Тридцать шесть

Зак

Яростный всхлип вырывается из горла Харпер, когда она смотрит на меня сквозь густые, влажные ресницы. Я не думаю, что она даже осознавала, что плачет, сжимая пистолет и готовясь застрелить незваного гостя, который, как она думала, шел за ней.

Моя храбрая маленькая дикая кошечка.

Пистолет, который я ей дал, со звоном падает на пол, я наклоняюсь и хватаю ее за запястье, вытаскивая из темной полости под моим столом и притягивая к себе.

— Зак, — выпаливает она, прыгая в мои объятия и инстинктивно обхватывая ногами мою талию. — Ты здесь, — кричит она. — Ты, блядь, здесь.

— Да. Я здесь.

Я зарываюсь носом в ее волосы, вдыхая цветочный аромат, по которому никогда не думал, что буду так чертовски сильно скучать, и крепче сжимаю ее, обвивая руками ее тонкую талию и выдавливая весь кислород из ее легких.

Она прячет лицо в изгибе моей шеи, слезы текут по ее щекам, скатываясь с угловатого подбородка и впитываясь в воротник моей рубашки. Моя рука находит ее затылок, хватая за волосы и притягивая ее лицо к своему. Наши губы встречаются в ярости, наши языки соприкасаются, пока мы пожираем друг друга, отчаянно желая стать ближе.

Но этого недостаточно. С Харпер никогда ничего не бывает достаточно.

— Черт, я скучал по тебе, — бормочу я во время нашего поцелуя, прикусывая ее нижнюю губу зубами и нежно оттягивая ее.

Ее крошечные ручки дрожат, когда они свободно блуждают по моей спине, поднимаются к лицу, а затем спускаются по рукам, пока она осматривает меня на предмет травм. Она не найдет ничего, кроме поверхностных ран, но я позволю ей делать свое дело, если это поможет ей успокоиться.

Остекленевшие глаза скользят по моему лицу, осматривая разбитую губу, подбитый глаз и многочисленные шишки и синяки.

— Я в порядке, Харпер. Просто немного расшибся.

Она прикусывает губу и кивает. Я ослабляю хватку, чтобы поставить ее на ноги, но она сжимает ноги сильнее.

— Нет. Я еще не готова к тому, чтобы ты меня отпустил. Пожалуйста.

Прижимаясь своим лбом к ее лбу, я прерывисто выдыхаю и улыбаюсь. Но едва уловимое изменение освещения в комнате заставляет меня оторвать от нее взгляд и обратить свое внимание на экраны.

Харпер бросает взгляд на мониторы, и я изучаю ее профиль в синем свете, мой член уже оживает, несмотря на тот гребаный разврат, свидетелем которого я только что стал.

Гребаная Медуза.

— Что... — она качает головой и несколько раз моргает, явно шокированная тем, что видит на мониторе. — Что ты собираешься с ним делать? — тихо спрашивает она, ее лицо омрачено беспокойством, а глаза широко раскрыты, когда она смотрит на Брукса без сознания на экране, на его обнаженное и избитое тело, надежно прикованное к стулу в моей импровизированной камере пыток.

Обводя большим пальцем ее нижнюю губу и вытаскивая ее между зубами, я поражаю ее правдой.

— У меня есть кое-что на примете. Но сначала мне нужно быть внутри тебя.

Прижимаясь губами к ее губам, я делаю долгий, приносящий удовлетворение глоток стройной длинноногой блондинки, которую терпеть не могу, но почему-то не могу и обходиться без нее.

Она улыбается мне в губы, и игра начинается. Опуская ее задницу на стол, я позволяю своим рукам свободно блуждать по ее гибкому телу, наслаждаясь тем фактом, что она здесь. В моем доме. На ней были только трусики и футболка, которые она украла из моего шкафа.

— Правда или действие, — рычу я ей на ухо.

Она шипит, когда мои зубы царапают ее шею, а ее дрожащие пальцы находят мой ремень, молниеносно расстегивают его и расстегивают мою форму.

— Действие! — восклицает она, когда ее рука проскальзывает в мои боксеры и обхватывает мой твердый член. На ее лице появляется всезнающая ухмылка, и весь мой мир становится на свои места.

Я стону и раскачиваюсь от ее прикосновений.

— Позволь мне довести тебя до оргазма, пока он слушает.

Она замолкает, ее тело напрягается, на лице отражается шок. Она поднимает взгляд к мониторам, ее глаза встречаются с глазами Брукса на экране, когда он поднимает голову и всматривается в крошечный черный шар на потолке над собой. Он не знает, что мы наблюдаем за ним прямо сейчас, но ему кажется, что мы находимся прямо там, в этой комнате, вместе с ним.

Я зачарованно наблюдаю, как миллион животрепещущих вопросов проносится в ее голове, как картотека. Когда она облизывает губы и переводит взгляд обратно на меня, я продолжаю свою эскападу покусывания и посасывания, отмечая каждый дюйм ее обнаженной кожи. Схватив ее за тыльную сторону коленей и подтягивая ее задницу к краю стола, я сдвигаю ее трусики в сторону и провожу средним пальцем по ее гладкой киске. Тихий стон разносится в воздухе, ее голова откидывается назад, а ноги раздвигаются еще шире, чтобы дать мне лучший доступ, пока я дразню ее клитор.

— Он когда-нибудь ел твою киску, Харпер? Его рот когда-нибудь касался твоей сладкой киски?

— Н-нет, — выдыхает она, ее глаза закрываются, когда она цепляется за мои плечи. — Зак. Пожалуйста, просто...

Протягивая руку к клавиатуре, я нажимаю кнопку звука и тихо шепчу ей на ухо:

— Ты — все, о чем я думал, Харпер. Когда я был в этом... — я тяжело сглатываю, пристальный взгляд Харпер фиксируется на моем покачивающемся кадыке. — Когда я ушел, ты все, о чем я, блядь, думал. Этот порочный рот.

Я покусываю ее нижнюю губу.

— Этот разум.

Я провожу пальцами по ее виску.

— Это чертовски великолепное тело.

Я хватаю ее за бедро свободной рукой и притягиваю к себе.

— Ты — все, чего я хотел. Каждую чертову секунду. Ты — причина, по которой я выжил, Харпер.

Она качает головой, ее глаза наполняются слезами.

— Зак...

— Не отказывай мне, Харпер. Не сейчас, когда ты мне больше всего нужна.

Ее подбородок дрожит, из уголка глаза скатывается беззвучная слезинка. Я смахиваю ее большим пальцем и заканчиваю.

— А теперь... ты позволишь мне заставить тебя кончить мне на лицо, как хорошую девочку, пока он слушает из моего подвала, или ты собираешься отключить звук?

Решив, что ее нужно подтолкнуть в правильном направлении, я осторожно просовываю один палец внутрь ее тугой киски и сгибаю его, делая приближающее движение и обводя большим пальцем ее клитор.

— Господи, — выдыхает она, и розовый румянец заливает ее щеки. — Хорошо. ДА. Да, заставь меня кончить, пока он слушает.

Она произносит эти слова громко и отчетливо, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на реакцию Брукса на экране. Я знаю, он узнает этот сладкий, страстный голос, потому что то, как он сердито смотрит в камеру, его обнаженное тело покрыто запекшейся грязью, а грудь вздымается от гнева...

У него было это. У него была она, и он отказался от нее. Но Харпер теперь моя, и поскольку у меня не было возможности помучить его так, как я того желаю, я собираюсь ухватиться за эту возможность, чтобы ткнуть им в его уродливую гребаную рожу.

Протягивая руку, я устанавливаю монитор на стене, вытягивая кронштейны крепления и предлагая Харпер посмотреть на экран. Садистская улыбка расплывается на ее ангельском личике, и я не могу сдержать волну гордости, поднимающуюся в моей груди.

Мой маленький ненормальный котенок.

Я приподнимаю бровь.

— Не так невинна, как ты заставляешь всех думать, не так ли?

Она напевает мне в рот, качая головой и впиваясь ногтями мне в спину. Я оставляю ее киску и помогаю ей снять футболку, ее сиськи свободно подпрыгивают у меня перед глазами, а золотистая грива ниспадает свободными волнами по спине.

— Черт возьми, ты прекрасна, — бормочу я, беря в рот один из ее красивых розовых сосков.

Руки в безумии хватают меня за волосы, оттягивая кожу головы, пока я кружу вокруг ее розового бутона, меняя стороны и оставляя ее киску изнывать от желания.

Ее дыхание становится прерывистым, когда удовольствие смешивается с адреналином Брукса, прислушивающегося к каждому издаваемому ею звуку. Каждым мяуканьем, стоном и неряшливым звуком мой рот исследует ее великолепное тело.

Зацепившись пальцем за кружево ее трусиков, я стаскиваю их с ее тела и опускаюсь на колени, поднимая ее босые ступни к своим плечам.

— Ложись на спину, — приказываю я, прижимая ладонь к ее груди и толкая ее вниз.

Она подчиняется, приподнимаясь на локтях и глядя на меня сверху вниз глазами, полными вожделения. Мой язык высовывается, облизывая ее влажную сердцевину. Ее тело дрожит от минимального контакта, предвкушение того, что должно произойти, заставляет ее нервы бесконтрольно трепетать.

Я смотрю на ее блестящий центр, и у меня текут слюнки при мысли о том, чтобы поглотить ее.

— Твоя киска плачет по мне, котенок. Как мед, стекающий со стенок твоей сердцевины.

Я облизываю ее, мой член тверд и умоляет освободиться.

— И такая же чертовски сладкая. Жаль, что он так и не попробовал этого на вкус.

Дикие голубые глаза мечутся между монитором и изголодавшимся мужчиной между ее бедер. Она наблюдает за его реакцией, как я и надеялся. Не сводя с нее глаз, я обвожу языком ее клитор, крошечный комочек нервов, налитый кровью. Сладчайшие звуки, похожие на мелодичную симфонию стонов и всхлипываний, наполняют тишину, когда я медленно увеличиваю давление и скорость, облизывая и посасывая ее киску.

— Зак, — она прижимается к моему лицу, ее бедра сжимают мою голову, когда я вставляю один палец и сгибаю его под идеальным углом. — О боже. Черт.

— Вот именно. Заставь его слушать, пока ты выкрикиваешь мое имя, котенок. Покажи ему, кому ты теперь принадлежишь.

Я ввожу второй палец, сильнее надавливая на ее переднюю стенку. Ее скользкие соки покрывают мои пальцы, просачиваясь из ее отверстия и скапливаясь в моей ладони.

Ее хватка на моих волосах усиливается, она держится изо всех сил, оседлав волны удовольствия, пока я трахаю ее пальцами и съедаю, как изголодавшийся мужчина, которым я и являюсь. Она достигает пика своего оргазма, и я убираю пальцы как раз в нужный момент, ее тело опорожняется и пропитывает мое лицо и бороду, когда она брызгает на меня.