Скавр поднял руку, но сенатор отмахнулся от его зарождающегося протеста.

- Я более чем немного разочарован в тебе, Гай. Ты ведь собирался навестить меня, пока находишься в Риме? Я терпеливо ждал твоего визита, но ты не проявили никаких признаков того, что собираешься навестить меня, заставив меня самого вызвать тебя сюда, как если бы ты был моим умышленно непослушным племянником.

- Прошу простить меня, сенатор, за эту оплошность ...

Пожилой  сенатор поморщился.

- Блестящий, храбрый и порой своенравный молодой человек, который при правильном руководстве мог бы стремиться к высшим званиям Империи.

- Действительно?

- Действительно. Если я смог подняться от преподавателя латинской грамматики до должности губернатора провинции, то у тебя определенно есть надежда!

Молодой человек покачал головой.

- Но мой отец ...

- В самом деле, давай  поговорим о сути, не так ли? Позор твоего отца в Германии и его благородное самоубийство. - Он покачал головой. -  На случай, если ты забыл, молодой человек, я служил с твоим отцом. Если бы не мое обещание присматривать за тобой, данное ему перед алтарем Марса перед тем, как он покончил с собой, я мог бы отчаяться в тебе  еще много лет назад. -  Он печально покачал головой.  -  Война с Германией. Триумф и катастрофа в одном маленьком грязном пакете.  Твоему отцу,  Гай , не обязательно было падать на свой меч, как я сказал ему, когда он связал меня клятвой быть твоим покровителем  после его смерти. Его чрезмерно развитое чувство чести привело его к этому, несмотря на полное безразличие со стороны тех, кто был выше его. И ты тоже проявляешь все признаки того же инстинкта самоуничтожения. Не так ли?  -  Он подождал, но Скавр не ответил.

. -  Ты действительно прервал Коммода, когда он был в состоянии некоторого волнения, да еще в своем собственном тронном зале?

Молодой человек пожал плечами.

- Я не могу этого отрицать. Но у меня были веские причины.

- Достаточно веская причина, чтобы рисковать тем, что тебе отрежут язык?

Двое мужчин погрузились в долгое молчание. Наконец мужчина постарше заговорил снова.

- И что, теперь?

Скавр посмотрел на своего наставника с намеком на вызов, который был отличительной чертой в его детстве.

- А теперь я помогаю человеку, с которым плохо обошлась Империя, вернуть себе утраченную честь.

- Это, должно быть, тот самый  молодой Аквила, если верить слухам, которые я слышу?

- Да.

Сенатор на мгновение замолчал.

- Ты понимаешь, что его отец был казнен за государственную измену?

Скавр рассмеялся без малейшего намека на юмор.

- А вы понимаете, что его обвинение было ложным?

- Гай, лед, на котором ты стоишь, не может быть тоньше. И если ты провалишься под него, у меня не хватит сил тебя спасти.

- Я знаю. И не ожидаю, что вы это сделаете.

- Могло быть и хуже. У этого нового человека Клеандра, каким бы эгоистичным властолюбцем он ни был, есть одна спасительная черта. Похоже, он видит некоторую ценность в восстановлении моего расположения, очевидно, на том основании, что если Переннис не делал попыток, вытеснить меня из общественной жизни, то я действительно представляю какую-то ценность для Империи. Поговаривают о Британии.

Молодой человек приподнял бровь.

- В качестве губернатора?

- По-видимому, да. Хотя любое раскрытие твоей причастности к этому Аквиле вполне может привести к осуждению нас обоих, учитывая, что моя роль в твоей жизни как опекуна не такой уж секрет. Для меня это может стать  не Британией, а скорее камерой в Палатинских подземельях рядом с тобой.  -  Скавр медленно кивнул. -  Но ты ничего не можешь с собой поделать, не так ли?

- Нет, господин.

- Я  так и знал. Очень хорошо, мы возьмем на себя этот риск вместе, ты на улицах Рима, а я здесь, в своей позолоченной клетке, пока Клеандр решает, как использовать  мои способности и оставить ли меня наставником самого опасного человека в городе.  Но есть некоторая небольшая компенсация, которую ты мог бы услужить мне за этот риск.

- Сенатор? Все, что я могу для вас сделать, если это в моих силах, я сделаю.

Пожилой  мужчина улыбнулся.

- Я знаю. У меня есть коллега, мой старый друг, который впал в немилость. Я ничего не могу сделать открыто, чтобы помочь ему, поскольку про него, как я слышал, уже ходят слухи как о  неблагонадежном, а это, со временем, может грозить ему смертью. Но такой человек, как ты, человек с нужными ресурсами и лишенный общепринятой щепетильности - не говоря уже о каком-либо чувстве самосохранения - мог бы просто вывезти его из Рима?

Скавр снова слегка поклонился.

- Я сделаю все, что в моих силах. Его имя?

Сенатор понимающе улыбнулся.

Полагаю, ты уже с ним знаком. Его зовут Гай Карий Сигилис. Спаси его от рук палача ради меня, юный Гай. Хотя бы попытайся, и намекни моему другу о твоей невероятной смелости и невероятном везении, прежде чем он станет еще одной жертвой жажды крови этого режима, хорошо?

Лудус проснулся еще до рассвета, его обитатели, как обычно, были подняты из своих постелей, добровольцев подбадривали насмешками и сарказмом их тренеры, в то время как ряды приговоренных выводили на свет факелов вооруженные дубинками охранники. Ряды зевающих и испускающих газы  бойцов были необычно тихими, коллективно переваривая тот факт, что на предстоящей неделе большинство из них будут сражаться за свои жизни на Арене.  Саннитус вышел на плац, оглядел их ряды с ног до головы и кивнул сам себе.

- Вы, обезьяны, выглядите охеренно напуганными! И это хорошо!

Он прошелся по первой шеренге, по очереди встречаясь глазами с каждым человеком.

- Сегодня первый день Римских Игр! Великих Игр! Целых две недели гонок на колесницах, кулачных боев, легкой атлетики, акробатики и, конечно же, мы прольем достаточно крови на песке Арены, чтобы порадовать нашу взыскательную публику! Итак, в течение следующих нескольких дней мы отправим туда более двухсот бойцов ...  Он махнул рукой в сторону верхних ярусов Арены Флавиев, видимых поверх стен лудуса.  -  Вы будете сражаться с бойцами из других школ, и все они будут стремиться выиграть больше боев, чем мы! -  Он понизил голос до рычания, заставив горло напрячься, подбирая слова.  -  За все годы, что я был ланистой в этой школе, такого не случалось, и, ребята, поверьте мне ... -  Он снова оглядел ряды мужчин с гримасой, которая прояснила его чувства по этому поводу..  -  Это не изменится и в этом году. С кем бы вы ни столкнулись: с секуторами, ретиариями, гоплитами ...  -  Он пожал плечами, скорчив гримасу, которая точно отражала его презрение к другим гладиаторским дисциплинам. -  Вы победите . Вы выиграете, чтобы принести славу нашему лудусу. Вы выиграете, чтобы насладиться восхищением шестидесяти тысяч орущих плебеев и заполучить женщин, соперничающих за ваши напряженные члены. И вы выиграете, потому что знаете, что я буду ждать вас, и даже если вы проиграете и вам удастся спастись, я все равно буду вас ждать... Итак, пары ...

Он молча стоял, пока Эйд выходил вперед и по одному зачитывал имена ожидающих гладиаторов.

- Монтиферум!

Марк вздрогнул, когда чемпион лудуса  вышел из первых рядов, глядя на затылок убийцы своего отца прищуренными глазами.

- Ты сразишься с парой ретиариев с сетями из Галльской школы в последнем поединке дня через два дня!

Чемпион гладиатор кивнул с выражением безразличной уверенности и вернулся на свое место.

- Велокс!  Галльский лудус  послал своего  лучшего человека в тщетной надежде, что он сможет вернуть им немного гордости после жалкого выступления в прошлом году. Скорее всего, это будет гоплит!

- Я быстро с ним справлюсь!

По ожидающим бойцам пробежала волна смеха, они знали, что их чемпион обладает навыками, необходимыми для подкрепления своей бравады.

- Очень забавно. У тебя крайний бой дня в самый последний день игр.

Перекличка продолжалась до тех пор, пока горизонт не сменил фиолетовый цвет на розоватый оттенок, поскольку отдельные лица и небольшие группы менее способных  представителей школы были проинформированы об их распределении по парам на первую неделю игр. Когда последний из них вышел вперед и услышал приговор своей судьбе, круглолицый ланиста выкрикнул последний набор имен.

- Центурион, Дубн и Корв!

Трое мужчин посмотрели друг на друга и шагнули вперед.  Эйд вопросительно посмотрел на своего ланисту, а Саннитус молча прошел вдоль строя гладиаторов, протискиваясь в заднюю шеренгу.

- Сегодня у вас троих будет свободное время до середины дня. В разгар дневных боев плебеям нужно что-то особенное, чтобы взбодриться перед грядущими большими схватками, и прокуратор Юлиан посоветовал показать вам троим это зрелище.

Отвернувшись, он повысил голос, перейдя на  командный рев.

- Все бойцы, сражающиеся сегодня, оставайтесь здесь. Остальные, возвращайтесь к своим тренировкам. По местам!

Двадцать восемь человек, которые должны были принять участие в боях, собрались вокруг ланисты, который быстро пересчитал их по головам, хмуро глядя на одного человека, который подошел, чтобы присоединиться к группе.

- Ты же сегодня не будешь драться.

Велокс пожал плечами, легко улыбнувшись ему в ответ.

- Я подумал, что пойду с ними на парад, а потом, возможно, выведу их на Арену, чтобы осмотреться и привыкнуть к шуму.

Саннитус не надолго задумался, а затем кивнул.

- Ты что, не хочешь потренироваться перед боем? Тогда прямо сейчас иди и забери свое снаряжение, все, что ты наденешь позже. Надо  устроить плебсу представление, не так ли? Вы трое можете остаться здесь, ваши доспехи предоставит персонал Арены, поскольку вы будете сражаться в военном снаряжении.

Друзья некоторое время ждали в тишине, пока Гораций не уловил в воздухе что-то знакомое и в то же время неправдоподобное.

- Ты смотри, запах как ...

Он посмотрел на Марка, который пожал плечами и глубоко вздохнул.