ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Я клянусь, что почти уловила его улыбку, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, втягивая мой язык в свой рот, позволяя мне прижать его тело к своему. И меня словно накрыла волна, ощущение его восхитительного тела. Он был моим самым любимым человеком. Тем, к кому я всегда бежала, чтобы поделиться чем-то хорошим, когда что-то удавалось.

Его пальцы скользили по моим мозолям, прежде чем он сплёл наши руки вместе. Одно сердцебиение, один вдох. Он покрасил стены моего сердца в серый цвет, и в центре, в его глазах, этот серый смешивался с голубым.

Моё сердце стучало в голове, и мне хотелось отключить их оба, погрузиться в этот момент.

Мои ногти впились в простыни, пока он целовал каждую частичку моей души, каждый поцелуй сопровождая движением языка, моя спина выгибалась от кровати каждый раз, когда он использовал зубы. Это было больше, чем просто обладание моим телом, моим наслаждением, это было словно дать имя тому чувству, которое застряло у меня в горле, душило меня своими эмоциями.

Любовь.

Мы занимались любовью. Моё сердце то разрывалось, то переполнялось в один и тот же момент.

Он провёл языком по моим складкам, прежде чем погрузить лицо в мою киску. Его борода терлась о мои внутренние губы, пока он улыбался, пробуя и касаясь каждого кусочка меня, стонал, посасывая мой клитор, наслаждаясь этим так же, как и я.

Я буквально разваливалась под ним, пока не осталась одна пульсирующая эмоция. Мои бёдра поднялись, зовя его к себе, когда я вцепилась пальцами в его волосы, царапая его кожу на голове так, как ему нравилось.

Моё сердце кричало: «Скажи ему, что любишь его, идиотка!»

И я говорила. Каждый раз, когда убирала его волосы с глаз, когда видела эти глупые веснушки, когда чувствовала, как он вздыхает, потому что это было неистово и по-другому, и мы оба хотели большего. Осознание того, что это такое, было всем, о чём я могла думать, что я могла сдерживать, чтобы не выкрикнуть, пока он возвращал меня из моего оргазма, шепча на моей коже, какая я хорошая, и спрашивая, чувствую ли я его улыбку.

Мои ноги мгновенно обвили его бедра, когда он устроился на мне, его борода всё ещё влажная после того, как он так основательно полизал меня, его эрекция терлась о мой бок.

— Есть ещё одно правило, которое мы могли бы нарушить, – мог ли он почувствовать, как моё сердце вырывается из груди? Как сильно я хотела, чтобы он был как можно ближе, чтобы между нами не было ничего?

— Да? Скажи мне, Лепесток.

— Презервативы.

Его палец, рисующий узоры на моем плече, остановился.

— О, я имею в виду, если ты не хочешь…

Его бедра толкнулись в мои, наши улыбки совпали.

— Я прошла обследование и принимаю противозачаточные, но если ты, эээ, не хочешь, мы, эээ… Конечно, то есть, я возьму…, – я, как всегда, не отличалась красноречием, сердце трепетало, пока я обводила шрам на его левом бедре.

Я потянулась к его прикроватной тумбочке, но его ладонь обхватила мою руку, пока наши пальцы не переплелись. Это было не так, как в прошлые разы, когда мы держались за руки во время секса. Это было совершенно намеренно, это были чувства. Мое сердце вырывалось из груди, отражая то же самое в его сжатой руке.

Я люблю тебя, чертов идиот. Хотела бы я удержать тебя. Я хочу тебя удержать. Видишь? Я могу быть романтичной.

— Я тоже прошёл тесты, – его голос был неуверенным, но пальцы крепко держали мою руку.

— Я никогда раньше не делала этого, – мое признание вырвалось наружу, выдавая мое волнение. Я провела пальцем по шраму на его бедре, ожидая его ответа.

— Я тоже.

— Я хочу с тобой. Я хочу всё с тобой.

Слишком легко было наклониться и захватить его губы. Излить каждую эмоцию, которую я пыталась подавить.

Легкий стон вырвался из его груди, когда он выровнял наши тела, головка его члена прижалась к моему клитору, дыхание перехватило, кожа вспыхнула жаром. Наши взгляды встретились, когда он дразнил нас обоих, прежде чем избавить нас от этого мучения.

— Ох, – мои пальцы сжали его бицепсы, скользнули к плечам, к его ягодицам. — Малыш, – промурлыкала я. Это было похоже на подключение к сети, переход на новый уровень, ощущение его члена, без всяких преград между нами.

Он открыл рот, как будто собирался что-то сказать, сосредоточив взгляд на мне, а потом прикусил мою кожу.

— Скажи мне, что ты этого хочешь.

— Не останавливайся, – умоляла я. — Пожалуйста, никогда не останавливайся.

Его голова уткнулась в мою шею, зубы слегка покусывали место, где плечо соединялось с телом, в такт его движениям.

— Черт, это слишком хорошо.

— Да? – я схватила его за затылок, все мысли улетучились, кроме одной – как продлить это как можно дольше.

— Я умру здесь, чертовски счастливым, – его смех вибрировал у моего лица, сотрясая нас обоих, наполняя мое тело его удовольствием до последней капли.

— Не сейчас, – я прикусила его мочку уха, и он снова издал восхитительный стон, когда я сжала его внутри себя, мокрые звуки, издаваемые моим телом, были почти неприличными. — С каждым разом становится только лучше.

И действительно становилось лучше. Он улыбался, его борода касалась моей кожи, поцелуй на пульсе, и он продолжал улыбаться. Потому что вот мы здесь, делаем это. Нарушаем правила, позволяя себе этот момент.

Это было ошеломляюще – его сердце билось рядом с моим, он умолял меня не кончать, не сейчас, как он заполнял меня, без преград между нами, даже тех, что мы притворялись, будто они существуют. Это были мы, и это было чертовски идеально. Его большой палец прижался к моему клитору, скользя там, где наши тела были соединены. Мои губы касались его веснушек, я целовала каждый сантиметр его кожи.

И я хотела этого.

Я хотела спорить о фильмах, которые он не смотрел, и смеяться над нелепыми цитатами, которые он не знал. Пусть он покажет мне футбольный матч, когда будет готов.

Потому что мне не нужен был дом – только он.

Я представляла себе это, пока слёзы подступали к глазам, горло сжималось, пальцы крепко вцепились в него, удерживая этот момент, удерживая его, словно он был моим навсегда. Я больше не могла притворяться – я не хотела уходить. Он оставил меня обнажённой, неспособной спрятаться даже от самой себя. Это было всё, чего я когда-либо боялась желать, и теперь это было моим, чтобы взять.

— Лепесток, – выдохнул он, приподнимаясь на локтях, его губы прижались к моим, он медленно выводил свой член, а затем снова входил, и мы оба задыхались от жара и пульсации.

Это было медленно, грубо и неуклюже. Мы переплелись конечностями, наши зубы сталкивались, едва успевая сделать вдох. Всё его существо вдавливало меня в матрас, это чувство нарастало, закручивалось в моем животе, мои пальцы сжимались от напряжения.

С его улыбкой на моей коже, моё тело содрогнулось и сжалось вокруг него, сердце разрывалось от чувств.

Ещё два толчка, и он последовал за мной, потеряв всякую форму, его бёдра толкались в мои. Моё тело навсегда останется отпечатком на его постели.

— Всё в порядке? – он поцеловал меня в щёку, ещё один поцелуй лёг на уголок глаза.

— Угу, – я не могла выразить словами то, что бурлило внутри меня, это болезненное наслаждение. Он всё ещё не вышел из меня, просто притянул меня к себе, чтобы я легла на него сверху. Его руки не переставали двигаться. Он гладил мои бёдра, спину, затем коснулся щеки, обхватил её, поглаживая большим пальцем.

Его слова были тихими, он прошептал их в мой лоб.

— Я не могу представить мир, в котором ты не входишь в мою дверь, – он играл с моими волосами, оба покрытые потом.

— Я тоже, – прошептала я в ответ, сжимая его крепче.

Моё тело стало картой его прикосновений. Следы от его бороды, красные отметины от поцелуев там, где он играл с моим телом, как со своим любимым инструментом, обрисовывая места, где должны были быть подтяжки.

Потому что, куда бы мы ни пошли отсюда, я нарушила самое важное правило.

Я влюбилась.

Впервые с тех пор, как я переехала в спальню Оливера, я проснулась одна, будильник громко звенел в моем ухе. Это было не только из-за секса, хотя я все еще ощущала боль – мы с Оливером выяснили, что нам очень нравится правило без презерватива, но я была отдохнувшей, потому что позволила своему сердцу принять решение.

Если бы это была любая другая работа, я бы заканчивала упаковку, бросала свой iPad в рюкзак, стирала последние следы своего пребывания из дома. Но в этот раз я вернусь. Мне нужно было взять свою крошечную одежду, пока я буду у папы на встречах, но после этого я наполню пустые ящики в комоде Оливера.

Когда я завязала волосы в хвост, мое дыхание перехватило. На прикроватной тумбочке Оливера, среди всех рамок с его семьей, стояла одна со мной, Себастьяном и Финном. Но именно это не дало мне спокойно дышать. Я наклонилась, чтобы взять фотографию с папой, ту, что была повреждена несколько месяцев назад. Как-то Оливер достал еще один экземпляр этой фотографии и поместил ее в рамку, которая сочеталась с другими. Мои вещи гармонично вписывались в его, наши семьи были вместе.

Я практически понеслась вниз по лестнице, напевая. Ру уже была на кухне, готовила завтрак. С полным доступом к кухне они устраивали настоящие кулинарные эксперименты, пробуя все свои новые приборы.

— Как раз вовремя, – Ру мягко подтолкнула меня к уголку для завтраков, чтобы сесть рядом с Ник, в то время как я искала взглядом.

— Мисс Прайс, прекрасно. Я думал, что мог бы немного подкорректировать ваши наряды или, может быть, вы не возражаете, если я сделаю для вас несколько новых вещей или даже целый гардероб. Ваши выборы одежды оставляют желать лучшего, – Амброз двигался, расставляя приборы для всех нас, но сосредоточиться на чем-либо было трудно. Я буквально прыгала от волнения.

— Не пока я не научу ее ездить на лошади, – Ник сверкнула на Амброза. — Думаю, тебе понравится, теперь, когда у тебя есть свободное время, – она подтолкнула ко мне USB-накопитель. — Думала, тебе будет приятно взять с собой свою версию, на случай если соскучишься по дому.