3. Коалиционные правительства. Советы приказали создать широкие (а в некоторых случаях и большие) коалиции в каждой стране региона, что казалось логичным шагом в связи с огромной задачей национального восстановления после войны. Действительно, такие широкие коалиции существовали в то время и в Западной Европе, куда входили даже коммунисты, как, например, во Франции, Италии и Бельгии. Ялтинская декларация об освобожденной Европе также выступала за формирование "временных органов власти, широко представляющих все демократические элементы населения"; таким образом, эта модель была поддержана и западными союзниками.
Однако стратегия создания широких коалиционных правительств стала для Советов отличным средством достижения своих целей двумя разными способами.
A. Она дала коммунистам прекрасную возможность пользоваться гораздо большим политическим влиянием, чем их номинальное представительство и реальная социальная поддержка в то время. Это было особенно верно в странах, где присутствовала Советская армия, которая оказывала им подпольную поддержку различными способами после окончания войны.
B. И наоборот, эта стратегия могла быть использована для создания иллюзии более демократического правления и, таким образом, снятия опасений Запада, когда в некоторых странах власть коммунистической партии уже была слишком сильна в ранний послевоенный период. В качестве примера можно привести включение политиков-эмигрантов из лондонского эмигрантского правительства в руководство Югославии и Польши в 1945 году.
Кроме того, "традиция" (начавшаяся в декабре 1944 года) сохранения коалиционного правительства была хорошим прикрытием для сокрытия неожиданного поражения коммунистов на выборах в Венгрии в ноябре 1945 года. После 57-процентной победы Партии мелких землевладельцев они могли - и в нормальные времена должны были - править самостоятельно, однако по приказу СССР пришлось сформировать коалиционное правительство с постоянным участием Венгерской коммунистической партии (ВКП). В целом модель вынужденных широких коалиционных правительств, особенно в 1945-46 годах, значительно облегчила коммунистам создание доминирующих позиций, используя рычаги постоянной советской поддержки и оказывая давление на оппонентов таким образом, который был едва различим и не воспринимался внешним миром.
Система межпартийных конференций давала коммунистам дополнительные средства для достижения своих целей. Многие ключевые политические решения принимались не на заседаниях правительства, а на регулярных тайных встречах, состоящих, как правило, из двух-трех делегатов от партий, входящих в коалицию. В Венгрии эта модель ab ovo обеспечила ВКП 25-процентное представительство в четырехпартийной коалиции, в то время как на выборах 1945 года она получила только 17 процентов. Более того, на этих заседаниях коммунисты могли проводить в жизнь свою программу, опираясь на "просьбы" - часто явные требования или даже угрозы - маршала Ворошилова, советского главы Союзной контрольной комиссии, гораздо более открыто, чем на заседаниях правительства, что во многих случаях заставляло противников ВКП отступать или капитулировать. Всему этому в немалой степени способствовала тайная полиция, в которой доминировали коммунисты, собиравшая от своих агентов информацию о руководстве других партий и передававшая ее ВКП до начала межпартийных встреч.
4. Выборы. В Ялте Сталин согласился провести "свободные выборы" в Восточно-Центральной Европе как можно скорее после окончания войны, и действительно, в конце 1945 года выборы состоялись в пяти странах региона (из восьми), включая Австрию. Благодаря великодушному отношению США и Великобритании к этому обещанию не было приложено никакого международного контроля или сроков, что значительно облегчило реализацию планов Сталина. Таким образом, в 1945 году выборы разрешили проводить только в тех странах, где ожидался положительный исход для коммунистов и их союзников. "Победа" на этих выборах не требовала абсолютного успеха коммунистов; на самом деле все было как раз наоборот. Благодаря советскому нововведению, партии коалиционных правительств были вынуждены участвовать в выборах совместно, как члены избирательного блока, и избиратели могли голосовать только за (или против) этот общий список, но не за отдельные партии внутри блока. Эта модель давала двойное преимущество: скрывала относительно слабые позиции коммунистов в Болгарии и одновременно создавала "демократический" фасад для выборов в Югославии и Албании, где коммунисты уже тогда занимали доминирующее положение, но на выборах побеждали не их партии, а "демократический блок". Единственный просчет произошел в Венгрии в ноябре 1945 года. Здесь Советы изначально настаивали на создании избирательного блока, но в итоге разрешили "настоящие" выборы. Эта роковая уступка была вызвана отчасти сопротивлением США и Великобритании, которые грозились не признать новое правительство, сформированное в результате выборов по типу блока в Венгрии, и лидеров Партии мелких собственников, которые рассчитывали на хороший результат для себя. Но главным фактором, убедившим Сталина пойти на риск, стали сверхоптимистичные прогнозы венгерских коммунистов. Во Временном национальном собрании, созданном Советами в декабре 1944 года на основе "назначений", а не выборов, ВКП имела поразительное 39-процентное перепредставительство. Возможно, это было одной из причин их неправильного восприятия ситуации. По какой бы причине они ни рассчитывали на 30-процентную долю своей партии перед выборами, что стало бы впечатляющим доказательством большой народной поддержки партии, насчитывавшей всего несколько тысяч подпольщиков и начавшей свою деятельность с нуля осенью 1944 года. Хотя тот факт, что венгерские выборы были единственными свободными выборами в советской сфере в 1945 году, хорошо известен, история о том, как Сталин тайно вмешался, чтобы исправить нежелательный результат, до сих пор почти не известна. Сталин приказал Ворошилову укрепить позиции коммунистов, инициировав создание двух новых должностей вице-премьеров в правительстве - одной для ВКП и одной для Социал-демократической партии (СДП), которые должны были занять лидеры этих партий - Ракоши и Арпад Сакашиц, соответственно. Если этот шаг не встретил особого сопротивления, то другое требование было труднее провести в жизнь. Сталин был возмущен тем, что Ворошилов не проявил должной бдительности, позволив занять пост министра внутренних дел партии мелких собственников, в то время как везде в советской сфере этот пост должен был быть занят коммунистами. Таким образом, после ожесточенных дебатов правительству пришлось отменить свое прежнее решение и назначить на этот пост Имре Надь из ХКП вместо лидера Партии мелких собственников Белы Ковача.
Сталин извлек урок из венгерских выборов и в будущем соглашался на проведение выборов только тогда, когда ожидаемый результат был уверен. В Чехословакии, где КПКЧ (Коммунистическая партия Чехословакии) была легальной партией в межвоенный период и обычно получала на выборах около 10 процентов, перспективы были хорошими с самого начала.На выборах в мае 1946 года мечты Сталина оправдались благодаря 38-процентному результату партии, который сделал КПКЧ самой сильной партией в Чехословакии, а ее лидера Клемента Готвальда - премьер-министром. Примечательно, что это был также самый высокий результат на выборах для отдельной коммунистической партии в советской сфере в 1945-1947 годах. Прогнозы в Румынии, однако, были менее радужными, поэтому Сталину пришлось самому давать подробные инструкции (а также 1 миллион долларов США, который был размножен на черном рынке) румынским коммунистическим лидерам о том, как и когда организовать фальсифицированные выборы, чтобы обеспечить убедительную победу правительственного блока.⁶¹ Правильная подготовка принесла успех; правда, сначала выборы были перенесены с весны на ноябрь 1946 года, когда в итоге Блок демократических партий набрал 70 % голосов. Наконец, в Польше, самой проблемной стране советского пространства, даже фальсифицированные выборы пришлось отложить до января 1947 года, когда правительственный блок под руководством коммунистов одержал 80-процентную победу.
Скрытая революция: Двуликая стратегия коммунистических партий
В рамках стратегии Народного фронта коммунистические партии были вынуждены конкурировать за политическое влияние с другими партиями. На самом деле в ряде стран они сотрудничали в основном с теми же силами во время войны в рамках совместных антигерманских движений сопротивления, поощряемых Москвой с 1941 года и особенно после роспуска Коминтерна в 1943 году. Тогда их задачей было бороться за национальное освобождение и забыть о классовой борьбе и тем более о захвате власти. Теперь их целью было развеять серьезные опасения общества, что их стратегия военного времени была лишь временной уступкой, и сделать вид, что Москва и коммунисты окончательно отказались от цели установления диктатуры пролетариата в странах, освобожденных Советской Армией. Теперь они должны были изображать из себя одну из демократических партий, работающих на восстановление страны, и бороться за ряд широких демократических и национальных целей, выступая, таким образом, в довольно конструктивной роли. Поэтому в большинстве отсталых стран региона с многочисленным или даже преобладающим аграрным населением они выступили с широкими буржуазно-демократическими программами, предусматривавшими многие популярные меры, такие как земельная реформа и раздача земли бедным крестьянам, демократическое избирательное право, впервые позволившее женщинам голосовать, национализация банков и шахт. В то же время коммунистические партии должны были предстать в качестве национальных партий, что резко контрастировало с их межвоенным имиджем агентов международного коммунизма, направляемого из Москвы. В некоторых случаях, например, в Болгарии, Венгрии и Румынии, партии были переименованы из интернационалистской модели, использовавшейся во времена Коминтерна, чтобы продемонстрировать свой национальный характер; так, Коммунистическая партия Румынии стала Румынской коммунистической партией. В большинстве случаев эти партии были активными сторонниками, а иногда и инициаторами даже самой радикальной националистической политики своих правительств, включая этнические чистки с изгнанием в общей сложности десяти миллионов немцев из Польши и Чехословакии, а также меньшего числа немцев из Венгрии и Югославии.