- Я запомнила, что когда ты в последний раз выходил на улицу и точно также скреб лапкой и принюхивался, ты после этого тут же опорожнил   содержимое своего кишечника!

Она подхватила собаку на руки и направилась к двери, но, когда ее открыла, Юлий уже шагал по садовой дорожке.

- Мне можно войти?

Он послушно поцеловал свою жену и поклонился Фелиции.

- У меня есть новости о вашем муже, госпожа. Он принят Дакийский Лудус и вскоре будет сражаться на Арене. Прокуратор школы приходил сегодня утром к трибуну , чтобы получить подтверждения о  Марке и Дубне ...

- Подтверждения?

Он кивнул.

- Когда человек увольняется со службы, он получает бронзовую табличку с указанием того, что он отслужил с честью. Мы подготовили по одной  для каждого из них, когда трибуну стало ясно, что в любом случае нам не удастся отговорить вашего мужа от этого последнего акта мести.

Она на мгновение уставилась на него.

- Вы знали, что он собирался сделать? И вы ничего не предприняли?

Примипил встретился с ней взглядом.

- Ничего не сделали? А что мы должны были сделать? Запереть его?

После минутного раздумья Фелиция покачала головой.

- Полагаю, что нет. Если я  сама не смогла  воспрепятствовать ему идти в лудус, то  как я могу критиковать тебя за то, что ты поступил точно также же. Такое оскорбление его чести было бы для него слишком тяжелым. И что теперь будет?

Примипил провел рукой по волосам.

- Сейчас? Теперь нам придется только ждать и смотреть, как он выступит на Арене. Очевидно, он будет драться завтра. В конце концов, как нам сказал его новый префект, ему вообще не нужно тренироваться ... -  Он хмуро посмотрел через комнату на Центуриона, который снова шмыгал носом под столом.  -  Вам лучше вывести эту зверюгу на улицу, пока она не обгадила весь пол.

Одноглазый Максимус зашел в парикмахерскую сразу после обеда, сел у прохладной задней стенки и откинулся на спинку.

- Как здесь хорошо. А там ужасно жарко, и это факт.

Двое его подельников, которые, как уже успел заметить Морбан, обычно держали свое мнение при себе, встали по обе стороны от него и злобно уставились на подстригающихся клиентов, один из которых тут же решил, что у него полно работы, и ушел, оставив прическу незавершенной.

- Думаю, мне стоит подстричься, раз я уж  здесь.

Один из его приятелей поднял руку, чтобы остановить следующего посетителя, который, надо признать, уже выглядел более чем неуверенно, подходя к освободившемуся стулу. Максимус рассмеялся, ухмыляясь мужчине, поскольку у того тоже появились какие-то другие дела, кроме подстрижки.

- Какие у вас мудрые посетители! -  Он сел в кресло и вытянул шею, чтобы посмотреть на солдата, которому вскоре предстояло его подстричь. -  Стриги потихоньку и аккуратно, коротко сзади и подравняй по бокам, волос сверху оставь побольше.  Думаешь, у тебя это получится?

Солдат с ножницами проворчал что-то в знак согласия и энергично принялся за работу, поняв по лицу  Морбана его желание, побыстрее выпроводить главаря банды из парикмахерской. На некоторое время воцарилась тишина, никто не осмеливался разговаривать во время такой деликатной операции, пока главарь вожак не поднял руку, чтобы остановить свою стрижку.

- Так какую долю ты мне приготовил сегодня, а, Толстяк?

Морбану потребовалось время, чтобы достать монеты из своего кассового ящика.

- Пять сестерциев.

Максимус весело улыбнулся, а затем поморщился.

- Ты, Толстяк, мой самый лучший клиент. Ты зарабатываешь в два раза больше, чем кто-либо другой на моей территории, а это значит, ты можешь позволить себе платить побольше, не так ли?

Морбан поморщился.

- Сколько?

Одноглазый покачал головой, заставив солдата с ножницами на мгновение прекратить стрижку.

- Надо отвечать, сколько, господин?

Знаменосец нащупал нож, который хранил в ящике стола за грудами монет.

- Сколько ... господин?

Максимус ухмыльнулся, наслаждаясь своей маленькой победой над угрюмым владельцем лавки.

- Так-то лучше! Давай назовем это приятной ставкой в двадцать процентов, просто чтобы убедить тебя, что нужно проявлять немного больше уважения к старшим. Ведь для тебя ничего не значит еще одну десятку из ста, особенно с той солидной прибыли, которую  ты получаешь, не так ли?

Вздохнув про себя, Морбан закрыл ящик.

- Нет, господин. Я уверен, мы справимся.

- Хорошо. Теперь давай посмотрим, как ты меня постриг.

Он вынул полированный железный клинок, кивнул самому себе, поворачивая его так и эдак, чтобы осмотреть свою новую стрижку.

- Неплохо!

Он вскочил со стула и подошел к Морбану, протягивая раскрытую ладонь.

- Давай деньги!

Знаменосец протянул ему горсть монет, и Максимус с ухмылкой бросил одну обратно на стол.

- Это  за стрижку. Я же не вор, какой-нибудь, правда?

Забрав своих людей, он вышел из магазина, ухмыляясь очереди снаружи.

- Все в порядке, черви, заползайте!

Морбан молча наблюдал, как он уходит по улице, игнорируя многозначительные взгляды, которые бросали на него его люди.

- Завтра?

Юлиан ухмыльнулся в ответ своему ланисте.

- Пей свое вино, Саннитус.

Тот недовольно приподнял бровь, указывая на кубок перед собой.

- Насколько я помню, в последний раз, когда ты предложил мне выпить вина, я в итоге согласился сразиться с самым известным гладиатором, которого когда либо видел этот город за последние двадцать лет, чтобы ты мог снискать расположение императора. -  Стянув тунику с правого плеча, он указал на длинный бледный шрам, который пересекал мышцу между шеей и рукой, прежде чем скрыться из виду под густой шерстью. -  Ты получил  желаемый мешочек с золотом, а я был разрезан от плеча до живота. Если бы Фламма не был в таком хорошем настроении, он бы сломал мне ключицу, но ему, похоже, показалось забавным разрезать мой окровавленный сосок на две части.

Юлиан кивнул в знак согласия.

- Ах, этот Фламма. Хороший был гладиатор. Никогда не был мстительным на Арене, или, по крайней мере,  не злился без веской на то причины, и с таким мастерством  владел мечом, хотя сам был огромным как, слон и ловким, как танцор. А ты перестань жаловаться;  мне пришлось дать тебе  достаточно золота, чтобы убедить вернуться еще на один бой, так что  ты, дорогой, был куплен за хорошие деньги и хорошо оплачен! Добавь к этому тот факт, что ты выздоравливал достаточно долго,  и я оплатил тебе поездку в Грецию где ты лечился у жрецов  в храме Немезиды. Тебе там понравилось. Ты даже сам стал ярым приверженцем их веры.

Саннитус  мрачно улыбнулся.

- Но идеи, подобные этой, во многом убеждают меня в том, что мне следовало там и остаться. Ты же знаешь, что они еще не готовы.

Юлиан поднял руки в знак протеста.

- Не готовы? -  Все трое по очереди как с ребенком расправились с Гермесом, даже не вспотев, а он считается третьим лучшим бойцом в лудусе. Как ты думаешь, зачем я рано утром поскакал галопом через холм, чтобы взглянуть на их трибуна и убедиться, что они не раздуют из этого историю?  Как ты думаешь, что еще нужно, чтобы их подготовить?

Ланиста поднял пальцы, отмечая пункты по одному.

- Они не знают правил ...

-  Они смышленые ребята, все трое. Они достаточно быстро научатся, особенно с таким опытным специалистом, как ты, который объяснит им все это в два счета.

Саннитус покачал головой, неодобрительно поджав губы.

-  Они  мыслят по солдатски. Если мы не научим их тому, как должны вести себя гладиаторы, что  можно делать на Арене, а чего нельзя, то все, на что они  будут способны, - это проложить кровавый след через всех, кого мы выставим против них ...

Он замолчал, глядя на человека по другую сторону широкого деревянного стола ожидая ответа. Юлиан кивнул.

- Точно. Этот император не похож на своего отца, Саннитус. Марк Аврелий обычно настаивал на том, что мы экономно использовали парней и даже из пленников и заключенных готовили нормальных гладиаторов. Все, что хочет видеть его сын, -  это серию хороших боев, непрекращающееся волнение от первого до последнего боя и, прежде всего, побольше крови. Я уже получил очень четкие инструкции из дворца сделать что-нибудь такое, чтобы привлечь внимание Коммода после того, как мы покончим с обычными травлями зверей и прочей дребеденью. Очевидно, его распорядитель пообещал ему, что мы начнем Римские Игры этого года с серии боев, которые заставят плебс реветь от восторга, и ты знаешь, чем это заканчивается. Мертвыми телами, не более и не менее.

Он сделал глоток вина и своего кубка.

Прокуратор Цирка Флавиев пообещал мне партию дакийских пленников, как он сказал первоклассных бойцов, и все они все еще в хорошем состоянии, и я собирался  было сказать тебе, чтобы ты выставил Гермеса и Немо против них, но я не вижу причин рисковать нашими лучшими бойцами против кучки неизвестно кого. Давай посмотрим, на что способны эти  твои центурионы против людей, которым нечего терять, не так ли?  Ведь для них это обычная работа

Саннитус пожал плечами.

- Если ты ставишь вопрос таким образом, то не похоже, что у нас есть большой выбор. По два пленника на каждого?

Юлиан склонил голову в знак любезного согласия.

- Ты прав, что-то большее заставило бы наших новичков слишком сильно напрячься в первый раз. По два человека на каждого, будет нормально. Они сражались у себя там и с большим количеством варваров

- Жизнь в лудусе не такая уж паршивая, как ее любит изображать Саннитус. -   После завершения их дневных тренировок помощник ланисты  Эйд  вел трех центурионов до их жилища, переговариваясь через плечо, пока  они шли  по лабиринту коридоров лудуса.   - Свободные граждане, рабы и даже мусорщики, которые прочищают канализацию, называют нас отбросами, когда думают, что мы их не слышим, но женщины, с другой стороны, увидят в вас свой лучший шанс получить приличную свою порцию гладиаторского члена, когда члены их мужей сморщатся и опадут. И позвольте мне сказать вам по опыту, что когда ваши члены заходят в их тела, это сводит их с ума, и о подобном их мужчины могут только мечтать,!