Глава 3

Натали

— Как прошел вчерашний день? — спросила Кэти, и ее голос прогремел в динамиках «Субару».

— Отлично, — солгала я. — Она милая.

Вайолет была террористкой в балетной пачке, но ни за что на свете семилетняя девочка не превзойдет меня.

Маленькая соплячка.

Вчера у нас с Вайолет началась война.

Я все еще была немного озадачена силой ребенка. Она подняла ту полную вазу с водой и всем прочим и случайно вылила ее содержимое на меня. Это было чудо, что шип не попал мне в глаз.

Вчера она превзошла меня. Но я поставила точку. Сегодня я приду подготовленная. Если только… мне позволят снова сидеть с ней. Мэддокс может выгнать меня из дома своих родителей, и, хотя мне будет неприятно больше его не видеть, я не буду убита горем. Я найду другой способ оплатить ремонт Магдалены.

После вчерашнего инцидента с красными розами он уставился на меня так, словно увидел призрак прошлого Рождества. Сразу после того, как я выжала свой свитер на голову Вайолет, она в бешенстве помчалась наверх. Я сумела выдавить вежливую улыбку для Мэддокса, прекрасно понимая, что моя белая майка почти не оставляла простора воображению, а затем последовала за его дочерью с мокрым свитером в руке.

Когда пробило пять часов, он нашел нас обеих за маленьким столиком в комнате Вайолет. Она раскрашивала книжку с Санта Клаусом, держа цветные карандаши с такой яростью, что сломала всю коллекцию красных.

Мэддокс предложил проводить меня до двери, но я сказала ему, что сама найду выход. Затем, слащаво попрощавшись с Вайолет, я сбежала в безопасное место своего собственного дома, где мне пришлось дважды посмотреть «Один дома», чтобы улучшить настроение. Если меня сегодня уволят, я уже буду смотреть «Полярный экспресс» с пинтой мороженого.

— Ты что-нибудь слышала от мистера Холидэя? — спросила я. Что-то вроде того, что я вышла из себя и облила его дочь водой из-под роз.

— Э-э, нет. Стоит ли мне этого ожидать?

— Нет, — сказала я слишком бодро. — Все хорошо.

— Еще раз спасибо, что делаешь это. Я свободна завтра и в субботу, у тебя есть мой сотовый, если тебе что-нибудь понадобится.

— Принято. Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества.

Закончив разговор, я продолжила движение по дороге и свернула на частную полосу Холидэев. Сегодня дом был таким же впечатляющим, как и вчера, и припарковавшись у парадного входа, я воспользовалась моментом, чтобы оценить детали, которые пропустила вчера. Медные водостоки. Резные фронтоны. Подъездная дорожка — отапливаемая, судя по отсутствию снега и струйкам пара, поднимающимся от черной поверхности.

На что было похоже иметь такие деньги? Я сомневалась, что когда-нибудь узнаю, и меня это устраивало. Я выросла в обычном доме с тремя спальнями и двумя ванными комнатами, полном любви и смеха. Это была другая валюта, и в этом отношении я была богатой женщиной.

Не то чтобы дом Холидэев не был полон любви. Вчера я случайно встретила Хита и Тобиаса. С учетом того, что Бозмен рос, как и раньше, и наши круги общения разошлись в противоположных направлениях, я не видела ни одного из них годами.

Близнецы, как и Мэддокс, выросли из долговязых мальчишек, которых я помнила по старшей школе, в невероятно красивых мужчин, хотя и не таких привлекательных, как их старший брат.

Я вылезла из папиной машины, мгновенно соскучившись по сиденьям с подогревом. Барни, или Барли, нравился мне своими современными удобствами. Я все еще люблю тебя, Магдалена. Всегда.

Мое дыхание превратилось в облако, когда я открыла заднюю дверь и достала свою сумку. Молния топорщилась. Этим утром я взяла с собой весь свой арсенал.

Сделай это, Вайолет.

Расправив плечи, я направилась к крыльцу, собираясь позвонить, когда тяжелая дверь из орехового дерева распахнулась, и там был он.

Привет, Мэддокс Холидэй.

Черт, он был великолепен.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе утро. Вы собираетесь меня уволить?

Он рассмеялся, и на его лице появилась ослепительно-белая улыбка с ямочкой. Стайка рождественских певцов, поселившаяся в это время года в уголке моего сознания, запела: «Ал-ли-лу-я».

— Честно говоря, я немного шокирован. — Он придержал для меня дверь, когда я вошла внутрь.

— Значит, присяжные все еще не приняли решение о моем увольнении? — Я поставила сумку, чтобы снять пальто и повесить его на крючок.

— Нет, шокирован, что вы вернулись. Каждый из ваших предшественников сбежал.

— Я не из тех, кто уходит от ответственности. И сегодня я пришла подготовленная. — Я подняла свою сумку и хлопнула по ее боку.

— Сегодня здесь мои родители. — Мэддокс провел нас в гостиную. — Я подозреваю, что мои братья будут поблизости всякий раз, когда их желудки будут заставлять их приходить сюда за едой. Я буду в офисе большую часть дня, но буду доступен, если вам что-нибудь понадобится.

— Я уверена, у нас все будет хорошо. Где Вайолет? — Выходи, выходи, малышка. Пора играть.

Словно услышав мой безмолвный призыв, Вайолет поплелась в комнату. Сегодня без пачки. Вместо этого на ней были джинсы и пушистый красный свитер.

Красный определенно был ее цветом, и не потому, что существовала реальная вероятность того, что она была отродьем Люцифера. Он подчеркивал молочно-шоколадные пряди в ее длинных каштановых волосах. Ее голубые глаза расширились, совсем как у ее отца. Она была бы самым красивым ребенком в мире, если бы не этот хмурый взгляд.

Мы поработаем над его исправлением сегодня.

— Привет, Вайолет. — Я улыбнулась.

Она сверкнула глазами.

Мне придется дать этому ребенку реквизит. Она будет грозным противником, но и я не была типичной няней. Мне нравилось думать, что папа воспитывал меня жестче, чем среднестатистический родитель.

— Вайолет, Натали сказала «привет», — сказал Мэддокс с предупреждением в голосе.

Она скрестила руки на груди и хмыкнула.

Взгляд Мэддокса, полный раскаяния, встретился с моим.

— Не волнуйтесь. — Я подмигнула. — У нас все будет хорошо.

— Я могу позвать свою маму…

— Нет. — Я оборвала его, увидев проблеск надежды во взгляде Вайолет. Это было именно то, чего она хотела. — Здесь все хорошо. Я здесь, — я встретилась взглядом с Вайолет, — на весь день. Весь. Долгий. День.

Мэддокс переводил взгляд с нее на меня.

— Эм…

— Может, нам подняться в твою комнату, Вайолет? Я захватила с собой кое-какие вещи.

Она уставилась на мою сумку.

— Какие вещи?

Я не стала утруждать себя ответом, а просто повернулась и пошла к лестнице, высоко подняв подбородок. Услышав стук ее туфель по деревянным ступеням позади себя, я поняла, что победила.

Мэддокс уставился на нас из гостиной, уперев руки в бока, с выражением недоумения на красивом лице.

Бедный парень. Его ребенок держал его под каблучками своих блестящих туфелек.

Вчера Вайолет сообщила мне, что они переезжают в Монтану. Она не казалась довольной этим. Возможно, это было причиной такого поведения. Возможно, дело было в рабочем графике Мэддокса. Или, может быть, она просто привыкла добиваться своего.

Ну, не со мной. Не на этой неделе.

Мы поднялись по лестнице и направились по коридору к спальне Вайолет, когда из другой комнаты вышла женщина. Я сразу узнала Ханну Холидэй, не только по множеству вывесок недвижимости по всему городу, но и по женщине, которая, как я помнила, болела за своих сыновей на школьных футбольных и баскетбольных матчах.

Она ни разу не забывала взять с собой мегафон.

— О, здравствуйте. — Она улыбнулась. — Вы, должно быть, Натали.

— Это я. — Я улыбнулась в ответ. — Мы никогда официально не встречались, но я закончила школу вместе с Хитом и Тобиасом.

— Да, конечно. — Ханна кивнула. — Они сказали мне вчера вечером. Нам пришлось достать ежегодники.

— Ооо. Пожалуйста, скажите мне, что вы не видели свидетельств апокалипсиса на втором курсе. — И, пожалуйста, скажите мне, что Мэддокса с вами не было.

— Это трудный возраст для всех, дорогая.

Я рассмеялась, когда Вайолет подошла к нам, смотря то на нее, то на меня, пока мы разговаривали.

Ханна коснулась плеча своей внучки.

— Малышка, почему бы тебе не пойти и не взять что-нибудь поиграть, пока я минутку поговорю с Натали.

— Но, бабушка…

— Иди.

Вайолет нахмурилась, но подчинилась.

Когда она скрылась в своей спальне, Ханна глубоко вздохнула.

— Эта девочка.

— У нее есть дух.

— Ха! — Ханна рассмеялась. — Вы такая вежливая.

— Кто «такая вежливая»? — Кит подошел к нам из-за спины Ханны. Он отсалютовал мне своей чашкой кофе. — Доброе утро. Вы, должно быть, Натали.

— Виновата.

— Вы вчера держались молодцом, — сказал он. — Жаль, что меня не было здесь, чтобы увидеть это. Вайолет может быть маленькой засра…

— Кит. — Ханна ткнула локтем мужа в бок.

— Эй. — Он хмуро посмотрел на жену. — Прости. Я хотел сказать, что Вайолет нужен кто-то, кто даст ей дозу ее собственного, э-э… нахальства.

— Возможно, я немного увлеклась.

Он усмехнулся.

— Не-а.

— Хорошо. — Ханна посмотрела на часы, затем на Кита. — Нам лучше идти. Наша встреча в девять, и я хочу сначала заскочить в офис.

— Каждый год я клянусь, что это наша последняя рождественская вечеринка, и каждый год она убеждает меня сделать это снова. — Кит вздохнул. — Удачи вам сегодня, Натали.

— И вам того же. — Я улыбнулась, затем направилась в комнату Вайолет и совсем не удивилась, поймав ее, когда она убегала от двери, где подслушивала. — Я кое-что принесла для тебя.

— Я не хочу этого. — Она плюхнулась за свой стол и взяла красный маркер из стопки. Затем она начала рисовать.

На. Столе.

Эти маркеры можно было стереть, и для очистки поверхности не потребовалось бы ничего, кроме влажной тряпки, но, когда ее голубые глаза метнулись в мою сторону, я пожала плечами, изображая безразличие, подошла к кровати, села и расстегнула молнию на своей сумке.

Содержимое было неотразимо даже для самых трудных детей.

— Мне же лучше. — Я порылась в сумке, отодвинув в сторону пазл, набор «Лего» и чайные чашки. И сразу же потянулась к своему любимому сокровищу на дне.