Глава 55. Тайная история семейства Тейгеров
Так и началась моя тихая и спокойная жизнь в поместье семейства Тейгеров. Дядюшка Рыжик, слушаясь наставлений Дэдэ, присматривал за мной. Раны, благодаря чудодейственным мазям доктора, затягивались. Да и вообще, я чувствовал себя замечательно, за исключением нескольких пунктиков.
Моя память была чиста, как у младенца. Не помнил ничего из своей жизни до момента, когда очнулся на кровати в домике дядюшки Рыжика. Кто я такой, как меня зовут, есть ли у меня родные или друзья, как оказался здесь и почему ранен?.. Ни-че-го! Даже говорить не мог. Поэтому мне милостиво предоставили блокнот с ручкой для своеобразных переговоров. Так и общались.
Дядюшка толком тоже ничего не говорил. Мол, нашел на берегу раненого, мол, сразу же позвал Дэдэ, который оказал первую необходимую помощь. И все.
Это страшно, поверьте. Пустота и одиночество душат тебя изнутри. Почему я оказался в таком положении? В меня стреляли, как я понял со слов Дэдэ, а потом оказался брошенным в воду с огромной высоты. Может, моя жизнь была настолько ничтожной, что меня просто выкинули, как ненужную вещь? Скорее всего. А иначе, давно тот, кому я был хотя бы немного дорог, подал в розыск и нашел меня.
И вот когда через несколько недель спокойной жизни я понял, что никто мое бренное тело не ищет, цена собственной жизни моментально снизилась до минимума. А осознавать ничтожность существования не из приятных, скажу вам.
Вот с такими дрянными мыслями я сидел в своем укромном местечке, которое нашел недавно недалеко от причала. Там стояло широкое древнее дерево-старичок среди молоденьких пигалиц. Сплетение веток на его вершине чем-то напоминало шикарное кресло-лежак, которое я как-то увидел в модном старом журнале, бесхозно валяющемся на пыльных полках дядюшки Рыжика.
Забираться наверх мне не составляло особого труда, и каждый раз, проделывая этот путь до своего королевского лежбища, как только моя попа усаживалась на древесный трон, я довольно произносил: «Может в прошлой жизни я был лазотелем по деревьям?»
Особенно мне нравилось наблюдать за заходящим солнцем, когда огромный желтый шар начинает погружаться в покрасневшую пучину горизонта, любуясь в собственное отражение водной глади широкой реки. Не знаю, видел ли я подобное раньше, но сейчас мне казалось, что каждый вечер для меня здесь открывалось что-то новое в одной и той же повторяющейся картине.
Внезапно на причале появилась фигура. Это была женщина. Что меня в ней привлекло, так это солнечные кудри, ниспадающие до самой талии. Словно тоненькие спиральки, они весело подыгрывали ветерку, переливаясь с теплыми красками засыпающего солнца.
Женщина была невысокого роста и очень стройной. Зеленый брючный костюм подчеркивал стройность ее фигурки, отчего складывалось впечатление, что тонкую талию можно было обхватить лишь пальцами обеих рук.
Я замер, любуясь этой красотой. Но было в женщине что-то печальное. Не знаю, какой груз несла красавица на своих хрупких плечах, но чувствовал, насколько тяжело было ей его нести.
В какой-то момент позади девушки появилась другая фигура. Это был молодой мужчина, одетый в темный элегантный костюм с густой черной шевелюрой. Рядом с хрупкой девушкой он казался настоящим медведем. Два совсем разных человека: один светлый, будто солнышко, другой темный, как ночь, один грузный, как огромный камень, другой хрупкий, как тростиночка. Два разных человека, но при этом они как-то странно воспринимались, словно, как одно целое. Так интересно….
Когда нога мужчины ступила на причал, женщина вздрогнула, но не обернулась. Так и продолжала смотреть на водную гладь реки. Казалось, она чувствовала присутствие нужного человека позади себя собственной кожей, потому что после некоторой паузы ласково произнесла его имя: «Робин!..».
Это было просто имя, но то, сколько эмоций женщина вложила в него, даже меня, наблюдателя со стороны, привело в чувство экстаза.
Мужчина замер. Услышанный голосок женщины заставил напрячься каждой мышце на его теле, а доселе расслабленные кисти рук моментально сжались в кулаки.
«Рад приветствовать вас, госпожа Тоития!» - холодным голосом произнес Робин. – Я только что прибыл в поместье и сразу примчался сюда, ведь это ваше любимое место. И… это…. Я так хотел увидеть тебя, …Тоюшка!»
Женщина обернулась. Скорее всего, она плакала.
«Милая, не плачь, прошу тебя. Ты же знаешь, что каждая капля, вытекающая из твоих прекрасных глаз, обжигает мне сердце».
Мужчина потянулся к ее лицу рукой. Но остановился, так и не прикоснувшись, а потом …совсем опустил ее. Казалось, он боролся сам с собой, со страстным желанием ощутить сокровенное тепло руками, окунувшись в свет любимых глаз. Но почему? Я же видел, женщина жаждала этого.
«Робин, - тихо заговорила она дрожащим голосом. – Я скучала по тебе».
«Нет, - зарычал вдруг мужчина, отступив на шаг и обхватив голову руками. – Я не могу тебя коснуться, ты же это прекрасно понимаешь. Я не могу видеть твою боль. Готов смотреть на тебя вечно, любоваться тобой, дышать одним воздухом, быть рядом. Но не касаться. Ведь в один прекрасный день сила метки этого ублюдка убьет тебя. Убьет из-за меня…. И что, скажи на милость, мне делать в этом мире без тебя? Что?»
«Роби, милый, - снова ласково заговорила госпожа Тоития. – Даже смерть в твоих объятиях для меня слаще жизни рядом с ним. Хочу твоих рук, ...хочу твоих губ, хочу тебя всего… целиком».
И мужчина не устоял, не смог. Бросившись к женщине, он обхватил ее личико руками, а потом яростно впился в пухлые губки возлюбленной своими губами.
Это был не просто поцелуй. Наверное, в соприкосновение двух человек были вложены все нахлынувшие чувства возлюбленных: отчаяние, боль, страдания…. Наверное, именно поэтому он казался таким жадным и ненасытным, что даже я от подобного, затаив дыхание, пожирал взглядом эту любовную лихорадку.
В какой-то момент тело женщины ослабло, и она, словно потухшая кукла, обмякла в объятиях возлюбленного. Скорее всего, Робин знал о таком исходе. Вполне возможно, такое происходило ни один раз, потому что мужчина еще крепче обхватил безвольно обвисшее тельце руками и отчаянно вжался лицом в белоснежную шею любимой.
Сколько он находился в таком положении, даже я сказать не могу. Время словно остановилось, все вокруг замерло, как будто ждало какого-то продолжения. Но то, что случилось далее, просто вывернуло мою душу наизнанку.
Мужчина упал на колени, продолжая сжимать в объятиях потерявшую сознание возлюбленную. Он приподнял голову, устремив свой взгляд в небо, и измученным голосом прорычал во все горло: «За что? Господи, за что-о-о?»
Робин не плакал, он выл, словно пытаясь выплеснуть в этот мир, который наградил его такими страданиями, всю свою боль, вложив в звуки своего голоса все краски собственного отчаяния. А слыша вой взрослого мужчины, плакал я, ибо часть бремени этих людей, независимо от моего желания, легло и на мои плечи.
Вернувшись в домик, я долго не мог прийти в себя. Конечно же, это состояние заметил дядюшка Рыжик.
«Чего смурной такой?» – поинтересовался он.
Я достал свой блокнотик и накалякал ручкой вопрос: «Кто такие госпожа Тоития и господин Робин?»
Ну, если говорить честно, дядюшка Рыжик - та еще ходячая энциклопедия. Да и язык у него, как вечно повторяет Дэдэ, без костей. Поэтому, если уж я и хотел побольше разузнать об этих людях, лучше дядюшки для добычи нужной информации было не найти.
Он, конечно, удивился моему вопросу, но и скрывать ничего не стал.
«Госпожа Тоития – супруга нашего господина Сандала Тейгера, а господин Робин – его сводный брат. Два доминанта и омега высшего класса! Переплетение судеб этих людей началось в далекой молодости, когда еще был жив старик Тейгер.
Господин Робин повстречал впервые красавицу Тоитию на вечере при первом выходе в свет и влюбился с первого взгляда. Девушка, естественно, ответила ему взаимностью. Все вокруг уже стали поговаривать о скорой свадьбе. И свадьбу сыграли, но только женишком оказался ни Робин, а не кто иной, как Сандал.
Почему так произошло, никто не знал. Однако в скором времени до меня донесли-таки всю тайную, можно сказать, грязную историю семейства Тейгеров. И поверь, она не очень сладка на вкус.
Старик Тейгер, оказывается, перед смертью составил завещание, в котором все имущество и денежные средства поделил поровну между двумя братьями. Это было довольно справедливое, как я думаю, и правильное решение для отца. Однако наш нынешний хозяин, господин Сандал, оказался очень жадным человеком. Его абсолютно не устраивало то, что он, будучи родным сыном своего отца, получил всего лишь половину наследства.
Но не только жадность оказалась среди «лучших достоинств». Господин Сандал, как только ощутил вкус денег, пустился во все тяжкие. Так к его качествам добавились в довесок пьянство и распутство.
А вот господин Робин, наоборот, стал проявляться, как человек, владеющий деловой хваткой. Он усердно работал и учился, пополняя кошелек семьи Тейгеров, в то время как старший братец его с легкостью опустошал.
В конце концов, терпение Робина иссякло, и он выдвинул требование о разделе полученного после смерти отца наследства. Вот тут-то у Сандала совсем слетела с катушек и без того пустая головеха. Работать-то он не хотел, а без сводного братца состояние очень быстро иссякнет при подобном, можно сказать, полюбившемся образе жизни.
Воспользовавшись отсутствием брата, когда тот улетел заграницу на переговоры, Сандал изнасиловал возлюбленную Робина. Но окончательным приговором стали поставленная доминантным альфой метка на теле бедняжки Тоитии да невинное дитя, сделанное в пьяном угаре.