Вайолет заметила его и ахнула.

Победа. Сладкая, сладкая победа.

— Эй? Здесь есть кто-нибудь? — позвал Мэддокс, постучав костяшками пальцев в дверь комнаты Вайолет.

Я оторвала взгляд от книги, которую мы читали, когда Мэддокс откинул полог нашей палатки и наклонился, чтобы заглянуть внутрь.

— Привет, папочка. — Вайолет улыбнулась. — Мы соорудили палатку.

— Привет, красавица. Выглядит великолепно.

— Нам лучше начать прибираться. — Я закрыла книгу и отложила ее в сторону. Затем подтолкнула Вайолет. — Готова?

Она кивнула и вылезла первой.

Я собрала другие книги, которые мы читали, или просила Вайолет почитать мне для практики, затем присоединилась к ней и Мэддоксу снаружи палатки.

— Ты закончил работать? — спросила его Вайолет.

Он кивнул, скептически переводя взгляд с нее на меня.

— Э-э… да. Закончил.

— Можем ли мы заняться чем-нибудь веселым?

— Конечно. — Он продолжал переводить взгляд с нее на меня, складка между его бровями углубилась. Даже я была немного шокирована тем, как быстро изменилось поведение Вайолет.

Я выиграла нашу войну, используя самый старый трюк из книг.

Старый добрый подкуп.

— Давай сначала приберемся, — сказала я Вайолет. — Тогда я уйду отсюда.

— Хорошо. — Она немедленно принялась за работу, разбирая одеяла, которые мы вытащили из шкафа.

Ханна пришла в середине строительства и дала нам дополнительные простыни. Это было после восхитительного обеда с сыром на гриле и томатным супом, приготовленным шеф-поваром.

Когда мы с Вайолет сидели за обеденным столом и ели в уютной тишине, к нам присоединились Ханна и Кит. Вскоре после этого Хит и Тобиас пришли поужинать. Мэддокс единственный, кого из Холидэев не было.

Взгляды, полные изумления по поводу поведения Вайолет, были бальзамом на мою душу.

Сотворила ли я праздничное чудо? Да. Да, так и было.

Удовлетворение от укрощения Вайолет стоило почти столько же, сколько мне платили за эту работу.

Мэддокс присоединился, чтобы помочь разобрать палатку, сложив одеяло рядом со мной. Он наклонился ближе, чтобы прошептать:

— Нет отсутствующих конечностей. И крови нет. Я ожидал крови.

Я ухмыльнулась и подняла одну из подушек, которые мы использовали в качестве пола нашей палатки.

— Не сегодня.

Сборка палатки заняла час. Демонтаж — менее десяти минут.

Когда все было закончено, Мэддокс наклонился, чтобы поцеловать волосы своей дочери.

— Как прошел твой день?

— Весело. — Она посмотрела на меня, и я подмигнула ей. — Мы можем пойти в джакузи?

— Да, но только после ужина.

Вайолет нахмурилась.

— Но…

Я прочистила горло, и это хмурое выражение исчезло.

Она стрельнула в меня взглядом, затем пробормотала:

— Хорошо.

У Мэддокса отвисла челюсть.

— Спасибо за веселый день, Вайолет. Увидимся после Рождества.

— С твоей сумкой.

Я кивнула.

— С моей сумкой.

— Ладно, хорошо. Папочка, можно мне немного времени у экрана?

— Можно. Твой Айпад в кинозале.

Вайолет умчалась, не оглядываясь.

— Что вы сделали с моей настоящей дочерью и можем ли мы оставить самозванку на ночь?

Я рассмеялась и подошла к кровати, чтобы взять свою сумку. Перекинув ее через плечо, я похлопала по ее боку.

— Подкуп срабатывает в девяти случаях из десяти.

— Что там?

— Я никогда не скажу. — Плотно сжав губы, я направилась к двери.

— Вы действительно не собираетесь мне рассказывать? — просил Мэддокс, догоняя меня в коридоре.

— Нет. — Я ухмыльнулась. — Это касается только нас с Вайолет.

— Сегодня, кажется, все прошло лучше.

— Обычно так бывает на второй день. Она хороший ребенок. С дерзкими всегда веселее.

Мэддокс остановился, его челюсть отвисла.

— Что? — Я замедлила шаг.

Он с трудом сглотнул.

— Вы первая няня, которая сказала мне, что она хороший ребенок.

— Серьезно? — Мое сердце сжалось. Это было, ну… ужасно.

— Серьезно. — Он прижал руку к сердцу, и улыбка, которой он одарил меня, была ослепительной.

— Ой. — Румянец залил мои щеки. — Ну, это так. Но могу я дать вам несколько непрошеных советов? Вы можете сказать «нет».

— Пожалуйста.

Я не хотела переступать черту, но сегодняшний день прошел на удивление легко. Пререкаться с Вайолет оказалось не тем испытанием, которого я ожидала. Да, я подкупала ее все утро, но вместе с каждой наградой приходили некоторые твердые и непоколебимые правила. Она безошибочно следовала им. Она была не только энергичной, но и невероятно умной.

— У нее такой большой потенциал. Она веселая, остроумная и вдумчивая. Она замечает больше, чем большинство детей ее возраста. Бывают такие приятные моменты, когда она просто растапливает твое сердце.

Мэддокс просиял от похвалы дочери.

— Но…

Свет погас.

— Она хочет внимания. Ей нужны границы. И она, возможно, немного… избалована.

Он провел рукой по волосам.

— Это моя вина. Я провожу с ней недостаточно времени, и поэтому в то время, которое у нас есть, я, кажется, не могу сказать ей «нет».

— Я понимаю. Я работала у многих родителей с напряженной карьерой.

— Что они сделали?

— Наняли меня, конечно, — поддразнила я. — У меня нет ответа. Одна из мам, на которую я работала, готовила ужин со своими детьми каждую пятницу вечером. Другая семья устраивала игровой вечер по вторникам. Это не обязательно должно быть весь день, каждый день. Просто что-то особенное, чего вы придерживаетесь. Выясните, что подходит вам и Вайолет.

— Я так и сделаю. — Он кивнул. — Спасибо. За сегодняшний день и за совет.

Мы прошли по коридору к лестнице. Как только мы вышли на балкон, запах свежей сосны от рождественской елки наполнил мой нос. Смешанный с пряным одеколоном Мэддокса, это сочетание было опьяняющим. Мои пальцы скользнули по гладким перилам, и всего на мгновение я позволила себе притвориться, что он вспомнил меня.

— Я надеялся попросить вас об одолжении, — сказал Мэддокс, провожая меня до двери.

— О каком одолжении? — Я сняла с крючка свое пальто и натянула его. Если только он не попросит меня отказаться от сахара в декабре, о каком бы одолжении он ни попросил — сексуальном или нет — скорее всего, я скажу громкое «да».

— Завтра вечером у моей семьи ежегодная рождественская вечеринка в центре города. Мама и папа приглашают кучу своих друзей. Обычно они устраивают ее за неделю до Рождества, но место было забронировано для свадьбы, так что время выбрано так, что в этом году она приходится на Сочельник. Многие из их друзей были не против, поэтому они пошли дальше и все-таки запланировали ее. Я не был дома на вечеринке много лет, но это много значит для них. И я бы очень хотел, чтобы все прошло без сучка и задоринки.

— Вам нужен кто-нибудь, чтобы присмотреть за Вайолет.

— Пожалуйста. — О, боже, он смотрел на меня глазами «спаси меня, Натали». Как я должна была сказать «нет» этому взгляду?

— Я знаю, что вы не обязаны помогать, но я больше никого не знаю. На вечеринке будет много людей, которые хотят моего внимания, и я слышал вас несколько минут назад. Вайолет тоже нуждается в моем внимании. Но на этой вечеринке… вокруг меня соберется толпа. Все захотят узнать, почему я переезжаю домой и что буду делать со своим бизнесом. Я не хочу, чтобы Вайолет все время торчала рядом со мной, скучая. Она тоже никогда не была на этой вечеринке, и я бы хотел, чтобы она хорошо провела время. И, э-э… однажды у нас произошел инцидент.

— О-о-о.

— Это был полный провал. В прошлом году я взял Вайолет на новогоднюю вечеринку в Лос-Анджелесе. Было все, как я сказал. Меня окружили, и улизнув на кухню, она перевернула целую стойку, заполненную тремя сотнями крем-брюле.

— Мамочки.

— Спросите меня, пригласили ли нас в этом году.

Я хихикнула.

— У вашей малышки есть стиль, я отдам ей должное.

— Всего несколько часов.

Сочельник был моим наименее любимым не праздничным днем. Обычно я проводила время со своей семьей, но Сочельник обычно включал в себя поездку в торговый центр в последнюю минуту, и я проводила часы, сталкиваясь с мужьями, которые забыли купить подарки своим женам.

Так многим людям нравилось предвкушение, которое сопровождало Сочельник. Мне? Не очень.

Я была терпелива во многих отношениях, но, когда дело доходило до подарков и оргазмов, я предпочитала мгновенное удовлетворение.

Каким бы соблазнительным ни был папин знаменитый сырный соус «Чиз Виз», шикарный званый вечер в центре города мог бы сделать Сочельник терпимым. Я много лет слышала о рождественских вечеринках Холидэев, но меня никогда не приглашали. А в этом году Мэддокс Холидэй сам попросил меня прийти.

Да, в качестве наемной прислуги, но мне, четырнадцатилетней, было плевать на эту деталь.

Для нее это было бы практически свиданием на выпускной.

— А мне можно будет надеть платье?

— Если это делает вас счастливой, тогда да. Если это заставляет вас склоняться к ответу «нет», тогда надевайте пижаму и тапочки.

— Я люблю платья. — Клиенты редко просили меня посетить специальные мероприятия. Но по счастливой случайности в моем шкафу пылилась несколько платьев, которые я купила для таких редких случаев.

Уголок его рта приподнялся.

— В семь часов. «Бакстер».

— Увидимся там. — Я потянулась к дверной ручке, но Мэддокс опередил меня, проведя кончиками пальцев по моим костяшкам. Под моей кожей полетели искры. Воздух между нами затрещал.

Он замер, его глаза нашли мои. Затем они опустились, проследив линию моего носа, прежде чем остановиться на моих губах. Его адамово яблоко дернулось.

Мы стояли так, слишком близко друг к другу, слишком долго, пока он не прочистил горло, и я не убрала руку, опустив подбородок, чтобы скрыть улыбку.

Мэддокс Холидэй только что уставился на мои губы, и, если только мой радар не был неисправен — возможно, так оно и было — он тоже почувствовал искры.

Подросток Натали потрясла кулачком.

Взрослая Натали шлепнула подростка Натали по руке.

Ты его сотрудница. Вроде как сотрудница. Были границы, которые я бы не переступила. Только не снова.