Изменить стиль страницы

- Ты убил их всех?

Бывший легионер покачал головой в ответ на вопрос огромного британца.

- Последний из них, спасая свою жизнь, побежал вниз по склону,что-то крича о помощи, и на миг я подумал о том, чтобы догнать его и  вонзить свой меч ему в позвоночник, а затем броситься на остальных, чтобы подороже продать свою жизнь, но ...

Он пожал плечами, и Марк нашел для него нужные слова.

- Вместо этого ты выбрал жизнь.

Гораций кивнул.

- Я решил сбежать и побежал через возделанные угодья к следующей линии деревьев, прежде чем они смогли вывести своих лошадей на открытое место. После этого я понял, что у меня в жизни осталась только одна цель - выяснить причину смерти моего легата и хладнокровно и жестоко отомстить за него. Это может занять у меня годы, и, возможно, я никогда с этим не справлюсь, но эта новая жизнь обеспечит меня целью до тех пор, пока не придет время.

Он посмотрел на Марка и Дубна, тоже ожидая от них откровения.

- А вы?

Тунгрийцы посмотрела друг на друга, прежде чем Марк ответил.

- Наша цель во многом такая же, как и  твоя. Мы...

Его прервал крик с другого конца лудуса.

- Эй, вы трое, сюда!

Саннитус подзывал их к себе, рядом с ним, возле стола с какими-то свитками, стоял одетый в тогу мужчина с редкими волосами цвета полированного железа. Вызывало беспокойство то, что позади них выстроились несколько вооруженных людей, и когда трое солдат приблизились, ланиста предупреждающе поднял руку.

-  Склоните головы в знак уважения, кандидаты, если хотите, чтобы вас приняли в эту школу. Этот человек -  мой начальник,  Теттий Юлиан, прокуратор, ответственный за Дакийский Лудус.

Они остановились и поклонились, опустив головы, в то время как вооруженные мечами телохранители веером выстроились по обе стороны от своего хозяина защитным полукругом, что, как горячо надеялся Марк, было обычным делом. Понимая театральную торжественность момента, Юлиан подождал, пока его люди займут позиции, прежде чем нарушить молчание.

- Что ж, господа ...-  Он подождал, пока все трое поднимут головы. - Посмотрите на себя. По моему опыту, такие люди, как вы, редко попадают в руки ланисты. Конечно, у нас есть солдаты, но обычные ветераны с истекшим сроком службы, которые не могут смириться с мыслью о том, чтобы самим о себе заботиться, и не хотят идти в армию снова. И вот, внезапно, вы оказались здесь, втроем в один день.  Это подарок от Фортуны, или мне  так кажется? -  Он посмотрел на их тройку перед собой с кривой улыбкой. - Тогда вы поймете, почему я захотел проверить ваши слова  с большей тщательностью, чем это было бы в случае с  обычными кандидатами.  Гораций ...

Центурион легиона вытянулся по стойке смирно.

- Слушаю, господин!

Юлиан покачал головой.

- Не называй меня господином, Гораций. Это, как правило, подразумевает, что я обладаю властью, которой  Империя наделяет своих армейских офицеров, и поверь мне, как только ты примешь присягу, у меня будет гораздо больше власти над твоей судьбой, чем у любого офицера, который когда-либо ей пользовался. Обращаться ко мне можно только словом “Мастер”. А что касается твоих слов, я навел кое-какие справки, и, к моему удивлению, все оказалось в порядке. Ты действительно, насколько известно армейским писарям, покойник. Я не знаю, как тебе удалось проделать такой ловкий трюк, и не собираюсь спрашивать, поскольку мне достаточно того, что я могу привести тебя к присяге в школе на законных основаниях. Итак, центурион, ты все еще хочешь попасть в наш лудус?

- Да, мастер!

Юлиан кивнул, указывая на ближайших к солдату людей, которые увели его от Дубна и Марка. Он пристально посмотрел на них обоих по очереди.

- А теперь скажу для вас, двоих, господа. Сегодня утром я посетил вашего трибун с намерением подтвердить ваше освобождение от службы императору. Очевидно, что единственным приемлемым доказательством этого статуса для него было предъявление дипломов о вашем почетном увольнении, которые, как вы сказали Саннитусу, будут у него. -  Он снова посмотрел на них обоих по очереди, выражение его лица было непроницаемым. - И, честно говоря, господа, я ожидал, что он категорически опровергнет вашу историю и потребует, чтобы я вернул вас ему закованных в цепи. А мои ожидания в таких вопросах, господа, редко оказываются ошибочными.

Марк, рискнув искоса взглянуть на Дубна, увидел, что взгляд его друга устремлен куда-то поверх плеча прокуратора, с выражением величайшей уверенности на лице. Стражники, плотно

сгрудившиеся вокруг них, слегка переминались с ноги на ногу, пытаясь найти наилучшую позу для захват на полу тренировочного зала. Юлиан посмотрел на Саннитуса с понимающей улыбкой.

- Итак, представьте мое удивление, когда он достал ваши оформленные документы со своего стола без малейшего намека на беспокойство. Вы, кажется, законно и с честью уволены со службы в Риме и, следовательно, без каких-либо сомнений, можете свободно поступить в эту учебную школу.  Итак, господа ...

Он сделал паузу, и Саннитус жестом попросил их вытянуться по стойке смирно.

- Предложение, написанное на свитке, лежащее перед вами на столе, таково. Я подпишу с вами контракт сроком на пять лет, не больше и не меньше. Я выплачу каждому из вас по пять тысяч сестерциев, половину сейчас и половину в случае вашей смерти или по окончании срока полномочий. В конце вашего срока, если вы дослужитесь до звания тех людей, которых прославляет толпа, и достигнете высокого статуса в нашем маленьком мирке здесь, вы сможете договориться о гораздо большей сумме за ваш следующий период службы. Итак, вы все еще хотите принести гладиаторскую клятву и после  этого войти в Дакийский Лудус?

Двое мужчин ответили вместе, выкрикнув свои ответы, как солдаты на параде.

- Да, мастер!

Юлиан отступил назад, широким жестом приглашая Саннитуса выйти вперед и выполнить свою традиционную роль по приведению к присяге новых людей. Ланиста жестом пригласил Горация присоединиться к двум другим и заговорил свирепым тоном, наполненным своей весомостью.

- Единственный приемлемый ответ на три вопроса, которые я собираюсь вам задать, это "Да, мастер! ”,   -  и я хочу, чтобы люди, убирающие песок там, на Арене Флавиев, услышали вас. Вы поняли?

Все трое прокричали свой ответ во весь голос.

- Да, мастер!

Он некоторое время смотрел на них, прежде чем поднять палец вверх.

- Клянетесь ли вы отдать свои тела лудусу, чтобы при необходимости они были помечены каленым железом?

-  Да, мастер!

Он поднял второй палец рядом с первым.

- Подчинитесь ли вы порке или избиению любым членом персонала лудуса по любой причине, которую они сочтут уместной?

- Да, мастер!

Он поднял вверх третий палец.

- И вы посвятите себя служению своему хозяину Юлиану и любому человеку, который может прийти после него в роли прокуратора этого лудуса, и клянетесь ли вы встретить свою судьбу холодным оружием, если он сочтет это нужным?

- Да, мастер!

Ланиста с громким хрустом хлопнул пальцами по ладони другой руки, весело покачивая покрытой шрамами головой.

- Готово! Теперь вы официально являетесь собственностью лудуса, с этого дня и до того дня, когда вы получите освобождение от службы у него, и более того, теперь вы официально принадлежите имперской гладиаторской школе. Кстати, подумайте о той клятве, которую вы только что дали. Я действительно могу приказать заклеймить любого из вас, или выпороть, или избить, а что касается холодного оружия, я могу предать вас смерти, просто заставив вас сражаться с лучшими бойцами из других школ, когда придет ваше время выходить на Арену, и обеспечить вам кровавую и мучительную кончину. У вас не будет выбора, с кем вам драться, господа, вообще никакого. Обычно мы не утруждаем себя клеймением добровольцев, это касается мужчин, приговоренных к смертной казни вместо уголовного правосудия, но я, как известно, выжигаю клеймо на строптивых, которым удается вывести меня из себя, в качестве наказания,  чтобы быть уверенными, что они никогда больше не сделают этого снова.

Он посмотрел на них с жалостной улыбкой.

- С этого момента у вас статус ниже рабов, низший из низших. Каждый мужчина в Риме будет смотреть на вас свысока, если, конечно, вы не подниметесь до положения полубога благодаря своим подвигам на Арене, и даже тогда они все равно будут считать себя лучше вас. Итак, добро пожаловать в  наш лудус, господа. Поздравления здесь неуместны.

Фелиция и Анния провели тихое утро в доме, настроение первой было слишком мрачным, чтобы она могла что-то делать, кроме как сидеть и пялиться в стену напротив, пока Аппий играл со своими игрушками у ее ног. Анния налила ей чашку травяного сбора, подслащенного медом, который она приняла с изяществом, но без особого энтузиазма, потягивая напиток, пока ее подруга суетилась в комнате, приводя в порядок то, что она уже убрала всего час назад.

- Я уверен, с ним все будет в порядке. В конце концов, он лучше всех владеет мечом из тех, каких когда-либо встречал Юлий, а мой парень не врет, когда говорит такие вещи ...

Фелиция посмотрела на нее со слабой улыбкой.

- Спасибо, Анния. И ты, конечно, права. Он может побить любого человека в городе в честном бою, может убить и этого этого Мортиферума, но что помешает толпе разъяренных сторонников окружить Марка и разорвать его на куски. Если он это сделает…  Он уже не вернется, и у меня нет выбора, кроме как смириться с этим.

Анния молча смотрела на нее, не в силах найти слов утешения перед лицом ее неумолимой логики. Через мгновение ее внимание привлекла собака, деловито обнюхивающая пол в столовой.

- Подойди сюда, Центурион!

Она свистнула, и животное подбежало, чтобы немного поиграть, прежде чем снова  начать скрести  лапой по плиткам, громко тявкая и обнюхивая пол вокруг обеденных диванов.