Она посмотрела на него и пожала плечами в знак общего согласия с его доводами.

"Я нашел совиный гранулят у основания одного из деревьев. Должно быть, там гнездилась сова".

"Верно", - сказала она, смягчившись. "Увидимся позже. Ты присмотришь за Генри?"

"Да, конечно. Спокойной ночи".

Гвен сразу же заснула. В какой-то момент она почувствовала, что одеяло на боку Эндрю приподнято и холодный воздух обдувает ее руку. Потом сквозняк утих, и она почувствовала тепло его тела рядом со своим. Когда она начала погружаться в сон, то услышала его тихий голос.

"Это засечки на моих ремигах".

"Что?" - растерянно спросила она, полусонная.

"Вот почему я двигаюсь так тихо. Из комнаты в комнату".

" Спи, Эндрю. Пожалуйста."

Он замолчал.

Гвен снова проснулась, чувствуя, как когти страха мгновенно охватывают ее.

Кровать Эндрю была холодной и пустой.

Она встала и вышла на лестничную площадку. Судя по темноте, была еще ночь. Она посмотрела на часы: было почти три часа ночи. Она открыла дверь в комнату Генри. Она увидела его сине-белого полосатого BabyGro, растянувшегося в кроватке. Эндрю в комнате не было. Дверь в кабинет Эндрю была открыта, но его там не было. Она медленно спустилась по лестнице, внизу повернула налево и встала в дверном проеме кухни. Эндрю стоял у раковины и смотрел в окно. Она сделала шаг вперед, и одна из деревянных досок скрипнула. Голова Эндрю начала поворачиваться.

И продолжала поворачиваться. Она повернулась на девяносто градусов и продолжала поворачиваться.

Она стояла совершенно неподвижно, едва дыша.

Эндрю не отворачивался от раковины, но его взгляд был устремлен на холодильник слева от нее. Еще несколько секунд, и он повернул бы шею на сто восемьдесят градусов.

Гвен почувствовала, что волосы на ее руках встали дыбом. Она вышла из комнаты и быстро, но тихо поднялась наверх.

Она легла в постель и не слышала никаких движений внизу. В конце концов она заснула.

Утром, расстилая постель, она обнаружила на нижней простыне перо. Она проверила подушки и расправила их.

Эндрю был на кухне. Они на цыпочках обошли друг друга.

На работе Гвен вышла из больничной интрасети в Интернет. Она искала слово "remiges", пробуя разные варианты написания, пока не нашла правильный.

"Крошечные зазубрины на переднем крае их ремигов помогают совам летать бесшумно", - прочитала она.

Она решила, что им нужно поговорить.

Когда Гвен вернулась домой, в кухне было темно, но на лестнице горел свет. Она повесила пальто и убрала сумку. Она подумала о том, чтобы приготовить что-нибудь выпить и подождать на кухне. В конце концов, он должен был спуститься. И она попросит его все объяснить.

Но вместо этого она стала подниматься по лестнице. Она была уже на полпути, когда услышала его кашель. Он кашлянул еще раз, ненормально, как будто пытаясь прочистить горло. Затем раздалась серия удушливых звуков. Когда-то в детстве ее брат подавился куском мяса, и мать спасла его, сделав прием Геймлиха, в результате чего кусок ростбифа вылетел у него изо рта, но именно этот звук удушья остался в памяти Гвен. Теперь она услышала его снова - отчаянный, почти металлический крик, механический и животный одновременно. Она взбежала по оставшейся лестнице и остановилась на площадке.

Эндрю стоял посреди ванной комнаты, согнувшись в талии. На полу перед ним лежал маленький невнятный сгусток, изо рта свисала ниточка слюны. Комочек - пулька - был круглый, заостренный с одного конца и щетинистый от волос. Под ярким светом ванной комнаты блестела белизна кости.

Она отвернулась. На полу возле детской, в другом конце лестничной площадки, она увидела что-то, что показалось ей знакомым. Она сделала шаг к нему.

Даже в тусклом свете она смогла различить синие и белые полосы.