Глава 59. Последствия перевоплощения
После моего проявления как омеги, вокруг стали происходить вещи, которые я, скорее всего, назвал бы чумными.
После произнесенной фразы «ты омега?» Ричард резко прикрыл себе нос и рот ладонью, скривившись, словно почувствовал что-то тошнотворное, и выскочил вон из комнаты. Черноволосая девушка Онвис выбежала тут же за ним, испуганно выкрикивая имя своего жениха.
Естественно, кому будет приятно, когда красивый мужчина шарахается от тебя, словно от какой-то вонючки? Однако мое состояние было особенно шатким, поэтому я даже не пытался вникнуть в происходящее, а сразу после их ухода снова плюхнулся на кровать и уснул.
Меня разбудили чужие прикосновения. Открыв глаза, я увидел перед собой мужчину средних лет. Лицо его показалось очень знакомым, но кто он, так и не вспомнил.
– Слышал, ты потерял память. Меня тоже не узнаешь? – ласково улыбнувшись, произнес мужчина. – Я - доктор Айк!
Позади стояли охранники и …Ричард. Сейчас лицо этого красивого мужчины было особенно холодным. Я не мог понять, что могло так изменить его поведение по отношению ко мне. И вообще, этот человек был для меня загадкой. Почему, будучи практически женатым человеком, так безудержно искал меня? Почему, имея невесту, накинулся на меня, когда нашел, словно я был для него самым желанным? Почему потом вдруг настолько изменился?
Доктор Айк пристально посмотрел на меня, а потом развернулся и попросил всех покинуть комнату.
– Малыш, – тихо заговорил мужчина, когда мы остались с ним наедине, – мне сказали, что ты проявился как омега. Необходимо провести обследование, чтобы это выяснить окончательно. Господин Ричард поднял хай, вызвал меня аж сюда, предоставив личный самолет. Не волнуйся. Даже если подтвердится, что ты доминанта, этот секрет умрет вместе со мной, можешь не сомневаться.
Вдруг мужчина замолчал, а потом, прищурив глаза, приказал:
– Открой рот.
Осмотрев мое горло, доктор Айк тяжело выдохнул:
– Сам потерялся. Память потерял. А еще и голос пропал. Твою налево! Милен, ты все такой же настоящий магнит для неприятностей!
После сдачи всевозможных анализов выяснилось, что я действительно проявился. Доктор Айк странно потрепал меня по голове, назвав почему-то сказочником, и сообщил, как он выразился, всем моим родственникам, что я стал омегой низшего класса.
Люди вокруг обсуждали этот случай как феномен, ибо в подобном возрасте, в котором был я, такое происходило крайне редко. Люди, проявившиеся поздно, были подобны счастливчикам, запрыгнувшим в последний вагон уже двигающего поезда. Но они приобретали не только новую сущность, в них раскрывались всевозможные таланты. Иными словами, в мире рождались новые гении. Вот почему все бегали вокруг меня, как очумелые.
Мне вкратце рассказали всю предысторию моей жизни до потери памяти. Ну, как всю. Скорее основные моменты. Оказалось, что группа студентов из универа, с которой я прибыл в Высшую школу альф, уже покинула страну и вернулась домой. Поэтому и меня вместе со всем семейством Эллинстонов отправили назад на том же самолете, на котором прилетел доктор Айк.
И стоило мне только вернуться, как понеслось.
Я ведь оказался женатым человеком, и мой муж был не хухры-мухры - сам глава семейства господин Вилен, у которого к тому же имелась еще одна, главная супруга - госпожа Руслана. По сути, этот мужчина должен был любить и лелеять ее в первую очередь. Однако то, как он тискал меня при нашей встрече, ввело мой мозг в состоянии полного оцепенения. Я даже подумать не мог, что в этом мире буду кому-то настолько важен.
А что господин Вилен сотворил с моей комнатой? Вообще, заставило нервные окончания моих несчастных век истерично подергиваться, отчего правый глаз непроизвольно вздрагивал при каждом удобном случае. Супруг так обрадовался моему перевоплощению, что не только стены моей спальни перекрасили в розовые тона, но и гардероб полностью обновили вещами в бабских окрасках. Боже, ну я же не баба!
Но кому точно такое понравилось, явился на следующий день после моего возвращения. Красивый худощавенький паренек с лучезарной детской улыбкой, который с рання ворвался в мою комнату и запрыгнул на мое валяющееся тело на кровати с самого порога. Хрупенький-хрупенький, а кости от такого нападения завизжали от боли в унисон.
– Милый мой Миленчик, – лепетал паренек, – теперь ты в наших омежьих рядах. Я так был счастлив, когда это услышал, что целовал твоего брата до тех пор, пока его губы не превратились в надувные шарики. Сабуша со злости теперь называет меня губососом. Представляешь!
Он бы еще долго тягал меня за щеки, растягивая их в разные стороны, если бы не раздался стук в дверь.
– Господин Милен, – послышался мужской строгий голос. – Прибыл профессор Мохито, ваш учитель по феромонознанию. Одевайтесь и выходите. Он будет ждать вас в холле.
– Зашибись! – засвистел паренек. – И такие профессора существуют?
– Кстати, – продолжил все тот же голос за дверью, – господин Вилен не возражает, если ваш друг Тоша поприсутствует сегодня с вами на уроке.
Паренек прищурил глаза, вытянул губы в трубочку, а потом закачал всем своим тельцем, словно подтанцовывая, и удовлетворенно, протяжно произнес:
– Понятно-о-о? Кто твой друг? Я – твой друг! Кто Тоша? Я – Тоша! Понятно!
Через мгновение его глаза как-то странно заблестели:
– Профессор Мохито? Ну что ж, пойдем, попробуем на вкус этот профессорский коктейлик!
В холле нас действительно ждал седовласо-лысоватый мужчина в сером поношенном костюме. Но самым комичным выглядело пенсне - очко, сделанное из толстого стекла, каким-то непонятным образом удерживаемое правой глазницей и тем самым искажая глаз до ненормального состояния. Профессор прищурено осматривал нас с головы до ног, по-преподавательски оценивая стоящие перед ним юные, так сказать, бездарности.
Рядом с ним стоял с суровым видом Ричард.
И как только мы подошли ближе, он безразлично посмотрел на меня и холодным ровным голосом заговорил:
– Профессор, это Милен, член нашей семьи, о котором я рассказывал, и с сегодняшнего дня ваш ученик.
Рыжевласка перевел взгляд на Тошку и продолжил:
– А этот юноша - его друг Тоша Розер. Так как сегодня ваш первый урок, мы попросили его поприсутствовать, чтобы помочь Милену освоить первоначальные азы вашего предмета. Надеюсь, вы не будете возражать, – и профессор величественно кивнул в знак одобрения.
Ну, ёханый ты бабай! Старикашка дернул головой, а его стеклянное очко в глазу даже не дернулось. Оно что, приклеено там?
Думая об этом треклятом очке, я даже не заметил, как выпустил феромоны. А понял это потому, что все взгляды людей, находившихся в помещении, оказались направлены на меня. Только Тошка смотрел на меня с восхищением, как дитя, увидевшее восьмое чудо света.
– Вау! – произнес он. – Ты так вкусно пахнешь мандаринками! Обалдеть! Тогда …почувствуй и мои феромоны!
Он со счастливым личиком прикрыл веки, и перед моими глазами открылась потрясающая картина. Маленькие полупрозрачные розоватые частички, появившиеся из его кожи, весело заплясали в воздухе в игривом танце, а затем подлетели ко мне и по-мальчишески яро напали на мое тело.
Нет, я не почувствовал никакой боли. Наоборот, было до безумия щекотно, отчего я съежился и захихикал. И да, феромоны Тошки пахли печеньками. В голове почему-то из-за окутавшего меня аромата возникла картинка с выложенными зарумяненными завитушками из слоеного теста на бамбуковой плетеной тарелочке. Поистине, каков омежка, таковы и его феромоны!
Однако этот ход моего дружочка так меня возмутил, что я не стал с этим мириться. И снова сконцентрировавшись на своем объекте, сделавшем мне вызов, направил на него свою ауру. Подобно искусным невидимым пальчикам, мандариновые частички заиграли на белоснежной коже моего друга-омежки.
И понеслась! Прям битва титанов! Не знаю, дурачились ли мы так раньше али нет, но радовался я, как малое дитя.
А когда в холле невзначай появился мальчишка, да еще забурчал на нас, словно старый дед:
– Дядя Милен, ты сейчас похож на пустоголового ребенка. Как может большой дядька творить подобные шалости! – тут же попал под омежью атаку.
Наши феромоновые ручки облепили малыша, заставляя того пищать, бегая по холлу вприпрыжку, и молить о пощаде. Дитя аж икать начало, настолько боялось щекотки.
И, честно говоря, не знаю, чем бы это закончилось, если бы не длинная болючая указка профессора Мохито. Этот одноочковый человечишка, повидавший немало на своем учительском веку, некоторое время наблюдавший за нашим побоищем со стороны безразличным взглядом, в какой-то момент достал небольшую ручку из нагрудного кармана пиджака и, потянув за кончик, сотворил из нее длинную, так сказать, ученическую убийцу.
Вот именно эта указка сочно прошлась сначала по моей спине, а потом по Тошкиной. Ну, бог с ним, с профессором. Его-таки можно понять. Ричард-то чего выглядел взбешённым?
Зрачки мужчины в прищуренных желто-оранжевых глазах сверкали золотисто-красными переливами. И, признаюсь, мне это показалось довольно знакомым. И все бы ничего, но рыжевласый дуралей снова сморщил свое красивое лицо, словно почувствовал не приятный аромат феромонов, а что-то тошнотворное, чем сильно меня разозлил.
Ах ты ж, скотина этакая! Значит, неприятно тебе? Значит, вонючка я для тебя? Значит, как целовал и лапал меня в туалете, так слюни пускал, а как я проявился омегой, сразу стал по углам шарахаться и нос воротить? Я тебе покажу, где раки зимуют!
Эти мысли взрывали мою юную голову, пока профессор с вкусным именем Мохито что-то рисовал на доске, подробно объясняя, кто такие альфы, омеги и беты. Нам не удалось даже самую малость подремать, ведь зловещий звук постукивающей о доску указки периодически напоминал нашим несчастным спинкам о бессердечном характере ее хозяина.