В этот период также началась валютная реформа: в 1996 году Государственный совет принял решение о начале конвертируемости юаня по текущим счетам. Одной из главных реформ, начатых Чжу, стала постепенная отмена всех сельскохозяйственных налогов (окончательно завершенная в 2005 году его преемником, премьером Вэнь Цзябао), что способствовало росту доходов и потребления в сельской местности, а также производительности труда. Также были предприняты более смелые шаги по увеличению доли ВЭБ в китайской экономике: иностранным предприятиям разрешили перейти от чисто экспортного производства к выпуску продукции и для внутреннего рынка Китая. Наконец, государственные земли были монетизированы и использованы для реализации инфраструктурных проектов и проектов по обновлению городов, что привело к беспрецедентному уровню строительной активности по всему Китаю. В результате реформ номинальный ВВП Китая вырос с ¥2,69 трлн в 1992 году до более чем ¥9,9 трлн к 2000 году, а доходы на душу населения в городах и сельской местности за тот же период увеличились с ¥2 026 до ¥6 280 и с ¥784 до ¥2 253.

Одной из самых сложных и политически рискованных задач премьера Чжу Жунцзи было решение проблемы дорогостоящей системы социального обеспечения. До 1990-х годов правительство проводило политику "полной занятости" в городских районах, а работники SOE или государственных учреждений получали всесторонние социальные пособия через свои рабочие подразделения (dan wei). Партийная модель социального обеспечения основывалась на том, что все граждане вносят свой вклад в развитие общества, а государство, в свою очередь, заботится об удовлетворении их основных потребностей. Поскольку система социальных льгот финансировалась не напрямую государством, а трудовыми коллективами, на них ложилось тяжелое финансовое бремя по обеспечению комплексного социального обеспечения своих работников. Эта система социальных гарантий была известна в Китае как "железная рисовая чаша". Ни один китайский лидер до Чжу не пытался разрушить "железную рисовую чашу", хотя реформы Дэнга положили начало этому процессу. Опасения заключались в том, что социальная стабильность, которая поддерживала партию у власти на протяжении полувека, может разрушиться вместе с разрушением "железной рисовой чаши". Однако к концу 1990-х годов у партии не осталось выбора. Налоговые и бюджетные реформы середины 1990-х годов привели к сокращению государственных субсидий государственным предприятиям, но они по-прежнему вытягивали деньги из-за раздутых зарплат. Убытки государственного сектора становились бременем для государственной казны. Согласно одной из статистических данных, из примерно 76 миллионов работников SOE, получавших зарплату в 1993 году, пятая часть, около 15 миллионов, была лишней. Кроме того, пенсии 20 миллионов пенсионеров выплачивались за счет государственных предприятий. Жилье и здравоохранение также оплачивались из бюджета государственных предприятий. (Это было известно как система "дан вэй"). Перед Чжу стоял выбор: возобновить субсидирование ГП или отпустить часть работников. В 1998 году он решил пойти на это. Согласно официальным китайским данным, в период с 1998 по 2001 год было уволено более 25,5 миллиона рабочих. Чтобы решить проблему уволенных работников и предотвратить социальные волнения в городах, их сначала направляли в центры по трудоустройству, которые обеспечивали им основные средства к существованию (состоящие из субсидии на жизнь, страховой гарантии по безработице и гарантии минимального уровня жизни в случае, если они оставались без работы более пяти лет). Государственный совет также выпустил уведомления о совершенствовании систем социального обеспечения, включая универсальную пенсионную программу и новую программу медицинского страхования, которые начали действовать к концу 1990-х годов. Была начата масштабная программа строительства государственного жилья, и городским рабочим были предложены субсидированные возможности его приобретения, что устранило один из важных факторов недовольства. По одним данным, с 1998 по 2003 год было построено 477 миллионов квадратных метров государственного жилья. Премьер Чжу Жунцзи, блестяще справившийся со сложными реформами во время своего пребывания на посту с 1998 по 2003 год, заложил основы для экономического роста Китая в последующие десять лет, но в течение двух десятилетий после 1989 года китайский городской рабочий класс заплатил тяжелую цену за прогресс и вынес основное бремя реформ, хотя и с разной степенью государственной поддержки.

Одной из основных категорий работников, которые не могли воспользоваться новой системой социальной защиты, были рабочие-мигранты. Расформирование народных коммун и сельскохозяйственные реформы начала 1980-х годов (система ответственности за домашний подряд) высвободили миллионы китайских крестьян для выполнения других задач. Программа Дэнга по модернизации промышленности в середине восьмидесятых годов привела эти миллионы в города в поисках работы после 1985 года. Известные как сельские трудовые мигранты (nongmingong), их число быстро выросло с примерно 30 миллионов в начале 1990-х годов до почти 140 миллионов к 2008 году. Они составили основу вновь созданной экспортной промышленности и обрабатывающего сектора в целом. Несмотря на критическую роль трудовых мигрантов в китайской экономике и на то, что многие из них прожили в городах десять и более лет, они не имели права на участие в городских программах социального обеспечения. Их дети не могли получить образование в городах, и они не имели права на государственное жилье только потому, что не были официально зарегистрированы как городские жители. Начиная с 1950-х годов партия разработала эффективный метод контроля над людьми, распределяя их по категориям в зависимости от места жительства и ограничивая все социально-экономические льготы только местом проживания. Этот метод получил название "система регистрации домохозяйств" (ху коу). Таким образом, трудовые мигранты, имевшие сельский "ху коу", в китайских городах оказывались в положении людей второго сорта. Несмотря на то, что после 1985 года эта система стала причиной гибели целого поколения сельских рабочих, превратившихся в городских жителей, она также создала для китайской экономики многочисленную, легко эксплуатируемую, высокомобильную и гибкую промышленную рабочую силу без сопутствующих накладных расходов на социальное обеспечение и жилье. Именно это позволило Китаю удерживать заработную плату на столь низком уровне в течение длительного периода времени, что привлекло инвесторов для вливания миллиардов долларов в китайскую экономику. За эти тридцать лет городское богатство Китая значительно выросло, но процветало оно за счет немингунов. Они были заметны во всех китайских городах, их легко было узнать по одежде, поведению и акценту. Они оставили свои семьи в деревнях. Им был разрешен только ежегодный десятидневный перерыв, чтобы навестить родных во время китайского Нового года. Это одна из основных причин внутренней массовой миграции миллионов китайцев, которая и сегодня наблюдается в Китае в период празднования китайского Нового года. После 1999 года немингуны получили доступ к пенсионному страхованию, а в 2003 году им был присвоен статус рабочего класса, но эффект от этого был ограниченным, поскольку система регистрации домохозяйств не позволяла им получить доступ к социальному обеспечению и жилью в городах. Партия, которая гордилась тем, что является партией рабочего класса, в основном оставила трудящихся-мигрантов в Китае на произвол судьбы.

Сельские рабочие также были лишены социальных льгот после того, как в 1980-х годах в результате разрушения системы коммун они лишились бесплатного доступа к образованию и здравоохранению. Поскольку в сельской местности находилось так мало SOE, новые схемы социального обеспечения для городских рабочих не имели большого влияния на сельскую местность. Ситуация стала настолько отчаянной, что премьер Чжу предупредил своих министров на последнем заседании Госсовета в январе 2003 года, что "урбанизация интерпретируется как простое строительство большего количества жилья по низкой цене, захват земель фермеров и разрешение иностранным инвесторам или отечественным застройщикам въезжать туда без надлежащего согласования с фермерами - это опасное развитие событий". С запозданием, после 2004 года, новое руководство в лице президента Ху Цзиньтао и премьера Вэнь Цзябао почувствовало необходимость принять паллиативные меры. В 2004 году Госсовет наконец выпустил "Белую книгу" о социальном обеспечении Китая и его политике, а в 2006 году Центральный комитет принял резолюцию о построении социалистического гармоничного общества, в которой признал право всех граждан на образование, работу, медицинское обслуживание, пенсии и жилье. Тем не менее, система регистрации домохозяйств до сих пор не претерпела никаких значимых реформ и остается по своей сути дискриминационной по отношению к иногороднему населению Китая. Интересно предположить, почему в 1990-х и начале 2000-х годов партия не опасалась массовых волнений ни среди сельского населения, ни среди рабочих-мигрантов, которые покинули сельскую местность, чтобы работать в ужасающих условиях в городах. Одна из причин может заключаться в том, что партия не считала эту группу населения способной к политической самоорганизации (в отличие от городских рабочих), чтобы представлять серьезную угрозу политической стабильности страны. По опыту партии, протесты 1987 и 1989 годов были сосредоточены в городах и не вызвали большого резонанса в сельской местности. Поэтому партия отдала приоритет созданию сети социального обеспечения для городского рабочего класса.