Глава 53. Чокнутый профессор

Я, конечно, был рад видеть рыжевласку, но то, что сразу после этого инцидента всем пришлось вернуться обратно в школу именно по его велению и по его хотению, оставляло некий отпечаток грусти и неудовлетворенности.

Мне было очень тепло и уютно дремать всю дорогу в его нежных объятиях. Выпитый алкоголь убаюкивал, а знакомый аромат тела доминанта, который я вдыхал носом, уткнувшись в его шею, был подобен действию успокоительного, способного превратить огромные проблемы этого мира всего лишь в маленькую неприятность.

Такси ехало не быстро, естественно, по просьбе Ричи. Играла какая-то спокойная мелодия, которую перекрикивали своими пьяными возгласами ребята, умудрившиеся кроме меня и Ричарда вместиться в машину.

Я сидел на коленях рыжевласки. Почему? Да просто наша бригада, от греха подальше, когда усаживалась в такси, сразу передала меня в руки человека, который, по их мнению, мог сдержать мой буйный темперамент даже в состоянии алкогольного опьянения. Они думали, что причиной моей покладистости и покорности Ричарду были родственные связи, не подозревая о существовании поставленной им же метки.

Честно говоря, и рыжевласка не догадывался. Он все также продолжал считать меня бетой. Альфа думал, что аромат, которым наслаждался всякий удобный случай, и по которому так неистово сходил с ума, являлся парфюмом, постоянно терроризируя меня по поводу его марки и названия. Не понимаю, за какие такие заслуги доминантов называют сильными мира сего, если они даже не могут отличить бету от омеги?

Даже когда мы подъехали к общежитию, когда вылезли из такси, Ричи не выпускал меня из рук. И я был счастлив, тая в любимых объятиях от этой нескончаемой нежности. Пока не услышал знакомый женский голос.

«Милый, я так долго жду тебя здесь, даже успела замерзнуть».

Это была Онвис Пелинская, родная сестра Лаймы и новоиспеченная невеста Ричарда. А я уже даже забыл о ее существовании.

Ее черные глазки прожигали меня своей ненавистью. Еще бы! Жених, которого она так долго пыталась завоевать, ласково и трепетно удерживал в руках своего бывшего супруга. Девушка была одержима Ричардом, что не очень хорошо влияло на ее психику, ведь стоило альфе только бросить взгляд на другого человека, и она превращалась в настоящего маньяка, способного перерезать глотку без раздумий. А тут руки любимого касались не просто чужого человека.

Ричи аккуратно поставил меня на ноги и медленно двинулся к Онвис. Подойдя ближе к девушке, он ласково улыбнулся и игриво произнес: «Как я могу исправить свое положение, дорогая? Может, сходим в местное кафе? Я угощу тебя вкусным кофе с аппетитным пирожным».

Парочка двинулась по брусчатой аллее. Свет фонарей очерчивал их красивые фигуры, прижавшиеся друг к другу. Ярко-рыжая грива Ричи переливалась в холодном свечении искусственного творения, заставляя мое сердце биться через раз. Я все любил в рыжевласке, но именно цвет его волос доводил его образ в моих глазах к царю зверей, а именно, ко льву.

Красивая пара! И от этого душа начинала выть еще сильнее. Я совсем забыл, что был для этого альфы всегда лишь обычной второстепенностью. Забыл, что Ричи помолвлен, и скоро должна состояться его свадьба с Онвис.

Наверно, именно от этих мыслей мои руки обмякли, повиснув вдоль моего тела, а тяжесть души, накопившаяся во мне, стала просачиваться соленой водой сквозь глаза, тоненькими ручейками стекая по щекам. Я ни о чем не думал, просто молча смотрел им вслед и плакал.

Внезапно кто-то зажал мне нос и рот тряпкой. Я моментально распознал этот сладковатый привкус с ярко выраженным эфирным запахом. Хлороформ! Но это все, что успел понять, ибо вскоре потерял сознание.

***

Я смог еле приоткрыть отяжелевшие веки. В помещении было темно, поэтому толком рассмотреть свое окружения у меня не получалось. Однако тело довольно четко ощутило ледяной холод бетонных стен и сырость окружающего воздуха. Во рту все пересохло, хотелось до безумия пить. Где я, черт подери?

Немного пошевелившись, осознал, что руки и ноги связаны, а сам я сижу на полу в углу какого-то помещения, опираясь о стену. Конечности затекли, и я зашевелился, пытаясь восстановить нормальное движение крови по телу.

«Очнулся, наконец, - послышался шепот из темноты. – Слава богу! А то я уже стал подумывать, что ты коньки отбросил».

В помещении было лишь одно окошко, которое находилось практически у самого потолка. Учитывая, что высота стен была примерно 3,5 – 4 метра, и что сам размер этого квадратика представлял собой выемку, прикрытую полуразбитым стеклом, в которую не смогла бы пролезть даже голова обычного человека, свет, солнечный или лунный, редко посещал эту темницу.

Я не мог рассмотреть человека, заговорившего со мной, но точно был уверен, что он находится, подобно мне, в таком же плачевном положении.

«Что это за место?» – хриплым голосом спросил я.

«Загородный особняк профессора Дуля, - послышался другой юношеский голос из темноты. – Разве ты не слышал страшные истории про чокнутого профессора? Этот мудак проводит свои опыты на молоденьких бетах, и сегодня, могу тебя поздравить, ты, как, в принципе, и мы – один из них».

«Как-то ты очень спокойно говоришь об этом», - удивился я.

«А чего истерить-то? – вмешался другой паренек. – Ты уже в заточении. Сейчас главное – это выжить. И поверь, как только познакомишься с профессором, жизнь станет для тебя единственным, за что ты будешь цепляться».

«Для чего профессору беты?» - спросил я, пытаясь что-нибудь рассмотреть в темноте.

«На этот вопрос я сам могу тебе ответить», - вдруг раздался хрипловатый мужской голос.

Повернув голову, я увидел силуэт в проеме двери. Там стояло двое мужчин. Один, повыше ростом, держал лампу, освещая пространство для второго, стоящего впереди.

«Очнулся, наконец? - снова заговорил хрипловатый голос. – Прекрасно. Разрешите представиться! Профессор Кимор Дуль, собственной персоной! А позади меня стоит мой верный помощник – Краль Моник».

«Профессор ДУля, так у вас любоф с этой Кралей? Тогда зачем вашей сладкой парочке мы, убогие беты?» - полюбопытствовал я.

Мягкий приглушенный свет от лампы достаточно освещал пожилое лицо профессора, чтобы заметить, насколько игриво затрепетали синие веточки вен на его висках, как нервно сжалась челюсть взбешенного мужчины. Однако, человек обладал достаточно неплохой выдержкой, и его голос продолжал звучать спокойно, без единого намека на раздражение.

«Есть ли у меня отношения с моим помощником или нет, это никак тебя не должно волновать, милаша. Ты спрашивал, зачем мне беты? Дело в том, что сейчас я работаю над препаратом, который сможет таких никчемных людей сделать омегами. Хочешь спросить, для чего мне это нужно? Вся проблема в количественном соотношении видовой цепочки нашего общества. Альфы и омеги составляют в ней всего лишь по 20 процентов, а вот беты – оставшиеся шестьдесят. Шестьдесят процентов! Почему таким людям, серым мышам, достался такой огромный процент? Это так несправедливо!

Омег слишком мало, чтобы удовлетворить потребности сильных мира сего. Даже для обслуживания альфы самого низшего класса необходимо порядка трех омег. Что говорить уже о доминантном альфе. Не кажется ли тебе, что омег слишком мало рождается для творцов? Мой препарат сможет увеличить их численность в тысячи раз. А это значит, что высшее общество станет сытым и довольным, поэтому мудрые головы будут заняты не поиском нужных партнеров, а решением важных государственных вопросов».

Я хихикнул: «Профессор Дуля, смотрю, вы прям-таки мировой заговор замыслили. Не боитесь, что омег станет настолько много, что они восстанут против альф и просто задавят их своим количеством?»

«Мальчик мой, - таким же спокойным тоном продолжил профессор. – Омеги слишком слабы и эгоистичны для такого. Они скорее перебьют друг друга, завоевывая внимание альфа-самца, чем объединяться для его уничтожения. Такова уж их сущность, милаха!»

«Вы мне сейчас, так сказать, открыли трещинки своего сердца? Не боитесь, профессор, что я разорву его, заполнив ядом?»

Пожилой мужчина игриво улыбнулся, но от этой улыбки по моей коже пробежали мурашки.

«Все, кто попадают в этот особняк, больше не смогут покинуть его ни-ког-да. Поэтому, если после окончательного испытания препарата ты и выживешь, все равно останешься в этих стенах до самой смерти. Я уж точно не отпущу свое. Тебе выпадет великая честь – стать моей новообращенной омегой!» – гордо произнес профессор.

После этих слов Кимор Дуль слегка кивнул головой своему помощнику. Высокий худой мужчина аккуратно обошел своего учителя, пройдя в середину темницы. В руках его был небольшой чемоданчик стального цвета. Поставив его на пол, помощник Моник присел на корточки и, приоткрыв крышку, достал изнутри шприц, заполненный каким-то раствором светло-голубого цвета. Затем он подошел к перепуганному пареньку и со всего размаху всадил иглу ему в плечо.

Парниша взвыл. Скорее всего, препарат был довольно болючим. Даже при таком неярком освещении я с ужасом наблюдал, как раствор, просачиваясь по телу несчастного, смешивался с кровью и превращался в черно-синие потоки, постепенно овладевая всем организмом.

Паренька затрясло. Его глаза мгновенно потеряли краски, а лицо перекосилось, словно все мышцы одновременно утратили свою дееспособность. Он упал на пол, свернувшись калачиком, продолжая трястись в конвульсиях. В какой-то момент паренек выгнулся в обратную сторону, напрягши все тело, будто рука умелого кукловода одновременно потянула за нужные ниточки.

А я смотрел за этим со стороны, замерев от ужаса, даже не заметив, как ко мне подкрался чокнутый профессор. Меня передернуло, когда ощутил чью-то руку в своих  штанах. Что этот ненормальный собрался делать?