Тридцать семь

Харпер

Пока Зак отдыхает, я могу сделать то, что надеялась сделать с тех пор, как впервые увидела лицо Кэмерона на мониторе.

Кэмерон причинил мне боль. Безмерную. Он чуть не убил меня, черт возьми. В глубине души я знала, что этот день настанет, но теперь, когда он настал, я не совсем уверена, что у меня хватит сил пережить это. Я должна разбудить Зака и попросить его отвести меня к нему. Я знаю, что он бы так и сделал, потому что поддерживать меня, даже самыми нетрадиционными способами — это то, что он делает без колебаний. Забирать силу и впрыскивать ее прямо в мои вены для него естественно. Но я должна сделать это одна. Мне нужно встретиться с Кэмероном и доказать себе, что он не уничтожил меня так, как я думала.

Иди возьми его, котенок.

Каждая клеточка моего тела наполняется тошнотворным уровнем адреналина, когда я переступаю порог и встречаюсь взглядом с парой бурных серых глаз, их белки розовеют от крови, а сетчатка прожигает дыру прямо в моей душе.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но все, что выходит, — это прерывистое дыхание.

Лицо Кэмерона покрыто коркой засохшей крови, его светлые волосы на лице потемнели и стали длиннее, чем обычно. Его типичная короткая стрижка в стиле милитари давно обросла, на голове торчат короткие светлые локоны. Я не знала, что его волосы вьются от природы, и теперь меня это не волнует. Это просто доказывает, как мало я знала о мужчине, за которого согласилась выйти замуж.

Холодные, безжизненные глаза скользят по моему телу, задерживаясь на моих голых ногах на мгновение дольше, чем нужно. Раскаленная добела ярость, которая кипела на медленном огне, наконец, вырывается на поверхность, и я бросаюсь вперед, крича, когда бью прикладом пистолета по голове Кэмерона, его плоть разламывается, и свежая багровая кровь сочится из раны и забрызгивает мое лицо.

— Я, блядь, ненавижу тебя, — воплю я, неумолимый металл пистолета снова врезается в его череп, прежде чем я отступаю назад и снова устанавливаю безопасную дистанцию между нами.

Каждая моя конечность бесконтрольно дрожит, когда я поднимаю пистолет перед лицом, целясь прямо в мужчину, которого я когда-то любила. Мужчина, о котором я когда-то думала, что любил меня.

— Ты изнасиловал меня. Ты избил меня. Ты оставил меня умирать на гребаном пороге дома человека, с которым, как ты думал, я спала.

Его брови плотно сдвинуты, рот открывается и закрывается, как у рыбы, вытащенной из воды.

— Ты заслуживаешь гнить в аду, — я возвожу курок, мои руки дрожат, а ладони сильно потеют. — А те розы, которые ты прислал. … Ты ублюдок.

— Харпер, — хрипло произносит он.

Черт. Я почти забыла, как звучит его голос. Тот же голос, который раньше утешал меня, теперь заставляет волосы у меня на затылке вставать дыбом.

Угрожающе потрясая пистолетом, я выплевываю:

— Не произноси, блядь, моего имени.

Мой голос срывается от переполняющего его гнева. Маниакальный смех вырывается из моей груди, и я делаю шаг к нему.

— Розы ты тоже отправил моей бабушке? — он моргает, и у меня есть ответ. — Ты больной ублюдок, — усмехаюсь я. — Как ты смеешь.

— Арфа...

— Заткнись, — кричу я, делая еще один шаг вперед. — Хочешь знать, что самое интересное, Кэмерон? Ты думал, что я трахаюсь с Заком, когда это было не так. Но теперь... да. Это так. И его член в два раза больше твоего. И он, блядь, знает, как им пользоваться.

Сделав последний глубокий вдох, я провожу пальцем по спусковому крючку и закрываю глаза. Жалкие мольбы Кэмерона и горестные вопли о прощении отходят на задний план, нытье и рыдания поглощаются толстыми бетонными стенами, окружающими нас, когда я представляю твердое, теплое тело позади меня. Того, кто никогда не причинит мне боли, чего бы я не жаждала на каком-то глубоком, непостижимом уровне. Сильные, уверенные руки скользят от моих пальцев вверх по рукам, регулируя мои плечи и бедра именно так, подготавливая мое тело к правильной стойке для стрельбы, пока аромат сандалового дерева, пороха и леса витает вокруг меня, окутывая своим сладким, меланхоличным одеялом.

Дыши, котенок.

Открываю глаза, я готова. Я прицеливаюсь. И я, блядь, стреляю.

Моя рука делает последний взмах на животе Кэмерона, завершая конец нарисованного мной образа. Это точно так же, как он поступил со мной, прежде чем бросил меня на пороге дома Зака. За исключением того, что вместо весь твой, я выбрала кое-что другое.

Одинокая роза.

Отступая назад, я восхищаюсь своими артистическими способностями, улыбаясь, когда голова Кэма безвольно качается из-за потери крови. Я не целилась ему в голову. Нет. Это было бы слишком просто. Вместо этого я прицелилась ему в живот и собрала кровь из раны.

— Котенок.

Я вздрагиваю, оборачиваюсь и нахожу Зака, стоящего в дверях, беспокойство искажает его красивые черты.

— Зак, — говорю я ошеломленно. — Он прислал розы. Я чертовски ненавижу розы.

— Господи, Харпер, — выдыхает он, делая шаг вперед.

Я делаю шаг назад.

— Позволь мне закончить это, Зак. Я должна закончить это.

Он делает еще один шаг вперед.

— Я никогда ничего не заканчиваю. Позволь мне совершить одно дело. Хоть раз в жизни. Пожалуйста. Мне нужно закончить это.

Его челюсть двигается, пока он изучает меня мгновение. Наконец он кивает. Но не без колебаний.

Мои плечи расслабляются, когда он медленно кружит меня, знакомое тепло обжигает мой зад, когда он зарывается носом в мои волосы.

— Ты хочешь покрасить это место в красный цвет его кровью, котенок, тогда давай, черт возьми, сделаем это.

Он собирается позволить мне сделать это. Зак собирается позволить мне забрать жизнь Кэмерона. И он будет стоять у меня за спиной, пока я, наконец, не закончу это дело раз и навсегда.

Сильные, уверенные руки скользят вверх по моим рукам, именно так я и представляла, когда стреляла Кэмерону в живот. Я знаю, что забираю это у него. Я знаю, он хочет смотреть, как страдает Кэм, и быть тем, кто положит всему этому конец. Но мне это нужно больше, и он это знает. Потому что прямо сейчас я раскручиваюсь быстрее, чем когда-либо. За исключением того, что сейчас я вижу свое самое дно. И холодные, безжизненные серые глаза смотрят прямо на меня, пока я готовлюсь покончить с его существованием.

Я могу быть для тебя привязью, котенок. Я могу удерживать тебя, пока ты снова не встанешь на ноги.

Обещание Зака быть моей опорой, быть той стабильностью, которая мне нужна, пока я во всем разбираюсь, постоянно звучит в моей голове. Я рассчитываю на него, и почему-то я знаю, что он меня не подведет.

— Я рядом, — горячо шепчет он мне на ухо, пока его руки скользят вниз по моему телу, поворачивая мои бедра под правильным углом, как он делал, когда учил меня стрелять.

Я задерживаю дыхание, когда одна грубая рука скользит под рубашку, которую я украла из его шкафа, направляясь на север, пока он не обхватывает мою обнаженную грудь и пощипывает сосок, в то время как другая опускается между моих бедер, его средний палец находит мой клитор и обводит его.

— Ты сейчас выглядишь потрясающе, котенок. Его кровь покрывает твои руки. Чертовски красивая. Могущественная.

Мои колени подгибаются, но рука Зака обхватывает меня за талию, прижимая к себе, пока я целюсь из пистолета в голову Кэмерона. Мои руки все еще дрожат, а пальцы скользкие от алой эссенции жизни, но теперь я дрожу совсем по другой причине.

Теплое мятное дыхание скользит по моей шее, когда Зак шепчет мне на ухо:

— Забери у него свою свободу, Харпер.

Один длинный палец проникает в меня, и я издаю тихий стон, наблюдая, как голова Кэма безвольно покачивается. Он истечет кровью и умрет, сделаю я это или нет. Но что-то в том, чтобы закончить с ним вот так — с руками и ртом Зака на моем теле — вызывает волнующее удовлетворение.

— Забери то, что он украл у тебя, и отдай это мне.

Отдай это мне.

На этот раз я держу глаза открытыми. И я даже не колеблюсь, нажимая на спусковой крючок. Раздается выстрел, и я чувствую, как теплые брызги крови попадают мне на лицо и руки.

Красный. Так много гребаного красного.

И там лежали останки человека, которого я обещала любить всю оставшуюся жизнь. Обладать и обнимать. Пока смерть не разлучит нас. Клятвы, которыми мы когда-нибудь бы обменялись. Те, о которых мы договорились, но так и не выполнили.

Зак не говорит ни слова, когда осторожно опускает оружие ниже, забирая его из моих рук и засовывая себе за пояс, пока я стою неподвижно, глядя на обмякшее лицо Кэмерона, на кровь, стекающую из зияющей дыры у него между глаз. Передо мной появляется твердая рука, мешающая мне увидеть человека, которого я только что убила. Он раскрывает ладонь, предлагая мне простое обручальное кольцо с бриллиантом в виде солитера. То самое, которым Кэмерон сделал мне предложение. То, которое Зак снял с моего пальца, прежде чем объявить меня своей под проливным дождем.

Дрожащими руками я беру его и неторопливо иду вперед, роняя бессмысленное кольцо к холодным, мертвым ногам Кэмерона, его тонкий ободок целиком поглощает густеющая лужа крови.

В мгновение ока меня подхватывают знакомые руки и уносят прочь, каждый шаг прочь от безжизненного тела Кэмерона позволяет снять еще один кирпич с моей души. К тому времени, как мы добираемся до ванной, тяжесть полностью уходит, и мои легкие начинают расширяться и сжиматься, когда я вдыхаю свободу, которой была лишена, тяжесть нападения Кэмерона теперь ушла, душа меня сильнее, чем я когда-либо осознавала.

Ставя меня на ноги, Зак быстро стягивает футболку через мою голову и снимает свои спортивные штаны. Он грубо прижимает меня к стене душа и прижимается своим телом к моему. Липкая кровь растекается между нашими телами, соединяя нас каким-то больным, долбанутым образом, когда теплые, твердые губы сжимают мои. У меня перехватывает дыхание, когда умелые пальцы Зака скользят между моих гладких складочек и обводят клитор. Его язык проникает в мой рот, пробуя меня на вкус, как самый сладкий наркотик, когда я стону в ответ на его поцелуй. Вся нежность была выброшена в окно, как использованная салфетка, на смену ей пришла грубая, нефильтрованная похоть.