ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я кивнула, отчаянно желая, чтобы он не останавливался, пока его большой палец усиливает давление на мой клитор, а моя ладонь скользит по его ладони, чтобы показать ему, как мне это нужно, разжигая огонь возбуждения, бушующий в моих венах.

— Нет, я не думаю, что сделаю это.

Его пальцы выскользнули из меня раньше, чем я была готова. Он стянул мои подтяжки с плеч, а затем одним махом снял их, шорты и нижнее белье, оставив меня голой, в то время как он стоял передо мной полностью одетый. Его взгляд был голодным, когда он окинул меня, и я позволила ему обследовать каждый изгиб и ямочку.

Но потом он опустился на колени, и у меня перехватило дыхание, когда он бросил на меня хищный взгляд - единственное предупреждение, прежде чем его язык коснулся меня.

Я не была холодной, спокойной, собранной. Нет, в этот момент мои колени подкосились, и я рухнула на него.

Но он не заставил себя ждать и увлек меня за собой, укладывая на спину поверх одеяла.

— Еще лучше, – прорычал он, притягивая мой таз к своему лицу. Прежде чем я успела пискнуть в знак протеста, его язык вернулся и устроился в моей киске, а мои колени оказались по обе стороны от его лица, когда его язык прошелся по моей влажной коже.

Это было слишком хорошо, он был слишком хорош, когда показывал мне все, о чем мечтал. Я подалась вперед, опираясь на ладони, пальцы вцепились в края одеяла.

Толчки его щек о каждую чувствительную точку были дополнительным неожиданным возбуждением, его нос задевал мой клитор, потому что каким-то образом этот мужчина улыбался, когда опускался на меня.

— Я собираюсь задушить тебя, – мои слова не соответствовали тому, как я сдвинулась, чтобы его рот оказался именно там, где я хотела его, жаждала его, таз скрежетал по его бороде.

— Тогда задуши меня, – ответил он, прежде чем присосаться к моему клитору, и его пальцы вернулись, на этот раз три, изгибаясь, побуждая меня оседлать его лицо. Каждый его стон и ворчание в мой адрес вызывали дрожь во всем теле. В глазах зажглись звезды. Все внимание сосредоточилось на тех местах, где он прикасался ко мне, доставляя удовольствие, которое никак не хотело заканчиваться.

Внутри меня бушевал огонь. Дикий и живой.

Не было смысла больше притворяться, по крайней мере перед собой, что я едва терплю Оливера. Он проникал под мою кожу так же, как его пальцы проникали в меня, и я не могла возразить. Всё, чего я хотела, было больше. Больше его язвительности, больше этого языка, больше того, как он разговаривал со мной, пока я не засыпала. Я была жадной до наслаждения.

— Перестань сдерживаться, – пробормотал Оливер подо мной.

Я не хотела перейти через эту опасную пропасть. Мне нужно было, чтобы этот момент никогда не закончился. После было неизвестно, но здесь, в этом пузыре, который мы создали, мы были бесконечны.

Но ничто, каким бы идеальным оно ни было, не может длиться вечно, особенно когда человек между твоих бедер делает всё возможное, чтобы доставить тебе как можно больше удовольствия.

Мой стон вырвался как рычание, и я упала на предплечья, прижимаясь тазом к его лицу, царапины от его бороды только усиливали ощущения, мир расплывался по краям, сердце колотилось и пульсировало в груди, я не могла остановить себя от свободного падения.

Он не отпускал меня, его рот теперь лизал мягче, язык обводил, дразнил меня, пока моё тело дрожало, неся меня вперед.

Не планируя этого, моя правая рука скользнула, пока не встретила его ладонь, и наши пальцы переплелись, когда он довел меня до второго оргазма, интенсивного по-другому. Моё тело едва могло держать мой вес, не то чтобы ему это казалось важным, поглаживая мои бедра, пробегая вверх по моим ягодицам, чтобы коснуться кожи моей поясницы. Его рука всё ещё держала мою, сжимая в такт биению моего сердца.

Я потеряла дар речи, когда он переместил меня, чтобы я растянулась на нем. Моё лицо прижалось к его шее, моему новому дому, его руки гладили моё обнаженное тело, электричество всё ещё продолжало жужжать, его пульс был моей новой любимой песней.

Я попыталась отодвинуться - ну, по крайней мере, сдвинуться в сторону. — Я в беспорядке, – слабо возразила я, не желая покидать его объятия.

— Ты не слышишь моих жалоб, – он провёл большим пальцем по моему телу, лёгкое щекотание и тепло распространялись, вызывая у меня икоту от удовольствия.

Его эрекция прижалась к моему бедру. В любой момент, когда я смогу двигаться, больше не находясь в каком-то блаженном коматозном состоянии, я возьмусь за него.

Через минуту.

— Уверена, что ты придумаешь что-то, – я уютнее устроилась, губами касаясь края его бороды. Мои бедра, вероятно, были покрыты ожогами от бороды, и я была тайно рада этому.

— У тебя есть на что жаловаться? – его слова прозвучали прерывисто, заглушённые моими волосами. Успокаивающие движения его рук замерли. Пульс на его шее бился быстро, в такт с дождём.

‌— Только то, что я не уверена, когда смогу снова ходить, – боль между ног была приятной, напоминанием о том, где он был. Это произошло. Это было реально.

Он сжал мои ягодицы. — Да?

— Постарайся не звучать так самодовольно, – он заслуживал этого, я была разрушенной, мягкой развалиной человека, всё из-за него.

— Ничего не обещаю, – его ладонь скользнула вдоль моего позвоночника, и я выдохнула, пальцы углубились под рукав его футболки, желая коснуться больше его.

— Ты такая задница.

Он снова сжал.

— Мне нравится твоя задница.

А мне нравится всё в тебе. Эти слова бурлили в моей груди, желая вырваться наружу, но я сдерживала их. Это была просто интрижка, и я отказывалась видеть в этом что-то большее. Я отказывалась воображать чувства, которых не было. Я болезненно усвоила урок. Единственный, кого я могла винить, если моё сердце снова будет разбито, это я сама.

Я провела ладонью вверх по его бицепсу, чтобы обвести веснушки на его плече, и сдвинулась, чтобы оседлать его, потянувшись к пряжке его брюк. Ладонь Оливера сразу легла на мою, останавливая меня.

— Я не для этого пришёл. Тебе не нужно.

— Я не планировала сегодня ездить на твоём лице, но это не значит, что я этого не хотела.

Он тихо хихикнул.

— Я тоже хочу, поверь мне. Просто..., – его глаза умоляли меня что-то понять.

— Тебе было..эээ..хорошо? – спросила я и сильно прикусила губу.

Я попыталась отодвинуться, но его руки обхватили мою спину, прижимая меня к себе, пока он не поднял нас обоих, и я осталась сидеть у него на талии. Я вспомнила, что была единственной обнажённой, и скрестила руки, чтобы прикрыть грудь, что только сдвинуло её вместе.

— Эй, – его пальцы приподняли мой подбородок, пока я не встретила его взгляд. — Лучше, чем я мог представить, лучше, чем любые фантазии. Теперь я буду мечтать о следующем разе. Ты потрясающая, знаешь это?

Он льстил мне. Моя кожа покраснела, выдавая меня, и я пожалела, что на мне нет одежды.

— Я не...

— Потрясающая. Восхитительная, – его губы коснулись моего лба.

— Ты уже говорил 'потрясающая', – я скользнула пальцами под его футболку, чувствуя себя лучше, касаясь его кожи. Обычные отношения не были мне привычны, но чем это ещё могло быть? Мы были предназначены для разных вещей, для разного будущего.

Поцеловав меня еще раз, он стянул с себя футболку.

— Подними руки.

В один момент я была уже в его футболке, а он остался без неё. Широкая грудь, тонкий слой волос. Он был моим любимым зрелищем во всём поместье, особенно эти веснушки на его плечах.

— Уже надоела моя грудь? – я не была настолько везучей, чтобы дождь закончился во время нашей паузы от реальности. Теперь, когда мы закончили, он, конечно же, захочет, чтобы я ушла.

‌— Никогда, – он лёг, следя за тем, чтобы я последовала за ним. — Подумал, что тебе будет так удобнее, – и это было невероятно мило, потому что он был прав, это казалось более справедливым, что я не была единственной, кто лежал здесь в своей наготе. Он должен был прекратить это, пока я еще больше не влюбилась. — Это то, чего я сейчас хочу больше всего на свете.

Рука Оливера скользнула вниз к той части моего бедра, которую не покрывала его рубашка, рисуя неизвестные символы.

— Раньше я бы тебе понравился. Я был, эээ, в лучшей форме, – ноги Оливера сдвинулись под моими.

— Мне нравишься ты сейчас.

Это был самый романтичный момент в моей жизни. Я лежала на нём на земле в этой конюшне, дождь всё ещё лил вокруг нас. Моя щека прижалась к его груди, лучше любой подушки.

— Ты когда-нибудь думала о доме, который построила бы для себя? – он прочистил горло. — Если бы ты этого хотела, – он обвёл прядь волос вокруг моего уха.

Я воспользовалась этой возможностью, чтобы касаться его, зная, что мы никуда не торопимся. Ему, похоже, не мешали мозоли на моих ладонях, когда я скользила по его груди. Есть простая радость в том, чтобы касаться другого человека и знать, что это приносит ему удовольствие. Я хотела сохранить это в каждой своей клетке. Запомнить этот момент навсегда.

‌— Я не часто думаю об этом, – так было безопаснее. Я проводила дни, мечтая о домах других людей, о воспоминаниях, которые они создадут. Может быть, однажды у меня будет свой дом, но до тех пор было жестоко думать о том, чего у меня нет.

— Давай притворимся, что ты думала. Не то чтобы ты когда-либо что-то планировала, конечно, – это заслужило ему щипок. — Я определённо не нахожу случайно твои списки, приклеенные по всему дому.

— Они помогают направлять всех в их проектах.

— Я знаю, Лепесток. Приятно видеть твой почерк, тебя, везде, куда ни глянешь. Думаю, никто другой не смог бы превратить это в такой скоординированный хаос. Нам всем очень повезло, что ты появилась в нашей жизни.

— О, – у меня перехватило дыхание, и румянец пробежал по всему телу, пока я почесала его бороду.

Он поднял колено, слегка ударив его о моё.

— Расскажи мне. Расскажи мне всё.

Ну, может быть, я и думала об этом немного.