Плюс шеф-повар, потому что я был безнадежен на кухне.

— Надо попробовать «Том и Джерри». Это вкусно? — спросил я своего брата.

Хит ответил, передавая свою кружку.

Я сделал глоток, закашлявшись от ожога.

— Черт. Это круто.

— Я уже забронировал сегодня комнату для гостей на первом этаже. Я ни за что не поеду домой после нескольких кружек этого.

Я встал, готовый отправиться на кухню за коктейлем и еще одним печеньем, когда громкий треск эхом разнесся по дому.

Хит вскочил на ноги.

Я замер, ожидая неизбежного.

Громкого вздоха. Крика. Череду ругательств.

Ничего не последовало.

В доме стало пугающе тихо, что только усилило мой ужас.

— Э-э… — Хит посмотрел на меня.

Я выбежал из кабинета, Хит не отставал ни на шаг, устремляясь к балкону, выходящему в гостиную.

И там была она.

Моя прекрасная девочка.

Вайолет стояла на кофейном столике. Ее руки были скрещены на груди, губы искривились в недовольной гримасе, а блеск в глазах был таким, каким, я надеялся, она будет отпугивать парней, когда ей исполнится шестнадцать.

В данный момент этот сердитый взгляд был направлен на няню.

Со светлых волос Натали и голубого свитера стекала вода. Осколки разбитой белой вазы валялись у ее ног вместе с двумя дюжинами красных роз.

Цветы, которые я вчера заказал для своей матери.

Мне не нужно было спрашивать, что случилось. Я предполагаю, что Вайолет случайно опрокинула вазу на голову Натали.

— Вайолет, — прошипел я.

Моя дочь подняла на меня глаза. Хмурое выражение не исчезло. Она даже огорченной не выглядела.

— Видишь? Она ужасающая, — прошептал Хит, кладя руку мне на плечо. — Сегодня вечером я запру дверь своей спальни.

— Ты не помогаешь. — Я отмахнулся от его прикосновения и помчался вниз по лестнице, не уверенный, был ли я больше смущен или в ярости. Смущение победило.

— Папа…

— Я обсужу это с тобой позже, — сказал я дочери, затем сосредоточился на Натали. — Мне очень жаль. Я заплачу вам за всю неделю. Я свяжусь с агентством и удостоверюсь, что они понимают, что причина, по которой это не сработало, никоим образом не ваша вина.

Натали, которая смотрела на Вайолет, пока я говорил, наконец перевела взгляд. Эти голубые глаза встретились с моими, и воздух вырвался из моих легких. Не от красоты ее лица, а от улыбки, растянувшейся на ее губах.

Хотя от этой улыбки захватывало дух, она была пронизана злобой. Местью.

Волк в теле сексуальной няни.

— О, я не уйду, — сказала она, выгибая бровь.

— Не уйдете?

— Нет. — Натали встретилась взглядом с Вайолет, и в пространстве, разделявшем их, была проведена линия фронта.

Натали потянулась к подолу своего свитера и стянула его с себя. Под ним на ней была тонкая белая майка, облегающая грудь и плоский живот. Она была почти такой же облегающей, как мокрый купальник, в котором я видел ее много лет назад.

— Мы с Вайолет только начинаем узнавать друг друга. Не так ли, Вайолет?

Прежде чем моя дочь смогла ответить, Натали скрутила свой свитер в жгут.

Затем она подняла руки и отжала его.

На голову моей дочери.