ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Два месяца спустя

Изменения – это то, к чему я умела приспосабливаться, даже если в груди у меня зияла дыра, которая не позволяла мне взять в руки любовный роман. Я вычистила из своей жизни всё, что связано с Оливером, заблокировав любое упоминание о нём и приказав Bl8z3 сделать то же самое. Эта дыра в груди со временем заполнится. Так я постоянно себе говорила, даже когда казалось, что она с каждым днём становилась больше.

Я просыпалась в постели, всё ещё ища его тепло, приходила домой, готовая рассказать ему о своём дне, брала телефон, чтобы написать ему сообщение, но так и не нажимала на «Отправить». Я не хотела мешать его отношениям с сёстрами. Это то, чего он сам хотел.

Со мной всё было в порядке.

С работой тоже всё было в порядке. Мисс Рот сразу предложила мне место в Биб. Мои мнения ценились, и я видела, сколько творчества и исследований вкладывается в каждое решение. Это было всё, о чём я мечтала, и даже больше.

С Себастьяном и Финном всё было в порядке. Мы регулярно общались, а я становилась третьим лишним, отказываясь от любых предложений устроить двойное свидание.

Я наконец-то переехала из дома отца и обзавелась собственной квартирой, хотя была слишком занята, чтобы заняться её оформлением – у меня были только диван и кровать. На стенах ничего не висело, мои фотографии всё ещё оставались в старом доме, и я просто не могла их забрать. Казалось неправильным создавать новый дом после нашего.

Со мной всё было в порядке, всё было нормально. Нормально, нормально, нормально.

Глупо, что меня сломало. Это произошло случайно – я не слушала Тейлор Свифт уже два месяца, но «Властелин колец» был готов к просмотру. Мой палец случайно соскользнул на трекпаде ноутбука, и фильм возобновился как раз в тот момент, когда Гэндальф закричал, что чудовище не пройдёт.

Я рухнула на диван.

— Bl8z3? – я прочистила горло.

— Да, мисс Прайс? – ответ был мгновенным.

— Есть ли, э-э, какие-нибудь новости об Оливере или его семье?

Bl8z3 издал технический сигнал, почти похожий на смех.

— Отправляю на вашу электронную почту.

Статьи шли одна за другой. Оливер воссоединился со своей семьёй, ходили слухи, что его назовут наследником его деда. Он путешествовал со своими сёстрами. Грейс наконец-то получила заслуженное признание за сделку с Японией.

А потом было объявление о том, что его назначили вице-президентом по благотворительным инициативам, должность, созданную специально для него. Его первая инициатива – создание фонда для восстановления исторических домов, чтобы сохранить историю для будущих поколений. Акции продолжали падать, но началось восстановление на фоне новостей о приобретении новой технологии. Искусственный интеллект, созданный неизвестным разработчиком.

— Он отказался от предложения деда, – моя грудь наполнилась гордостью и беспокойством о том, что это означает для него и наследства.

— Продолжай, – приказал Bl8z3.

Я нажала на другую статью: на первой странице было огромное фото Оливера. Он стоял у дома, спиной к камере, лицом к саду, стеклянные двери библиотеки были открыты. Видеть его было больно, но это была приятная боль – я отчаянно хотела увидеть его лицо. Был ли он счастлив? Всё ещё носил бороду?

В статье рассказывалось, как Оливер вносит изменения в империю Киллингтона. За последние восемь лет он был анонимным инвестором в некоммерческую организацию, которая обучает детей программированию. С этим заявлением он также объявил о создании стипендиального фонда для колледжей – первую стипендию получила Ник Ру, выбранная анонимной комиссией, в которую Оливер не входил.

Мое лицо опустилось ниже, спрятавшись под футболкой, словно я пыталась удержать те чувства, что готовы были вырваться из груди. Ведь после того шли фотографии за фотографиями, на которых Оливера преследовали папарацци, то с сестрами, то одного, укрывающего свое лицо. Остальные были сняты у ворот поместья, где предположительно находился Оливер. Закрывался ли он снова от мира? Был ли у него теперь дом, куда он мог вернуться, после того как отказался от сделки с дедом?

Время никак не притупило моих чувств к нему. Я не украла у него достаточно одежды, чтобы засыпать в ней и чувствовать себя удовлетворённой.

Но это было не мое дело, он сам позаботился о том, чтобы так и было.

В дверь вдруг громко застучали.

— Беллами, я клянусь, если ты не откроешь эту дверь, я её вышибу.

— Как ты вообще можешь быть уверен, что я здесь? – закричала я в ответ своему лучшему другу, поднимаясь с дивана.

— Мы с Финном наконец вспомнили про приложение “Найди своего друга”, которое включили еще в колледже, чтобы убедиться, что никто из нас не станет жертвой случайного маньяка ночью.

Как только я открыла дверь, Себастьян, с Финном на хвосте, ввалились внутрь, неся стопку плакатов.

— Нас могли убить и днем, – пробормотала я себе под нос.

— Ладно, настало время твоей интервенции, – Себастьян торжественно указал мне на диван.

— Интервенции по поводу любви, – поправил его Финн, выравнивая плакаты вдоль моей голой белой стены.

— С какой стати мне нужна интервенция? – это было странно даже для них.

— Если это опять о том, что ты не можешь быть ‘девушкой навсегда,’ то я объявляю это полнейшей чушью, – Себастьян посмотрел на меня своим взглядом “со мной лучше не спорить”. — Ты – человек навсегда. Ты одна из моих людей навсегда.

Я уставилась на него, плюхнувшись обратно на диван.

— Временность – это природа твоей работы. Но это не черта твоей личности. Ты верная до безумия. Твой отец, Финн, я. Даже этот странный ИИ, которого ты привезла с собой, – он начал нервно ходить передо мной взад-вперед. — Быть уязвимой – это сложно. Доверить кому-то своё сердце, испытывать чувства, которые ты не можешь полностью контролировать. Это не то, что можно внести в список дел.

Неужели я и правда настолько предсказуема?

— Если я правильно помню, Белл, ты сама говорила мне нечто подобное, когда я жаловался тебе на то, как тяжело встречаться с художником, живущим от одной картины до другой, – Себастьян посмотрел на Финна с любовью, прежде чем снова сосредоточил взгляд на мне. — Влюбляться – это страшно. Это как падение в бездну, где ты не знаешь, где окажешься, и выберешься ли вообще когда-нибудь. А с теми, кто ‘навсегда’, ты просто продолжаешь падать, доверяя тому, что они рядом с тобой, держат тебя за руку.

Мне нужны новые друзья.

— Он помог мне получить работу – он отправил меня прочь, – но когда я снова взглянула на ноутбук, моя уверенность начала ослабевать.

— О боже мой, – Себастьян драматично схватился за грудь. — Он помог тебе осуществить твои мечты. Хотел, чтобы ты была счастлива. Почему ты сразу не сказала, что он тебя ненавидит? – его драматизм явно не был оценён по достоинству.

Я закрыла ноутбук.

— Это всё уже сыграло свою роль.

— Продолжай повторять эти слова. Возможно, однажды они даже станут правдой, – я подняла руки в жесте сдачи, но он проигнорировал меня.

— Я не думаю, что парень, который звонил мне, когда ты расстроилась из-за лопнувших труб, чтобы узнать, нужна ли ему копия какой-то фотографии, пытался отправить тебя прочь. Чувствуй себя свободной вручить мне медаль за лучшую в мире дружбу, – он плюхнулся на диван рядом со мной.

— Это мило, но…

— Ты не спишь с кем попало, Белл, тем более не делишь комнату.

— Почему ты не можешь поддержать меня в чём бы то ни было, и никогда не критиковать? – где же та безусловная верность во всем?

— Ты говоришь о обычной дружбе, Беллс, – он похлопал меня по руке, словно объясняя что-то ребенку. — У тебя здесь пакет ‘лучший друг’. Никаких запретов, даже если я знаю, что это трудно услышать.

— А ещё он идёт с иллюстрациями, – объявил Финн, наконец закончив выкладывать, что бы это ни было.

— Ты что, сделал презентацию? – спросила я. Это было ужасно.

— Да, когда твой парень горячий художник, ты просишь его о помощи, – Себастьян сиял, глядя на Финна, что могло бы быть мило, если бы они не собирались преподнести мне какую-то лекцию. Не слишком ли рано начинать пить?

Финн перевернул первый плакат.

— Это раскадровки. Если бы у меня было больше времени, они были бы полностью анимированы. Я экспериментировал с…

Себастьян кашлянул, возвращая Финна к основной теме, пока я впитывала увиденное. Финн нарисовал мой период жизни в поместье Киллингтон, изобразив нас с Оливером.

— Я это прожила. Мне не нужен напоминатель, – я дернула за плед, накинутый на спинку дивана, обернув его вокруг себя, чтобы держаться за что-то, пока мои пальцы зудели от желания снова открыть ноутбук.

У Себастьяна тоже были карточки.

— Итак, как ты можешь видеть, ваши отношения развивались естественно. Весьма поспособствовала этому ситуация с одной кроватью, которую ты сама и устроила.

— Устроила? – я почти закричала.

— У тебя был неограниченный бюджет. Уверен, ты могла бы заказать матрас с доставкой. Мы оба знаем, что это было удобное оправдание. Ты сама себе внушила, что должна спать в его кровати.

— Он спал на диване, – пробормотала я.

Себастьян надул щеки.

— Всё время? – он даже не стал ждать моего ответа. — Вторая причина заключается в том, что...

Они зашли как раз в тот момент, когда мне было хуже всего. Я была уязвима, сердце ныло, потому что я действительно скучала по Оливеру - каждая частичка меня скучала. Был ли он в поместье, думая обо мне?

— В чём смысл всего этого?

— В том, что ты его любишь, – хором произнесли Финн и Себастьян, явно репетируя это несколько раз.

Я встала, не выпуская плед из рук.

— Это не новость. Я знаю, что люблю его. Я полностью осознаю, что тоже всё испортила. Мне не нужно, чтобы вы били меня, когда я и так уже на дне.

— Ага, – Себастьян нахмурил брови, обращаясь к Финну, как будто меня в комнате не было. — У нас здесь ситуация жертвенности. Пора переходить к плану Б.