WW: (смеется) Мне нравится слушать различные теории об этой истории.

ВР: Вы смеетесь, потому что я не прав?

WW: Нет, вовсе нет. Я старался предусмотреть как можно больше интерпретаций, и я был счастлив найти еще много интерпретаций, о которых я и не подозревал. Или я не осознавал этого, если это имеет смысл. В духе честной игры я впервые публично признаюсь, Бенджамин, откуда я взял имена детей. Они названы в честь песен малоизвестной панк-группы моей подруги Лиз. Надеюсь, это не разочарует.

ВР: Вовсе нет. Я думаю, это невероятно круто.

WW: Внутренняя шутка, да, но, казалось бы, случайные имена также обрели смысл. По крайней мере, для меня.

ВР: Позвольте мне поразить вас еще одним аллегорическим прочтением: Я читал одного критика, который утверждает, что под всеми этими странностями скрывается классическая история. Она утверждает, что Адмирал, Ворон и Киттипантс, в частности, разыгрывают синкретическую версию египетских мифов о Горусе, Осирисе и Сете, причем мистер ______ представляет Уицилопочтли, птицеголового мексиканского бога войны. Она что-то задумала?

WW: Ссылки на эти культурные мифы с богами с человеческими телами и птичьими головами не были осознанными с моей стороны. Но это не значит, что их там нет. Я вырос, читая эти истории о древних богах и мифологиях, и они являются частью меня, как и частью всех нас, даже если мы этого не осознаем. В этом и заключается настоящая сила истории. В том, что она может найти секреты, о которых не подозревали ни писатель, ни читатель.

Бен просыпается только после часа ночи, и во сне ему снится длинный ночной разговор с Марни. Они стояли в гостиной. Никто из них не присел и не устроился поудобнее. Он помнит, что часть их разговора проходила примерно так:

"Когда ты впервые прочитал "Кое-что о птицах"?" "Лет пять назад, наверное". "Когда вы переехали в город?" "Три года назад, кажется?" "Вы думаете?" "Извините, это было два года назад, в сентябре прошлого года. Мне кажется, что я здесь уже давно. Не знаю, почему этот вопрос меня смутил". "Вы всегда жили один, как взрослый человек?" "Да". "Сколько километров Вы сейчас живете от своей матери?" "Я не знаю точного километража, но она находится в другом часовом поясе от меня". "Скажите, почему Вы ненавидите свою работу в ресторане?" "Приходится симулировать дружелюбие, и я чувствую себя одновременно никчемным и одиноким". "У Вас было много любовниц?" "Только две. Обе длились меньше двух месяцев. И прошло уже много времени, к сожалению". "Что прошло?" "С тех пор, как у меня появилась любовница, как Вы выразились". "Вы когда-нибудь держали в руках живую птицу и чувствовали ее хрупкость, или держали большую птицу на руке или плече и чувствовали ее едва сдерживаемую силу?" "Нет. Ни то, ни другое". "Что бы Вы предпочли: когти или клюв?" "Я бы предпочел крылья". "Ты не можешь выбрать крылья, Бенджамин. Когти или клюв?" "Ни то, ни другое? И то, и другое?" И так далее.

Бен не ходит на работу и не звонит. Его телефон вибрирует от волнения: где ты и придешь ли ты. Он надеется, что этого засранца Ши вызовут прикрыть его. Он говорит звонящему телефону: "New Dark Review будет моей работой". Он решает, что разрыв его и без того хрупкой линии экономической безопасности - это тот мотив, который ему нужен, чтобы действительно сделать карьеру, которую он теперь хочет. Он говорит: "Тонуть или плавать", а затем игриво укоряет себя за то, что вместо этого не привел подходящую аналогию с птицей. Разве нет такого вида птиц, которые откладывают яйца на скалах в Ирландии или в ее окрестностях, а матери выталкивают вылупившихся птенцов из гнезда, и те, падая вниз с отвесной скалы, учатся летать или погибают? Бен решает сделать карьеру на своем журнале эссе о малоизвестных и современных ужасах и странной фантастике. Он не настолько невежественен, чтобы думать, что журнал когда-нибудь сможет поддержать его материально, но, возможно, он сможет поднять его имя и авторитет в этой области и превратить это в нечто большее. Он мог бы предлагать издателям рекламные места и изучать модели платной подписки на электронные книги. Несмотря на себя, он фантазирует о том, что The New Dark Review получит награды издательской индустрии. После успеха он мог бы выпустить антологию рассказов, посвященную Уитли, цикл рассказов других известных писателей на тему "Кое-что о птицах". Если бы только ему не сказали удалить фотографию птичьей головы из своих социальных сетей. Он опасается, что реальная возможность была упущена, и сообщения и электронные письма с вопросами о том, почему он удалил фотографию, не помогают.

Вместо того чтобы заниматься своими идеями по извлечению прибыли и продвижению "Нового темного обозрения", Бен набирает в Гугле информацию о птицах ирландских скал и находит птенцов гилемота. Их не выбрасывают из гнезда. Их подбадривают призывы отца из-под скал. Но они не летают. Птенцы падают и отскакивают от скал, а если им удается выжить, то они уплывают в море вместе с родителями.

Бен расшифровывает и публикует остальную часть интервью. Он размещает ссылку на него на различных платформах, но интервью не вызывает такого же энтузиазма, как фотография головы птицы. Он решает организовать долгосрочную кампанию по продвижению интервью, чтобы дать ему долгую жизнь, с хвостом (разумеется, издательский/маркетинговый термин). Вслед за интервью он напишет длинное критическое эссе о творчестве Уитли. Он читает "Кое-что о птицах" еще восемь раз. Он прикрепляет доску с плакатами к стене в гостиной. Он создает временную шкалу и психическую карту обстановки, в которой происходит действие рассказа, расставляет персонажей и создает досье, используя отрезки ниток и нити для установления связей. Он прикрепляет карточки для заметок с цитатами Уитли. Он также рисует головы птиц.

В ту ночь стук в дверь повторяется. Только Бен не уверен, реальный ли это стук или ему снится. На этот раз стук более легкий, скорее постукивание, чем стук. Возможно, он был бы рад очередному визиту Марни, пока работал над новым эссе, но теперь он натягивает одеяло на голову. В конце концов стук прекращается.

Позже на улице поднимается сильный ветер, идет дождь, и его квартира наполняется разнообразными звуками, не похожими на биение сотен крыльев.

WW: Ну, это вопрос, не так ли? Это вопрос, который почти задает название рассказа. Меня всегда завораживали птицы, и пока я не написал этот рассказ, я не мог понять, почему. Да, рассказ странный, игривый, возможно, макабрический, и все же он действительно о моей любви, за неимением лучшего слова, к птицам. Я затрудняюсь с ответом, простите. Позвольте мне попытаться еще раз: В нашем увлечении птицами есть нечто большее, чем просто духовная тоска, как в магазине "Нью-Эйдж", чем худшая из версий, что эти великолепные животные служат аватарами наших черномазых, близоруких душ, если таковые у нас вообще есть. В птицах есть что-то необычное, не так ли? Слава Богу, что так. Они как будто обладают знанием, которое нам совершенно чуждо. Мне кажется, я не очень хорошо это объясняю, поэтому я и написал этот рассказ. В рассказе лучше, чем сейчас, передано то, что я пытаюсь сказать о птицах. Мне, как скромному наблюдателю, всегда казалось, что правильная эмоция в присутствии птицы - это благоговение. Благоговение настолько же пугающее и ужасающее, насколько и экстатическое.

Бен просыпается от того, что его телефон вибрирует от новых звонков из ресторана. В его спальне темно. Насколько он может судить по ее пустоте, на улице тоже темно. Бен возится с лампой на прикроватной тумбочке, но свет только усугубляет ситуацию. Напротив изножья кровати стоит комод. Это комод его детства, и дерево на нем испещрено небрежными царапинами и белыми рваными остатками наклеек с покемонами. На верхней части комода - птичья голова, такая же большая, как его собственная. Точнее, больше. Ее окраска такая же, как у красноголового барбета. Красные перья при таких размерах шокирующе красные, как будто красного цвета никогда не существовало до появления этого гротескно красивого оперения. Он понимает, что цвет - это коммуникация. Это предупреждение. Угроза. Как и коричнево-желтый клюв, толстый и выдающийся, как рог носорога, который угрожающе торчит в его спальне. Глаза птицы больше, чем его кулаки, черные зрачки окружены красным.

Он нащупывает свою металлическую трубу и крепко сжимает ее в обеих руках, держа ее как комично обрубленную и неэффективную бейсбольную биту. Он многократно выкрикивает "Кто там?", как будто если он прокричит это достаточно много раз, то на вопрос будет дан однозначный ответ. Ответа не последовало. Он бежит в гостиную с криком "Марни?", открывает двери ванной и шкафа, но никого не находит. Он проверяет входную дверь. Она не заперта. Неужели он оставил ее незапертой прошлой ночью? С чувством глубокого сожаления он открывает ее и выходит на пустой порог. За порогом его квартиры - другой мир, мир кирпичных зданий, постоянного движения, машин, припаркованных из конца в конец, насколько хватает глаз, и тротуаров с реками пешеходов, которые не знают и не интересуются, кто он такой и что произошло. Выйти на улицу - ужасная ошибка, и Бен возвращается в свою квартиру и снова окликает: "Кто там?".

Бен наконец перестает кричать и возвращается в спальню. Он обходит комод спереди, чтобы видеть голову птицы прямо, а не в профиль. Бен делает снимок на телефон и отправляет закрытое групповое сообщение (фото прилагается) нескольким знакомым из сообщества любителей ужасов и странной фантастики. Он сообщает им, что эта новая фотография не предназначена для всеобщего обозрения. В течение тридцати минут он получает ответы от "Завидую!" до "Да, я видел вчерашнюю фотографию, но она классная" и "Мне больше понравилась вчерашняя фотография. Можешь мне ее прислать?". Никто из них не прокомментировал невозможный размер головы, которая должна быть хорошо видна на фотографии, так как она занимает большую часть верхней части комода. Предполагали ли они, что это какой-то фотографический трюк? Предполагали ли они, что голова птицы на вчерашней фотографии (крупный план головы на паркетном полу) была такого же размера? Неужели, увидев вторую фотографию, они перекалибровали размер головы птицы в своем сознании? Он набирает: "Вчера голова была не такой большой", но удаляет сообщение вместо того, чтобы отправить его. Бен подумывает о том, чтобы разместить фотографию головы на комоде в различных социальных сетях, чтобы Марни вернулась и снова его отчитала, и тогда он сможет спросить, зачем она вломилась в его квартиру и оставила эту чудовищную птичью голову. Это должна была быть она.