И в том месте не было детей, занимающихся спортом.

Это просто странное совпадение.

Уверена, у него был миллион таких же «Блейк» с похожими чертами.

Сотрудник ледового дворца, одетый в строгий костюм, встретил нас в конце коридора и прервал внутреннее волнение. Его улыбка была почти такой же ослепительной, как огни арены, когда тот вел нас к раздевалке.

— Вы две счастливицы, приглашенные в раздевалку на премьеру, — ухмыльнулся он.

То, как он это произнес, заставило почувствовать себя грязной, словно мы были поклонницами, которые должны обслуживать спортсменов, как только туда попадем.

— Где, говоришь, ты взяла билеты? — пробормотала я Шарлотте, понимая, что никогда не спрашивала.

Шарлотта либо не услышала меня, либо не захотела отвечать, потому что не обратила внимания на вопрос, когда дверь, ведущая в раздевалку, открылась.

Я должна просто уйти. Да, это то, что нужно было сделать. О чем я только думала? Я должна пойти домой, обняться с Уолдо и позвонить Кларку, выяснить, почему тот замолчал.

Это то, что сделала бы хорошая девушка. Кто-то, обязанный Кларку так же сильно, как я.…

Но ноги, казалось, были не в ладах с головой, потому что я последовала за Шарлоттой в дверь, а сердце грозило выпрыгнуть из груди.

Звук смеха донесся из-за двери в конце коридора. Мы двинулись вперед, но Шарлотта остановилась на полпути и повернулась ко мне.

— Блейк, не порть все, — серьезно сказала она.

Мои глаза расширились, боль захлестнула от недружелюбного тона.

— Конечно, — наконец монотонно ответила я, после того как справилась с внезапной переменой в характере соседки по комнате.

Дверь в конце коридора распахнулась прежде, чем она успела сказать что-либо еще, и нас мгновенно окутал вихрь ощущений. Воздух был насыщен мощной смесью одеколона, пота и адреналина — пьянящий коктейль, от которого закружилась голова и нервы взвинтились еще больше. Я выросла среди богатых людей, мировых лидеров, светских львиц... но чертовски крутых профессиональных спортсменов не было в компании Шепфилдов.

Это было впервые.

Когда я углубилась в раздевалку, теплый румянец залил щеки. Игроки не прикрылись ради нас.

Работа моделью приучила меня к обнаженным телам.

Но ни один из мужчин-моделей не был таким сексуальным, как эти парни.

Их взгляды следили за нами, шедшими по комнате. Казалось, направлен луч прожектора, и у большинства из них был такой блеск в глазах, словно олицетворяющий желание съесть нас живьем

— Так, так. Что у нас тут? — промурлыкал один из игроков. Рыжеволосый придурок, который, как я помнила, в какой-то момент столкнулся — упс, не с тем видом спорта — с Ари. Как бы я ни была незнакома с хоккеем, уверена, что нельзя бить своего товарища по команде.

Несчастный случай или нет, он не был моим любимчиком.

Шарлотта кокетливо улыбнулась, когда тот прислонился к шкафчикам и обнял ее. Его взгляд метнулся ко мне.

— Два по цене одного? Должно быть, это мой счастливый день, — сказал он.

— В твоих мечтах, Сото, — произнес глубокий, рычащий голос.

Ари Ланкастер.

Я слегка дрожала, когда поворачивалась, почти непроизвольно, словно не могла сопротивляться притяжению.

Конечно, я думала о том, как он будет выглядеть без одежды... но ничто, конечно, не могло подготовить к этому.

Изумрудные глаза встретились с моими с такой силой, что перехватило дыхание. Время остановилось, когда наши взгляды встретились в напряженной связи.

На нем было только полотенце, и оно неприлично низко сидело на худых бедрах. Кожа была загорелого бронзового цвета, от которого потекли слюнки, греховный шедевр, созданный самими богами желания. Каждый дюйм его тела излучал грубую, неподдельную сексуальную привлекательность, живое свидетельство мужского совершенства.

Широкие плечи плавно переходили в подтянутую скульптурную грудь, которая так и просила исследовать ее, каждая четко очерченная мышца приглашала к искушению. Его живот представлял собой ландшафт из бугорков и впадин, ведущих к рельефному прессу, от которого хотелось плакать. Эта сексуальная мышца внизу живота, та, которая отвечает за мокрые трусики у всего женского пола, притянула взгляд прямо к полотенцу... которое медленно поднималось огромным шатром, отчего мои глаза расширились, а с губ сорвался писк.

Я быстро перевела взгляд на безумно красивое лицо Ари, на его губах играла нераскаянная ухмылка. Он приподнял бровь, призывая меня что-то сказать, влажные черные локоны упали на лоб, завитки обрамляли поразительное лицо, как чувственный занавес. Блестящие капельки воды прилипли к бронзовой коже, прокладывая дорожку вниз по рельефу груди.

Ари Ланкастер был воплощением желания.

Его взгляд жадно блуждал по моему телу, поэтому я дала себе еще несколько секунд, чтобы насладиться им.

Татуировки украшали золотистую кожу повсюду. Замысловатые узоры, некоторые чернильно-черные, а другие яркие по цвету, рисовали яркую историю, на изучение которой я могла бы потратить часы. В центре скульптурной груди Ари была татуировка в виде большой сломанной птичьей клетки. Замысловатые детали клетки были выгравированы с особой точностью, ее прутья искривились и разлетелись вдребезги, как будто больше не могли сдерживать дикий дух внутри.

Внутри сломанной клетки парила великолепная птица, широко раскинув крылья, как будто только что попробовала сладкий нектар свободы. Перья птицы были изысканными, каждое из них свидетельствовало о красоте, которая лежит за пределами неволи.

Мое тело отреагировало приливом тепла, первобытным откликом на этот великолепный экземпляр. Каждая клеточка тела осознавала его совершенство на интуитивном уровне. Внутри все сжалось от нуждающейся пустоты. В груди было туго и ноюще. Я...

Рука скользнула в мою, когда Шарлотта прижалась ближе. Я на самом деле подпрыгнула от прерванного праздника вожделения.

— Представь меня, соседка, — промурлыкала она, разглядывая тело Ари... и огромную эрекцию, как будто он был последним блюдом.

Комната внезапно снова ожила, звуки других игроков наполнили воздух, когда чары, под которыми я находилась, были разрушены. На самом деле мы не одни. И я, вероятно, просто чертовски смутила себя, трахнув звезду взглядом, словно находясь в трансе.

— Блейк, — прошипела Шарлотта, бросив на меня суровый взгляд.

Что-то неприятное шевельнулось внутри.

Поняла… Я ревновала. Это ощущение было не тем, к которому привыкла. На самом деле, даже не могла вспомнить, чтобы когда-то было такое особенное чувство с Кларком.

Верно. Парень. Кларк.

Черт, я была ужасным человеком.

Это не отменяло того факта, что меня подташнивало при мысли о том, что она видит то же восхитительное зрелище.

Что, если он подумает, что она горячая штучка? То есть, и была горячей. У Шарлотты всегда был парень на расстоянии щелчка пальцев.

— Привет, — я поймала себя на том, что говорю это, также осознавая, что мы с Ари еще ничего не сказали друг другу.

— Привет, солнышко, — протянул он.

— Солнышко? — пристальный взгляд Шарлотты метался между нами двумя. — Извини, ты действительно знаком с моей соседкой? — саркастически спросила она.

Ухмылка с лица Ари исчезла, а взгляд стал жестче, когда он, казалось, впервые оценил Шарлотту. Мужчина зевнул, и пристальный взгляд вернулся ко мне, явное пренебрежение, к которому, уверена, Шарлотта не привыкла.

— Приятно с тобой познакомиться, — сказала Шарлотта тошнотворно сладким, отчаянно звучащим голосом... который также отличался от обычного тона.

— Почему ты беспокоишься о Ланкастере, сладкая? — жуткий рыжеволосый парень, кажется, Ари назвал его Сото, подошел к Шарлотте и обнял ее за талию. Та неохотно отвернулась от Ари и одарила Сото фальшивой, кокетливой улыбкой.

Однако Сото, похоже, не возражал, потому что рука скользнула ниже, сжав попку Шарлотты, когда та положила ладони ему на грудь.

После странного поведения соседки я почти подумала, что они заслуживают друг друга.

Сото взглянул на меня поверх головы Шарлотты.

— Вы двое пойдете с нами отпраздновать крупную победу?

— Ага, — почти взвизгнула Шарлотта, как раз в тот момент, когда я сказала:

— Нет.

— О, да ладно, Блейк. Нужно, чтобы моя лучшая подруга была рядом, — умоляюще сказал Ари.

Пока я отвлеклась, он повернулся и сбросил полотенце, продемонстрировав такой аппетитный зад, что… Захотелось вонзить в него зубы.

Странное, но очень точное описание того, что я почувствовала, когда увидела это зрелище.

Я взвизгнула и отвернулась, но не раньше, чем поняла, что у него на спине вытатуирована большая бабочка.

Услышала низкий хриплый смех, но не осмелилась обернуться, не заботясь о том, насколько по-идиотски я выгляжу.

Прошла долгая минута.

— Что скажешь, лучшая подруга? Поможешь мне отпраздновать? — спросил Ари пугающе соблазнительным голосом.

Раньше меня никогда не привлекал голос, но, судя по тому, как трепетали внутренности, как повсюду распространялось покалывающее пульсирующее тепло, Ари изменил это.

Сигнал бедствия. Сигнал бедствия. Сигнал бедствия.

Внутренняя тревога взревела, когда я увидела одетого Ари.

Он умоляюще выпятил нижнюю губу. Что почему-то выглядело привлекательно, а не раздражало.

— Хорошо, — я обнаружила, что говорю мягко.

Ари потряс кулаком, а затем другой чертовски привлекательный мужчина со светло-каштановыми волосами обнял его за плечи.

— Давайте напьемся! — закричал он. И вся раздевалка одобрительно зааплодировала.

* * *

Сидя в элегантной черной спортивной машине рядом с Ари, с Уокером на заднем сиденье, нервы были на пределе. Адреналин от игры и раздевалки пульсировал в ушах, странная смесь беспокойства и возбуждения, с которой я не знала, что делать.

Шарлотта оставила меня в раздевалке, чтобы «пойти трахнуть Сото». В точности ее слова. Сказала, что встретится со мной в баре, куда мы направлялись. И каким-то образом я оказалась в машине с двумя самыми сексуальными мужчинами, которых когда-либо видела в жизни.