Лив поднялась, и Кайла схватила ее за запястье.

— Пожалуйста, будь осторожна. Ты понятия не имеешь, на что способен один из этих волков. Они не койоты и не отступят. Сначала они хватают за горло, а потом задают вопросы.

— Я знаю, что делаю.

— Неужели? Что ты на самом деле знаешь о Ксане Дэвисе? — она отпустила ее и подошла к своему самцу, чмокнув его в щеку. Лив помахала ей на прощание, и он обнял Кайлу за плечи. Они вышли вместе, словно молодожены, которые не могут оторваться друг от друга.

***

Очевидно, я мало что знаю. Лив смотрела на катастрофу, которую всего час назад можно было назвать одним из самых опрятных домов в Блэк-Хиллс. Что случилось? Кто-то запланировал снос, о котором она не знала?

— Мистер Дэвис?

Из-за перевернутого дивана донеслось рычание.

Сердце Лив дрогнуло, во рту пересохло, и она могла поспорить с пустыней Сахара по засушливости. Нужно расслабиться.

— Ты в порядке? — он не Терренс.

Тело, перепрыгнувшее через диван, ударило ее прямо в грудь, как полузащитник. У Лив не было времени закричать, не говоря уже о том, чтобы сделать вдох, прежде чем он вышиб из нее дух. Глухой звук. Она упала на спину, а сверху на нее навалился очень тяжелый, очень сумасшедший мужчина.

— Лежи.

— Что? — ее израненное легкое горело, и она успела сделать только несколько маленьких вдохов, прежде чем он зажал ей рот рукой. Ее сердце угрожало выпрыгнуть из груди, и мир закружился перед тем, как вернуться в фокус, когда адреналин начал пульсировать в ее венах.

— Они услышат тебя, — прошептал он и убрал ладонь.

— Кто? — ее желудок скрутило, когда чернота заволокла ее зрение. Лив боролась, отчаянно пытаясь не упасть в обморок. Дыши медленно. Сфокусируйся.

— Оставайся здесь. Я их выманю, — он скатился с дивана и присел, выглядывая из-за него.

— Э, Ксан? Там никого нет, — нужно образумить его. Успокоить. Не подпитывать его страх. Трудно, когда ее сердце колотилось, как у испуганного кролика, а Ксандер Дэвис выглядел так, словно готов был проглотить ее.

Он резко обернулся, подняв палец к губам.

— Это просто смешно…

И тут она услышала хихиканье, доносившееся из спальни. На секунду она затаила дыхание и прислушалась, почти поверив, что кто-то вломился. Ее плечи напряглись, мышцы напряглись, и она задохнулась, как выброшенная на берег рыба. Вдох-вдох-вдох. Ее дыхательные пути сжались, удушая ее. Лив схватилась за горло.

— Нет, — прошептала она. В доме кто-то есть.

— Спасибо, что посмотрели наш эпизод с гиенами, «Убийца среди нас». На следующей неделе в «Дикой, дикой, дикой природе» мы отвезем вас в Северную Америку и познакомим с другим хищником — волком.

Телевизор. Чертов телевизор. Истерический смех сорвался с ее губ, похожий на хихиканье из телевизора. Хорошо, что она не обмочилась.

Ксан уставился на нее, скривив губы, его глаза горели, на лице было не совсем нормальное выражение, как будто в любую секунду он мог сорваться, как предсказывала ее сестра.

— Это не смешно, — низкий, хриплый звук опасности сорвался с его губ. Каждый волосок на ее затылке поднялся в ответ.

Лив сглотнула и сделала глубокий вдох, очищая свой разум, изучая мужчину перед ней, который мог бы проглотить ее и выплюнуть, как предупреждал Дрю. Он не атаковал, а защищал ее, или думал, что защищал. Не действия хладнокровного убийцы.

— Мне очень жаль. Послушай, хоть секунду.

Он склонил голову набок и сделал, как она просила. Смущение исказило его лицо, брови нахмурились, глаза слегка расширились. Через несколько секунд его плечи расслабились, и энергия, которая грозила вот-вот взорваться, иссякла.

— Я — осел.

— Нет, это понятно. На секунду мне показалось… Не бери в голову, — все напряжение в ее теле исчезло вместе с ним, но жужжание от страха осталось, гарантируя, что сегодня она не сомкнет глаз. — Это телевизор в моей комнате. Когда я прихожу в офис, у меня на таймере горит свет, так что люди не знают, дома я или нет.

Ксан сел на корточки и нахмурился.

— Ты ставишь телевизор и свет на таймер, когда уходишь, чтобы люди не знали, здесь ли ты? Ты параноик?

— Я? — Лив приподнялась на локтях и оглядела беспорядок вокруг. Повсюду валялись обломки стола. Ее диван прогнулся посередине, рама определенно треснула. И он назвал ее параноиком? Наверное, сталкер заставил ее вести себя по-другому, но уж точно не параноидально. — И что же, по-твоему, преследовало нас, Ксан? Ты же понимаешь, что сломал мой диван.

— Побочный ущерб, — он закатил глаза от упоминания дивана. — Трудная работа, но кто-то должен был спасти мир от твоего дурного вкуса.

— Думаешь, у меня дурной вкус?

— Нет, я думаю, ты дальтоник, — уголок его рта дернулся. — Но очень симпатичный дальтоник.

— Ты очень плохой волк. Юмор и лесть не избавят тебя от объяснений, — женщина обвела рукой гостиную. — Так что же случилось?

— Ты снова пытаешься препарировать мой мозг?

Лив фыркнула. Серьезно? Препарировать его мозг?

— Что? Я выгляжу так, будто у меня есть какой-то инопланетный лучевой пистолет для разрезания мозгов? Ненавижу, когда люди используют этот термин. Я ни хрена не копаюсь в их мозгах. Просто пытаюсь понять, какого черта ты разгромил мою гостиную, и кто знает, какие еще комнаты в моем доме. Ты хоть представляешь, как трудно найти розовый диван?

— Я думал, ты называешь этот цвет — фуксией.

— Так и есть. Вернемся к основному вопросу, мистер Дэвис.

Ксан покачал головой и нахмурился.

— Мне очень жаль. Я заплачу, как только вернусь на работу и заработаю немного денег. Кажется, я накопил кучу долгов, — он запустил руку в волосы. — Звук, из соседней комнаты, разбудив меня, удивил. У меня есть… Не бери в голову, — он смотрел в пол, и женщина не могла чувствовать себя большей стервой, чем он. Она привыкла справляться с такими вещами.

Да, настоящий профессионал, Лив.

— Мы можем начать сначала? Забудь про диван. Я могу заказать еще когда-нибудь.

— Думаю, мне лучше уйти. Освободи меня от этого обещания, Лив. Я тебе не подхожу, и мне здесь небезопасно. Когда я теряю рассудок, то действительно теряю его, и я не уверен, что не причиню тебе боль, если тронусь умом.

— Ты не сделаешь этого. Ты обещал. Кроме того, я единственный человек, который может тебе помочь. Знаю, кто ты, и ты можешь спокойно поговорить со мной.

— Я в курсе, — выражение его лица из спокойного стало злым, за две и одну десятую секунды. Он пополз к ней. Лив ахнула. — Люди даже не должны знать о нашем существовании. Кто рассказал тебе о нас?

— Я просто знаю. Почему это тебя так расстраивает? — ее охватило желание убежать, но бежать от разъяренного волка — не лучший вариант. Она заставила себя не шевелиться. — Поговори со мной, Ксан.

— Что ты знаешь о волках? — прорычал он. — Ты — человек.

— Нет, я знаю.

Он не выглядел бы более потрясенным, даже если бы она дала ему пощечину. Не говоря ни слова, он схватил ее за ноги и подсунул под себя, где оседлал ее бедра.

— Что ты сказала? — мужчина отпустил ее, но не сводил с нее глаз, словно провоцируя двинуться.

— Я — койот, — пискнула она.

Он обхватил ладонями ее голову и склонился над ней, принюхиваясь от плеча к уху. Остановилась рядом с яремной веной. Его дыхание, прерывистое, затрудненное.

— Ксан? — ее пульс участился, пульсируя на шее. Пульс в крови наполнил ее уши. Нужно оставаться спокойной.

— Я не чувствую запаха животного, — слова были такими мягкими, что по ее коже побежали мурашки. Он поднял лицо, но не тело, на этот раз он посмотрел ей в глаза. — Не лги мне. Мне это не нравится.

— Вовсе нет. Никто, кроме моей сестры, этого не знает. Я перестала быть оборотнем в детстве. Даже Альфа думает, что я человек.

— Невозможно, — смущение исказило его лицо. — Не так ли? Ты можешь перестать быть тем, кем родился? Это просто проходит?

— Понятия не имею. Я надеялась, что, жизнь среди стаи, поможет вернуть способность обращаться, но я здесь уже несколько месяцев, и ничего не изменилось. Я знаю, кто я. Просто не знаю, почему я перестала ею быть.

— Я тоже, — пробормотал он. — Я больше не могу превращаться.

Лив кивнула.

— Я понимаю, — его признание говорило о многом. Теперь они кое-чего добились. Дракон номер два только что сгорел. Это определенно объясняло, почему он болен и его разум не исцелился. Превращение помогло бы, может, и не вылечило бы, но помогло. — Вот почему ты здесь. Ты надеешься, что это место исцелит тебя.

— Что-то в этом месте исцеляет меня, — Ксан слегка повернул голову, и его губы оказались в дюйме от ее губ. Он легко мог ее поцеловать. Ее сердце колотилось так сильно, что было больно. — Я хочу тебя, — сказал он.

Я тоже.

— Я не могу. Не с пациентом.

— Тогда ты уволена, — Ксан одарил ее опасной улыбкой, которая говорила, что он хочет поглотить каждый дюйм ее тела. Возможно, слово «хочу» не описывало голод, который она увидела на его лице. Первобытный. Неиссякаемый. Пропасть бездонной потребности.

У нее перехватило дыхание, как если бы женщина споткнулась.

— Ты не можешь меня уволить. Ты меня не нанимал.

— Это взаимно. Я чувствую запах твоего возбуждения.

Нет смысла отрицать, это ничего не изменит. Боже, всего на долю дюйма его губы коснутся ее губ.

— Да, но я не могу этого сделать. Пожалуйста, по причинам, в которые я не хочу вдаваться, слезь с меня.

А потом он исчез. Его тепло исчезло из ее тела, он исчез из комнаты. Дальше по коридору хлопнула дверь, и что-то врезалось в стену, скорее всего, ее ваза из магазина «Все по доллару», которую она держала в каждой комнате. Когда их швыряли на пол или на стену, они производили сильный шум. Эти звуки однажды спасли ей жизнь, и, скорее всего, спасут снова, если сталкер когда-нибудь найдет ее.

Черт! Ей следовало взять с него обещание не разрушать и ее дом.

Лив потребовались годы, чтобы оправиться от нападения. Терренс чувствовал, что их сеансы были чем-то вроде более глубокой связи, как будто он вступил в отношения с ней. После пары лет терапии она отпустила его, сказав, что он больше не нуждается в ее услугах. И она поставила диагноз, что он готов двигаться дальше. Вскоре он пригласил ее на свидание. Ей следовало отказаться, но она сблизилась с ним, почувствовала, что знает его.