Я не уверен, храбра ли эта маленькая соплячка или глупа, но ей удалось проникнуть мне под кожу з ...

Я не уверен, храбра ли эта маленькая соплячка или глупа, но ей удалось проникнуть мне под кожу за считанные секунды. Мне не нужно было встречаться с ней лично, чтобы понять, что она станет для меня проблемой. Я узнал эту маленькую огненную искорку в ту секунду, когда впервые увидел ее ярко-карие глаза пять недель назад, когда Джулия Рива наняла нас, чтобы мы повсюду ходили за ее дочерью, как потерявшиеся щенки. Но вчера, когда маленький "истребитель" развернулся и начал красться обратно в том направлении, откуда пришел, направляясь прямо к опасности, которую, я знаю, она чувствовала, надвигающейся на нее сзади, я не мог не задаться вопросом, что заставило ее совершить такой безрассудный поступок. Среднестатистические гражданские лица обычно избегают угрозы, а не сворачивают на полном ходу в ее сторону.

Но Стелла Кларк далека от среднего уровня.

Возможно, она не знает, что я шел по ее следу больше месяца, пока она жужжала и жила своей простой маленькой жизнью, жизнью, которую она создала из нескольких жалких ниточек, но я могу сказать, что она хорошо поработала над своими инстинктами.

Она умна. Интуитивно понятлива. И невероятно храбра.

До недавнего времени я держался от нее подальше. Как и мои товарищи по команде, Зак Шепард и Дэвис. Но я бы солгал, если бы сказал, что в ней нет ничего такого, что привлекло бы мое внимание.

Естественно, я ворчал и жаловался Маку, главе службы безопасности Суитуотера, на эту работу. Это не то, чем мы занимаемся. Мы не личные няньки или телохранители, которые одеваются в костюмы от Армани и говорят в рукав. Мы наемники, гребаные морские котики, которые действуют вне закона. Мы прячемся в серой зоне между правильным и неправильным. Мы беремся за работу, за которую правительство не может быть привлечено к ответственности. Но когда я напомнил своему боссу об этих незначительных деталях, каково было его оправдание? Что он в долгу перед Джулией с тех пор, как она оказала ему финансовую поддержку в налаживании работы службы безопасности Суитуотера более десяти лет назад.

Оказывается, Джулия была большой сторонницей наших вооруженных сил, и когда Мака с честью уволили вместе с несколькими его товарищами, Джулия посетила вечеринку по случаю его выхода на пенсию, и они поладили, стали друзьями, а затем, в конечном счете, деловыми партнерами. Когда она заболела раком два месяца назад, она попросила об одолжении. И вот мы здесь.

И мое любопытство необычайно возбуждено. Стелла, возможно, и одурачила весь остальной мир, но я вижу прямо сквозь эту холодную, саркастичную оболочку. Она далеко не так невинна, как пытается убедить общество.

Стелла — плохая девочка с имиджем хорошей девочки.

Спрыгнув с беговой дорожки, я достаю телефон из спортивной сумки и включаю прямую трансляцию с камеры, листая каждый экран, пока не нахожу то, что ищу. Стелла свернулась калачиком на одном из огромных кресел в библиотеке, уткнувшись носом в книгу. Я читал ее личное дело, когда мы устроились на работу, но это был лишь взгляд с высоты птичьего полета на то, какой была ее жизнь. Информации достаточно, чтобы мы могли выполнить нашу работу, но недостаточно, чтобы по-настоящему утолить мою жажду подробностей. Например, почему единственные долгосрочные отношения, которые у нее когда-либо были — это с ее лучшей подругой Харпер Хилтон. Или почему у нее семь разных замков на двери ее квартиры, и она пользуется каждым из них, перепроверяя их каждый раз, когда приходит или уходит.

Или почему она притворяется той, кем на самом деле не является.

Убирая телефон, я собираю свои вещи и иду в душ, затем направляюсь в импровизированную комнату наблюдения, которую мы оборудовали в офисе Джулии, где Зак и молча наблюдают, как я расхаживаю по комнате, как животное в клетке.

— Мы будем придерживаться нашего уговора, работать посменно. Я вчера работал, так что в следующий раз это будет кто-то из вас, ублюдки, — я останавливаюсь и указываю пальцем на своих товарищей по команде.

Лиам, гребаный ворчливый пещерный человек, каким бы он и был, просто хрюкает. Но Зак, который всегда делает то, что необходимо для бесперебойного выполнения работы, соглашается подменить меня в следующую смену. Я провожу рукой по волосам и киваю ему в знак благодарности.

— А как же похороны? — спрашивает Зак, затем поворачивается обратно к монитору и начинает прокручивать предыдущие кадры. Он не найдет там ничего интересного, но я не утруждаю себя указанием на очевидное.

— Мы все полетим. Мы уже обговорили детали с Маком и Мартиной. У нас в резерве частный рейс, так что охрана аэропорта не будет проблемой. Слоан возьмет на себя удаленное наблюдение, пока мы путешествуем, — объясняю я.

Ужас проникает прямо в мои вены и прокладывает себе путь по всему телу. После восьми лет действительной службы в качестве морского котика и четырех лет работы на Мака в Суитуотер последнее место, где я когда-либо думал оказаться — это сопровождать отпрыска богатой женщины в Италию на чертовы похороны.

К черту мою жизнь.

Я переворачиваюсь на бок и проверяю время на своем телефоне.

Четыре часа утра.

Прямо сейчас Зак ведет прямое наблюдение, в то время как мы с Лиамом немного расслабляемся. Но я больше ворочаюсь, чем сплю.

Я сбрасываю с себя одеяло, надеваю футболку и спортивные штаны и засовываю пистолет сзади за пояс. Нет смысла терзаться здесь, когда есть отличный тренажерный зал, в котором я могу выместить свое разочарование. Я покидаю комнату для гостей, в которой нахожусь, и иду по коридору к винтовой лестнице, останавливаясь наверху ступенек, чтобы прислушаться к тишине. Малейший звук движения, хотя я не совсем уверен, от чего именно, эхом разносится по коридору. Я бросаю взгляд в конец тускло освещенного коридора на двери из красного дерева, за которыми, как я знаю, находится Стелла.

Когда раздается еще один звук движения, я быстро и бесшумно иду по коридору и останавливаюсь у входа в комнату. Прижимая ладонь к стене рядом с дверью, я склоняю голову и прислушиваюсь, мои барабанные перепонки напрягаются от оглушительной тишины. Проходят секунды. Может быть, минуты. Как только я собираюсь отойти, из комнаты доносится еле слышный всхлип. Я хватаюсь за пистолет одной рукой, а другой за дверную ручку, полностью готовый ворваться внутрь, но замираю, когда слышу еще один всхлип. На этот раз я знаю, что дело не в боли или страхе.

Сначала я думаю, что, возможно, она спит. Так было до тех пор, пока тихий звук не сменился хриплым стоном. По моему лицу расплывается злая ухмылка, и я отступаю от двери.

О, принцесса.

В глухой темноте у основания двери я могу сказать, что свет в ее комнате полностью выключен. Закрыв глаза, я наслаждаюсь сладкими звуками, издаваемыми Стеллой, ублажающей себя. Мой член болезненно твердеет, но для дрочки есть время и место, и сейчас не оно. Вглядываясь в крошечный черный шар на потолке, я прерывисто выдыхаю и испытываю непреодолимое желание выхватить свой член и трахнуть его кулаком.

Искушение просачивается сквозь дверь, проверяя мою сдержанность, когда страстные стоны Стеллы перерастают в соблазнительное крещендо. Я стою там, пока ее оргазм достигает пика, а ее приглушенные крики пронзают мою почерневшую душу.

Сжимая руки в кулаки, я свирепо смотрю на дверь. Мысль о том, что она представляла, кого она представляла, что-то делает с моими внутренностями. Я никогда не был ревнивым мужчиной. Мне пришлось бы удерживать женщину рядом достаточно долго, чтобы развить в себе эти чувства, а это как раз то, чего я не делаю. Стискивая челюсти так сильно, что наверняка треснут коренные зубы, я увеличиваю расстояние, насколько это возможно, между собой и этой чертовой спальней, прежде чем сделаю что-то, о чем наверняка пожалею.

— Доброе утро, Джоэл, — приветствует меня Мартина на следующее утро на кухне, ее тон слишком бодрый для моего отвратительного настроения. — О, доброе утро, дорогая, — взволнованно добавляет она, бросая взгляд на дверь позади меня.

Я стону, точно зная, кто только что почтил нас своим раздражающим присутствием. Цоканье высоких каблуков подтверждает это. Я оборачиваюсь и фиксирую взгляд на Стелле, скромно стоящей на другой стороне кухни, и нас разделяет только большая мраморная плита.

Я не полный варвар — в этом фишка Лиама. Но и джентльменом меня назвать нельзя. Поэтому, без всякой деликатности, я позволил своему взгляду жадно блуждать по телу Стеллы, на мгновение задержавшись на ее загорелых, стройных ногах, подчеркнутых обнаженными каблуками «трахни меня». Ее облегающее черное платье ниспадает чуть выше колен и облегает каждый восхитительный изгиб ее тела. Ее грудь скромно прикрыта, но то, как ткань стягивается на талии, подчеркивает ее пышный бюст. Ее длинные темные волосы ниспадают свободными волнами по спине.

Она должна заниматься сексом на каблуках.

Мой взгляд, наконец, останавливается на паре карих лазерных лучей, прожигающих дыру в моем лице. Без сомнения, если бы взгляды могли убивать, я был бы в шести футах под водой. Она точно знает, о чем я думаю. Возможно, меня наняли защищать ее, но в контракте не было ничего, что запрещало бы мне также наслаждаться видом.

Отрывая от меня свой хмурый взгляд, она закатывает глаза и перекидывает волосы через плечо.

Мартина, должно быть, заметила мою неосторожность, потому что следующим последовал быстрый шорох кухонного полотенца по моей руке.

— Разве твоя мать никогда не учила тебя хорошим манерам, молодой человек? — Мартина отчитывает меня, хмуро глядя на меня снизу вверх.

Я усмехаюсь. Моя мать ничему меня не научила. Она всегда была слишком занята планированием следующего шикарного званого ужина, чтобы заботиться о своем единственном ребенке. Меня вырастил мой отец, и он был не совсем тем, кого называют нежным родителем. Он был резок по натуре, пил слишком много крепких напитков и никогда не мог контролировать свой гнев. Он был порождением армии — и облажался из-за слишком многих неудачных миссий и командировок за границу.