Советизация Восточной и Центральной Европы не оказала прямого влияния на развитие отношений между Востоком и Западом, и, хотя многие до сих пор утверждают обратное, она не была причиной холодной войны. Этот аргумент подтверждается реакцией Запада на постепенное приход к власти коммунистов на освобожденных и оккупированных Советским Союзом территориях. Это не рассматривалось как реальный casus belli; в противном случае доктрина Трумэна, объявленная в марте 1947 года для предотвращения дальнейшей коммунистической экспансии, должна была бы вступить в силу в 1945 или, самое позднее, в 1946 году. Современные исследования показывают, что независимо от формальных конституционных условий или политического устройства - в большинстве случаев это многопартийная система и коалиционное правительство - местные коммунистические партии всех стран региона уже в 1945-46 годах занимали господствующее положение во всем регионе.Поэтому я использую новую категорию квазисоветизированных стран (Албания, Болгария, Польша, Румыния и Югославия) и досоветизированных государств (Венгрия и Чехословакия), а не термины "демократическая интерлюдия" или "ограниченная парламентская демократия", как предлагается в других источниках.
Тем не менее, в переносном, косвенном смысле на тенденции западной политики в отношении Советского Союза в определенной степени повлияло ухудшение ситуации в Восточно-Центральной Европе. Западные политики не могли признать перед общественностью свое молчаливое согласие с тем, что Восточная Центральная Европа теперь полностью принадлежит советской сфере влияния и что у них просто нет эффективных средств, чтобы остановить продолжающуюся советизацию региона. Поэтому, чтобы удовлетворить моральные ожидания своих обществ, они периодически вынуждены были выступать с жестким публичным осуждением тех или иных радикальных, агрессивных шагов местных коммунистов или советских властей. Последовавшие за этим жесткие ответы из Москвы укрепляли существующие на Западе подозрения в том, что советское руководство ненадежно, агрессивно и озабочено только собственной безопасностью - не та сила, с которой стоит работать или сотрудничать.
С другой стороны, мы не можем согласиться и с ревизионистским аргументом, все еще популярным на Востоке и Западе, что советизация Восточно-Центральной Европы стала прямым следствием распада великодержавной коалиции и объявления доктрины Трумэна и плана Маршалла - иными словами, что до 1947 года Сталин не планировал навязывать советскую модель странам региона. Объявление плана Маршалла и ловушка, которую он заложил для Москвы, безусловно, послужили причиной ускорения и завершения коммунистического захвата, объединения в один лагерь стран, часто враждовавших друг с другом, и создания Коминформа для ускорения процесса создания советского блока. Однако сам процесс советизации, как мы увидим, начался сразу после того, как Красная армия начала освобождать и оккупировать страны региона - летом 1944 года, и это было сложнейшее явление.
Те, кто отрицает планы Москвы по советизации до 1947 года, часто ссылаются на скудность информации о намерениях Сталина, которую местные коммунистические лидеры получали в первые пару послевоенных лет, согласно последним исследованиям, и на то, что никакого плана смены режима не появилось.⁴⁴ Это может быть правдой, но на самом деле местные коммунистические лидеры достаточно четко представляли себе свои задачи и действовали соответственно. Прямой целью был не захват власти, а формальное сохранение/создание системы демократических институтов, сохранение фасада многопартийной парламентской демократии, при одновременном создании/завоевании доминирующего положения в политической структуре данной страны, которое позволило бы постепенно, мирно, плавно, в принципе незаметно и особенно без возникновения гражданской войны внедрить советскую систему с позиций номинального меньшинства местной коммунистической партии. Как точно сформулировал лидер восточногерманских коммунистов Вальтер Ульбрихт, "все предельно ясно - все должно выглядеть демократично, но мы должны все держать под контролем".
Модифицируя термин, использовавшийся советской стороной для обозначения проницательной политики и трудно выявляемых действий антикоммунистических сил во время Пражской весны 1968 года, мы можем назвать процесс советизации скрытой революцией. Сталин был полон решимости осуществить все это на основе сотрудничества с западными союзниками; для него было крайне важно заручиться экономической поддержкой США для восстановления Советского Союза, обеспечить сотрудничество Запада в решении германского вопроса и других территориальных претензий, а также для заключения мирных договоров с европейскими союзниками Германии. Сталин знал о функционировании западных демократий, в которых общественное мнение является важным фактором принятия решений, поэтому он предложил своим партнерам негласную сделку: процесс советизации начнется в восточно-центральноевропейских странах после их оккупации, но он будет выглядеть как можно более демократичным. Эта стратегия значительно облегчала игру для США и Великобритании, которые могли таким образом поддерживать сотрудничество со Сталиным, постоянно представляя ситуацию в Восточной Центральной Европе своей собственной общественности не такой хорошей, как хотелось бы, но и не такой плохой, какой она могла бы быть (например, как ситуация в странах Балтии).
Стратегия постепенной советизации, таким образом, преимущественно отвечала интересам западных держав и, в действительности, была великодушным жестом Сталина, демонстрировавшим его готовность пойти на серьезные уступки в обмен на сотрудничество. Если бы это было не так, он мог бы полностью советизировать весь регион за несколько месяцев, хотя, возможно, на местах возникло бы сопротивление, особенно в Польше.
В качестве политической основы постепенной советизации Советы использовали стратегию, которая в 1930-е годы в Западной Европе частично доказала свою эффективность в борьбе с фашистскими тенденциями: политику Народного фронта.⁵¹ В регионе, оккупированном Советской Армией, эта переработанная стратегия основывалась на вынужденном сотрудничестве левых и центристских политических сил, сформировавших широкое коалиционное правительство, открыто (или, в некоторых случаях, незаметно) контролируемое Коммунистической партией и тайно, но очень эффективно поддерживаемое советскими властями.
Процесс, сроки, характер и само содержание советизации Восточно-Центральной Европы до сих пор являются предметом научных дискуссий, причем мнения специалистов в этой области существенно различаются. Поэтому стоит рассмотреть основные факторы, сыгравшие ключевую роль в обеспечении двойной стратегической цели Сталина: с одной стороны, он был настроен на сохранение сотрудничества с западными державами и поэтому строил режимы с фасадом демократии, но, с другой стороны, эти же системы должны были быть готовы в любой момент превратиться в советскую модель без особых трудностей, и особенно избегая гражданской войны. Достижение этих непримиримых на первый взгляд целей требовало очень тонкой, сложной и проницательной политики. Создание демократического фасада на самом деле было довольно сложной задачей, требующей применения широкого спектра средств.
1. Сохранение парламентской системы. В отличие от стран Балтии, где парламенты были ликвидированы в 1940 году, когда они были присоединены к Советскому Союзу, парламенты в Восточной и Центральной Европе были формально сохранены в 1945 году. Этот старый европейский конституционный институт резко контрастировал с советской моделью, с ее системой Советов (советов), поэтому он казался многообещающим знаком сохранения/создания демократических условий, особенно для невинной западной общественности. Однако в реальности парламенты обычно не были форумами для принятия важных политических решений, и в большинстве случаев правительства правили, издавая указы. В Румынии премьер-министр Петру Гоза полностью проигнорировал законно существующий парламент и в июне 1946 года просто ликвидировал верхнюю палату, Сенат, правительственным указом. В Польше Сенат был упразднен в результате фальсифицированного референдума в том же месяце, а функции парламента выполнял Национальный совет, в котором доминировали коммунисты, вплоть до выборов в январе 1947 года.
2. Сохранение многопартийной системы. Эта особенность новых демократий в Восточно-Центральной Европе разительно отличалась от советского однопартийного режима, и это также давало многим надежду на сохранение или создание/улучшение демократической системы. Однако политический спектр с самого начала был радикально ограничен советской властью. Традиционные правые партии просто не допускались к деятельности; таким образом, существующими партиями были коммунисты, социал-демократы, различные аграрные партии и, как правило, небольшие либеральные партии. Изначально это не обязательно противоречило желаниям западных союзников, поскольку во время войны американцы и британцы сами планировали демократизацию послевоенных режимов в регионе. Политическое поле, ограниченное левыми и центристскими силами, было тогда довольно выгодным для коммунистов в их попытках построить доминирующее положение.