываюсь у него за спиной. Он быстр, но мои маленькие ножки еще быстрее. Я прыгаю ему на спину, обхватываю руками шею и крепко сжимаю. Словно одержимая, я наклоняюсь вниз и впиваюсь зубами в кожу между его плечом и шеей. Мои зубы прорывают кожу, и металлический привкус крови заполняет мой рот.

Он на вкус как блаженство.

Его рука тянется назад, и он хватает меня за плечи, его сила пересиливает, когда он оттаскивает меня, переворачивает вверх ногами и прижимает спиной к земле. Ветер вырывается из моих легких, и я в страхе смотрю на него: его глаза горят злобой, кровь стекает по ягодицам и торсу.

Он монстр.

Он наклоняется, и я понимаю, что он сейчас ударит меня. Я переворачиваюсь, встаю на колени и бегу через ринг, задыхаясь от воздуха, который никак не хочет наполнять мои легкие. Но он быстр, и я дезориентирована. Он хватает меня за лодыжку и тащит по земле. Перевернув меня на спину, он садится на меня сверху, его бедра прижимают меня с каждой стороны талии.

Его тело пульсирует всего в нескольких дюймах от моих глаз. Даже в состоянии страха мои пальцы чешутся от желания прикоснуться к его коже. Она влажная от пота, напряженная, и я думаю, убьет ли он меня, если я проведу пальцами по его животу.