Вздрогнув, Дзирт проснулся. На мгновение его дыхание участилось, но затем успокоилось, когда он осознал, где находится. Он все еще был в постели. Все это было сном. Хотя сон был очень реалистичным. Ему казалось, что он все еще ощущает магический гул энергии, исходящий от того момента, когда вокруг него закружились голубые вихри. Но это был сон. Он не чувствовал никакой скованности в конечностях из-за паралича, который он испытал. Небольшую дезориентацию, которую он почувствовал, можно было легко отнести на счет сна. Он был в безопасности в своей комнате.

Что-то было у него на ноге. Это двигалось. Дзирт лежал совершенно неподвижно. Его дверь была заперта, но он знал, что его комната не непроницаема. Со всеми этими гигантами, ограми и йети в долине часто не замечаешь существ поменьше. Но некоторые из них были столь же смертоносны.

Существо медленно поднималось по его бедру. На ощупь оно не было ни пушистым, ни чешуйчатым. На самом деле, оно было мягким. Когда оно двинулось дальше по его ноге, Дзирт вовсе не подумал, что прикосновение было угрожающим. Это было больше похоже на дружескую ласку. Дзирт внезапно поморщился - очень дружелюбно.

- Еще раз, прежде чем ты уйдешь?

Дзирт уже окончательно проснулся. Голос раздался прямо у него за спиной, когда он лежал на боку. Он был мягким, знойным, женским и, что самое тревожное, говорил на языке дроу. Дзирт внезапно вскочил с кровати, потянув за собой простыню, чтобы прикрыть свое обнаженное тело. Когда он успел раздобыть атласные простыни?

Рядом с ним в постели действительно лежала женщина-дроу, и она выглядела весьма удивленной отступлением Дзирта. Она небрежно села в постели, не выказывая ни малейшей скромности, которую демонстрировал Дзирт.

- Что-то не так?

«А что так?», спросил себя Дзирт. Это была не его кровать; это была не его комната. Где он был? Что он делал? Что он делал с ней? Этот последний вопрос был немного очевиден, но Дзирт ничего из этого не помнил. И, глядя на прекрасную дроу, которая лежала перед ним, он знал, что если бы что-то случилось, он бы вспомнил. Он был уверен в этом.

Женщина-дроу перешла на его сторону кровати и свесила ноги с края. Ее глаза впились в него со всей страстью. Она встала, обнажив ту малость своего тела, которая все еще была прикрыта простынями. Все тело Дзирта задрожало.

- Ты не хочешь пользоваться кроватью, - сказала она, ее голос сочился сексуальным обольщением. - Я могу приспособиться. - Она быстро приблизилась к нему, прижимаясь к нему всем телом и покрывая поцелуями его шею и плечи.

Дзирт отчаянно боролся со своими собственными желаниями. Половина его хотела, чтобы она продолжала, но другая половина нуждалась в том, чтобы оттолкнуть ее. Вместо этого его руки оставались прижатыми к простыне, прикрывавшей его тело, что вряд ли было необходимо, поскольку ее изгибы были так плотно прижаты к нему, что Вульфгар не смог бы выдернуть простыню, даже если бы попытался.

Ее поцелуи медленно спускались по его обнаженной груди, посылая мурашки по спине. Когда она добралась до края простыни, до половины его груди, она отступила и игриво потянула за подол.

- Дзирт, я не знаю, смогу ли я сделать это, когда ты в таком виде, - сказала она.

Этого было достаточно. Когда женщина натянула простыню, Дзирт отпустил ее и оттолкнул ее. Она казалась на удивление легкой, и Дзирт смог отбросить ее на несколько футов назад на кровать. - Ооооооо, - закричала она. - Ты хочешь играть грубо. Я могу...

- Нет! - закричал Дзирт, даже не потрудившись поднять простыню обратно. - Убирайся!

Она просто рассмеялась над ним:

- Во что ты играешь?

Дзирт сделал шаг к ней, все его разочарование этой новой ситуацией переросло в ярость. Женщина заметила эту перемену, и ее поведение тоже изменилось. Она внезапно стала похожа на испуганного щенка. - Учитель, что случилось? Это из-за меня? Я была не очень хороша? Я сделала что-то не так?

- Убирайся, - повторил Дзирт, говоря со спокойной яростью, которая напугала даже его самого.

- Но это моя комната, - ответила она, но уже уходила. Она подняла брошенный халат с другой стороны кровати и завернулась в него. Она оглянулась на него. - Может быть, сегодня вечером я смогу привести подругу. Телани или Квискини, или я могу привести обоих. Мы можем воспользоваться твоей комнатой. Мы можем делать то, чего ты никогда...

- Вон! - Дзирт закричал в последний раз.

Женщина стрелой метнулась к двери в углу комнаты. Она открыла ее и приготовилась уйти, но обернулась в последний раз:

- Пожалуйста, не рассказывай об этом Матери Мэлис.

Шок от этой последней фразы, должно быть, ясно отразился на лице Дзирта, потому что женщина исчезла задолго до того, как он смог начать отвечать.

Когда дверь закрылась, он рухнул в сидячее положение на кровати. Мать Мэлис! Где он был? Кем он был? Женщина назвала его Дзиртом, но это был не он. Это была не его жизнь. Он посмотрел на себя сверху вниз. Это было не его тело. Дзирт был подтянут, но это тело больше напоминало тело Вульфгара. Необузданная мощь его мышц была невероятной. Он бросил ту женщину на кровать, как будто она ничего не весила.

Дзирт был погружен в свои мысли, но пока он сидел там, что-то привлекло его внимание. На его колене был шрам. Он знал этот шрам. Он получил этот шрам, когда был ребенком, впервые учившимся левитировать. Вирна заставляла его левитировать, когда он был слишком мал, чтобы реально это делать. Он падал много раз, последнее падение перед тем, как ему это удалось, открыло рану на его колене, но Вирна отказалась залечить ее своими жреческими силами, позволив боли напоминать ему о его неудаче.

Дзирт посмотрел на свою грудь. Там он должен был найти свой последний шрам. Когда Энтрери «убил» его в хрустальной башне Джарлакса, Рай-Ги исцелил его. Дзирт знал, что жрецы дроу были очень могущественны, и Рай-Ги смог полностью исцелить Реджиса днем или около того ранее. Он решил, что жрец дроу оставил шрам там намеренно. В любом случае, сейчас у него не было шрама. Его грудь была чистой.

В комнате не было зеркал, но Дзирт заметил небольшой таз с водой в углу, где эта женщина хранила остальные свои туалетные принадлежности. Он зажег свечу и подошел к тазу. Отражение было ему знакомо. Это был он. Его лицо было немного полнее, а в ушах, казалось, были отверстия для сережек, но это был он.

Дзирт увидел серьги на маленьком столике рядом с раковиной. Там было два бриллиантовых гвоздика и четыре золотых кольца. Он пожал плечами и начал их надевать. Он почувствовал в них магическую энергию и улыбнулся про себя. Но почему он их снял? Он внимательно посмотрел на свое отражение и увидел крошечные следы укусов на своих ушах. Он вздрогнул, когда понял, что его спящий партнер, вероятно, обнаружил, что они мешают.

Затем Дзирт порылся в личных вещах женщины. Ее звали Дьянка, и она была членом дома До'Урден - как будто имени Матери Мэлис было недостаточно, чтобы подтвердить, где он находится. Но как? Его старый дом был разрушен, а Мать Мэлис мертва. Она превратила дом в руины, пытаясь захватить его. Вместо этого он сбежал и выбрался на поверхность.

Но сейчас он был не на поверхности. Он чувствовал тяжесть мира на себе так ясно, как будто он всегда был здесь, как будто он никогда не покидал его. Эта мысль испугала его. У него не было шрама на груди. Это означало, что он не сражался с Энтрери в хрустальной башне. Было ли все это сном? Приснилось ли ему все это? Если бы он не убежал, Мэлис, вероятно, все еще была бы жива. Это было всего около тридцати лет назад. Как будто он никогда и не уезжал.

Дзирту нужны были ответы. Но сначала ему нужна была одежда. Его белье лежало рядом с кроватью. По крайней мере, он предположил, что оно его. Потребовалось немного больше поисков, чтобы найти штаны, а затем еще больше, чтобы найти тунику. Почему его одежда была разбросана по всей комнате? Дзирт густо покраснел, когда понял ответ на свой вопрос. Он также чувствовал себя немного скованным, когда двигался. Он не привык к тому, что у него было такое массивное тело, и он понимал, как это лишит его гибкости.

Он наткнулся на свой пивафви, и на него нахлынула волна воспоминаний. В последний раз он видел его, когда выбросил в горах близ Мальдобара. Тогда он был порван в клочья, уничтоженный солнечным светом. Теперь оно выглядело таким же новым, как и тогда, когда ему подарили его в первый раз. В ткань было вшито несколько дополнительных драгоценных камней, но это был тот же пивафви. Надевая его, он почувствовал, как исчезла скованность, которую он ощущал ранее. Несмотря на свои габариты, он чувствовал себя бодрым, как никогда.

Его оружие и снаряжение были единственными вещами, которые лежали аккуратной стопкой. Дзирт всегда хорошо заботился о своем оружии и был рад видеть, что в этой реальности он делал то же самое. Пристегивая их, он понял почему. Сабли были его старыми саблями. У них было еще несколько драгоценных камней в навершии, и хотя он видел несколько дополнительных надписей на лезвиях, но они принадлежали ему.

Дзирт был удивлен, обнаружив в куче свои наручи. Они принадлежали Дантрагу и все еще должны были принадлежать ему. Он начал надевать их на запястья и остановился. Он носил их не на запястьях, а на лодыжках. Что-то внутри него, какая-то мышечная память, инстинктивно начало надевать их на запястья. Дзирт решил не бороться с инстинктом, понимая, что это тело, вероятно, тысячи раз проделывало процедуру надевания этого снаряжения и знало, что делает.

Он надел наручи на лодыжки, потому что обнаружил, что его ноги не поспевают за руками во время боя. Когда он надел сапоги, Дзирт понял, почему это больше не было проблемой. Казалось, что он весил не больше ребенка.

Последний предмет в куче удивил его. Это был Хазид'хи, или Резец, как называло себя разумное оружие. Кэтти-бри владела им в своей другой жизни. Предполагалось, что Дантраг будет владеть им в этой. Мысль о том, что он уже убил Дантрага в этой жизни, не была чем-то таким, во что Дзирту было трудно поверить. Но зачем ему носить этот меч? Он не мог владеть тремя видами оружия, и меч плохо сочетался с саблей. Тем не менее, инстинктивными движениями Дзирт нащупал застежку на своем поясе, которая закрепляла оружие за его правой саблей и убирала в сторону.