Мой рот открывается, но слов не выходит. Я даже не знаю, с чего начать.

— Т–ты хочешь, чтобы мы съехались? — По общему признанию, эта мысль не раз приходила мне в голову за последние несколько дней, но осознание того, что он разделяет мои чувства, вызывает во мне сильный разряд, словно электричества, и надежды.

Он целует меня в подбородок.

— Именно. Я бы ничего так не хотел, как прийти домой с работы и застать тебя там. Ты моя безопасная гавань, солнышко.

— А ты мой, — шепчу я ему в губы, слезы угрожают пролиться. — Мне понадобится новое жилье после окончания учебы, так что...

Кэл улыбается мне в шею.

— Мы поговорим об этом снова, когда придет время, хорошо?

Я киваю, но не могу выбросить из головы вторую половину его признания. Мой голос срывается на застенчивый шепот.

— Ты хочешь, чтобы у нас, когда–нибудь был ребенок?

Он хихикает так низко, по–мужски, что у меня сжимаются бедра.

— Почему у тебя такой удивленный голос?

Густой румянец разливается по моим щекам, и я благодарна темноте, которая умудряется его скрывать.

— Я не удивлена, я просто... Я не знаю, взволнована?

Он моргает.

— Правда?

— Кто теперь удивлен, а? — Я поддразниваю его.

Он сжимает мое бедро.

— Ты действительно взволнована тем, что у нас будет совместный ребенок? — В его голосе слышится неподдельное изумление, из–за чего он кажется уязвимым.

— Да, действительно. — Я нежно целую его в кончик носа. — Ты был бы самым потрясающим отцом точно так же, как сейчас ты самый потрясающий брат.

— Я люблю тебя. — от его шепота у меня по спине пробегает дрожь. — Ты для меня все, солнышко, и я не могу дождаться того, что ждет нас впереди.

Он снова целует меня, и наша еда оказывается забытой на столе. Снаружи взрывается фейерверк, тихая улица моего детства внезапно заполняется соседями, приветствующими Новый год, а я приветствую каждый его медленный, страстный толчок внутри меня. Каждый нежный поцелуй, каждый глубокий стон.

И после того, как наши тела трепещут от удовольствия, и мы вместе достигаем пика блаженства, Кэл заключает меня в свои большие объятия, и чувство безопасности и чистой любви окутывает меня так, что все остальное не имеет значения.

Оглядываясь назад на тот сладкий момент, я понимаю, что ничто не могло подготовить меня к тому, что произойдет несколько дней спустя.