— О, что это? — он перевернул страницу. — Пациент отказывается обсуждать детство, могут ли быть проблемы с тем, что его оставили? Проблемы с мамой? — Ксан вздернул подбородок. — У меня нет проблем с мамой, — он зарычал низко в его горле.

— Я понимаю. Я его вычеркнула. И должна все исследовать, пожалуйста, передай мне мой блокнот.

— Почему? Так ты сможешь продолжать изучать проблему с моей мамой? Смеяться надо мной?

— Ксан! Ксандер, я не смеюсь над тобой. Я должна копаться в тебе, чтобы решить проблему. Это просто записи, чтобы помочь мне, помочь тебе.

— Мои родители не бросили нас с Ксио. Их забрали у нас.

О, она нашла его «красную тряпку». Единственный способ исцелиться, заставить его открыться. Остановиться было невозможно, какими бы болезненными или кровоточащими ни были раны.

— И когда ты ушел от сестры, — она хлопнула ладонями по гранитной поверхности между ними и уставилась на него. — Как ты себя чувствовал? — пора взять ситуацию под контроль, и, если ей придется дать ему пощечину, чтобы он заговорил, пусть будет так.

— А что с этим не так? — он смотрел на ее записи, не глядя ей в лицо.

Давай, Ксан, выходи и сражайся, не отступай.

— Ты испытывал чувство вины за то, что бросил ее, как и твои родители?

Ксан бросил ей блокнот. Он ударился о стойку и скользнул по гладкой поверхности, остановившись прямо перед ней.

— Да. Ты это хочешь услышать? Испытывал. Испытываю. Я не должен был оставлять ее рядом с Магнумом. Ты понятия не имеешь, каким ублюдком он был, и я оставил ее здесь на его милость. С меня хватит. Мне нужен воздух, — Ксан прошел мимо нее к двери и захлопнул ее за собой.

— Хорошо. Иди еще раз помочись на дерево, — боже, иногда он приводил ее в бешенство. Но, по крайней мере, он раскрылся. Очко в ее пользу. Лив улыбнулась. — Один дракон убит, мистер Дэвис, — она отказывалась уступить, пока не поможет ему убить всех до единого.

Лив перевернула страницу и уставилась на рисунок Ксана, лежащего на диване. Он почти увидел. Она оторвала его, скомкала и выбросила в мусорное ведро, которое все больше интересовало ее. Лив усвоила урок о том, как заводить отношения с людьми, которых лечила, так почему бы ей не сохранить профессиональный вид и не перестать думать о нем? Что, черт возьми, с ней происходит? Возьми себя в руки. Он твой пациент.

Еще более любопытно, почему она не может избавиться от чувства, что каждый раз, когда он выходит, он помечает свою территорию?

***

Лив отправила в рот картошку. Она ждала неизбежного «я же тебе говорила» от сестры. Прошла минута, а Кайла даже не пикнула. Ничего о деньгах, которые она одолжила ей на оплату счетов за первый месяц, или об отсутствии пациентов в Лос-Лобос. Если в ближайшее время она не найдет новых клиентов, то потерпит неудачу. Она не собиралась отказываться от выбора, не сейчас, когда у нее был волк, который отчаянно нуждался в ней.

— Что? Тебе нечего сказать?

— Нет, — ее сестра сделала глоток содовой, и ничего, хлюпающий звук заполнил ресторан.

— У тебя должно быть свое мнение. Этот слон занимает много места. Давай, выкладывай.

— Нет.

— Но ты думаешь, что я совершила ошибку, приехав сюда.

Она пожала плечами.

— Я имею в виду, знаю, что это не самое выгодное место, но у меня есть навыки, чтобы помочь оборотням здесь.

— Да.

— Знаешь, твоя отстраненность сводит меня с ума.

— Представь себе, сумасшедший психолог, — Кайла взяла телефон, провела пальцем по экрану и прочитала, полностью игнорируя ее вопрос.

— Съешь меня, — Лив бросила в сестру картошкой. — Ты знаешь, что я имею в виду. Хотя бы поговори со мной. Ты все, что у меня есть. Положи чертов телефон. Я пытаюсь поговорить с тобой. Поэтому я пригласила тебя на ланч.

— Я думала, мы пошли куда-то, потому что ты хотела, ну, знаешь, на самом деле потусоваться со своей сестрой и сделать что-то еще, кроме как поговорить о своей работе, — Кайла бросила мобильник в сумочку. — Хорошо, ты узнаешь мое мнение, но не говори, что не спрашивала. Не ныть или скулить. Ты совершила ошибку, открыв приемную в Лос-Лобос.

— Пациент есть пациент, независимо от того, где я вешаю свою вывеску.

— Ерунда. У тебя нет того, что и у нас. Я койот, а ты человек. Ты не можешь чувствовать, когда клиент собирается потерять голову. Это небезопасно. Вот почему людям не место среди оборотней, и особенно, почему ты не должна их лечить. Поезжай в Спрингс. Устройся там. Им не нужны здесь люди, особенно без пары. Они им не доверяют. Почему ты вообще решила приехать сюда?

— Ты знаешь, почему.

— Твоя способность обращаться не вернется, потому что ты рядом с волками, а Спрингс не так уж далеко. В любом случае, ты не живешь на землях стаи, а я не живу в чужой стране или на другой планете.

— А как насчет тебя? Ты тоже не вписываешься. Я все еще не понимаю всей этой истории с волком и койотом.

Кайла снова пожала плечами.

— Это работает. Это все, что я знаю. Ты знаешь, противоположности притягиваются. Но ты человек, или, по крайней мере, если ты койот, животное слишком латентно для меня, чтобы даже учуять ее. Иди лечить людей, которые нуждаются в тебе. Тебе здесь не место, и ты узнаешь это на собственном горьком опыте, если будешь продолжать цепляться за мечту. Твой преследователь давно ушел. Теперь ты в безопасности, но не здесь.

— Однажды в детстве я обратилась, — она повертела салфетку, скручивая и завязывая ее.

— И это больше никогда не повторится, не так ли? Ты больше человек, чем койот, и тебе пора понять, что ничего не изменится.

— Все. Можешь сменить тему? — Лив вздохнула и уронила салфетку. Она не хотела сдаваться. Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась, прежде чем сестра успела это заметить.

— Что ты думаешь о Ксандере Дэвисе?

— Ты же знаешь, я не могу говорить о нем, — она смотрела в окно на людей, толпившихся снаружи. Население Спрингса было приличным. Здесь ей будет хорошо. Но сердце хотело не этого. Оно хотело…

— Серьезно? — Кайла шлепнула ее по руке. — Я с тобой разговариваю.

— Его дело тебя не касается, — Лив посмотрела на сестру, раздражение высушило ее слезы.

— Не мое дело? Он живет в твоем коттедже. Я слышала всякое дерьмо, которое мне не нравится. Скажи, что это неправда.

— Да. Ну… я действительно не могу обсуждать его.

— Не можешь или не хочешь?

— Не буду.

— Хорошо, тогда сядь и послушай, что я скажу. Вся эта ситуация похожа на дежавю. Все говорят, что он сошел с ума. Его не вернуть. Тебе нужно все прекратить, пока не поздно и ты не привязалась, и отпустить его, чтобы стая с ним разобралась. Попытка исправить сломленного мужчину — это то, что привело тебя к неприятностям в первую очередь. Тебе действительно нужен еще один сумасшедший сталкер?

— Стая разбирается с этим. Альфа — попросил у меня помощи.

— Он сломлен, и ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить его, разве ты не понимаешь? Этот человек опасен, и, честно говоря, мне не нравится, что он живет под твоей крышей так далеко от стаи. Что помешает ему убить тебя во сне? Я знаю, что Терренс почти смог так сделать в колледже, и он даже не жил с тобой.

— Ксандер — не Терренс. Я действительно не могу обсуждать его дело, Кайла. Остановись.

— Он может быть серийным убийцей, — Кайла швырнула картошку обратно, попав Лив между глаз. — Ты эксперт, у тебя степень по психологии. Ты должна это знать.

— Он не убийца. Он не подходит под профиль социопата или психопата. Слушай, я уже сказала больше, чем следовало. Остановись.

— Ты не можешь знать наверняка. Как ты можешь поставить ему диагноз через несколько дней? Он напортачил не просто так. Ты понятия не имеешь, почему он такой, какой есть, что сделало его жестоким. Говорят, он работал на какую-то секретную правительственную организацию. Они набирают определенную индивидуальность, и они не из тех, кто резвится с пушистыми котятами и пушистыми кроликами.

— Я закончила этот разговор. Просто брось это и прекрати добывать информацию, которую не получишь.

— Он убьет тебя. Я знаю Волков, и то, что знаю о них, этот парень не котенок. Ему не нужен нож, чтобы прикончить тебя. Он будет вгрызаться в тебя, делая Терренса похожим на плюшевого мишку в сравнении с ним. Они найдут тебя по кусочкам. Ты знаешь, что происходит, когда волк выходит из-под контроля.

Лив пропустила замечание о ноже мимо ушей. Неужели нож Райкера был посланием для нее, а не для Ксана?

— Он не маньяк.

— Ты объявила Терренса безобидным солдатом, страдающим посттравматическим синдромом. Он человек и вполовину не так плох, как вышедший из-под контроля волк. Близняшка Ксана не смогла его вытащить, а ты думаешь, что сможешь? Серьезно?

— Достаточно, — Лив провела пальцами по скрытому под блузкой шраму слева от сердца. Если бы Терренс нанес удар на дюйм выше, она была бы мертва. А так она провела две недели в медикаментозной коме и в десять раз дольше на реабилитации. У нее все еще были проблемы с легкими, и всегда будут, если она не сможет снова обратиться.

— Я так и думала, — Кайла смотрела на то место, где сестра потерла шрам. — Не забывай, как ты его приобрела. Во второй раз ты можешь не выжить, — прозвенел звонок, и Кайла посмотрела на дверь. — Мне пора. Гайтан здесь, — она ткнула в Лив пальцем. — Подумай о том, что я сказала.

Лив бросила салфетку на тарелку, ее аппетит внезапно пропал. Она закусила губу и уставилась на стол, собираясь с силами, прежде чем посмотреть сестре в глаза.

— Мне тоже нужно домой.

— Подожди минутку. У тебя странное выражение лица, — Кайла нахмурилась. — Ты влюблена в этого парня.

Она судорожно сглотнула. Привлекает — да. Влюблена — нет. Что женщина, не может положить на него глаз?

— Нет. Я просто верю, что его стоит спасти, и собираюсь это доказать, — Лив посмотрела туда, где стоял пара Кайлы. Он всегда держался на расстоянии, как будто она ему не нравилась. Его глаза на секунду вспыхнули странным голубым светом, и она моргнула. Игра света?