Глава 38 Гумберт Гумберт 5

«Странник, смог ли ты отыскать свою потерянную жемчужину?»

Гости разошлись, а Тао Жань уснул, вероятно, все же сумев проложить себе путь в мир грез.

Хорошо освещенную гостиную после веселой вечеринки наполнял навязчивый кисло-сладкий запах фруктового вина. Выключив кондиционер, Фэй Ду открыл окно и с помощью новоприобретенной кофемашины приготовил себе чашку эспрессо; теперь к запаху вина добавился насыщенный кофейный аромат.

Порыв теплого летнего ветерка окутал Ло Вэньчжоу, отчего его тело на краткий миг онемело. Мужчина стряхнул капли воды со своих рук, прижал холодные ладони ко лбу и беспомощно вздохнул:

— Юноша, не мог бы ты проявлять чуть больше тактичности? С малых лет красный галстук(1) учит нас делать добрые дела, не хвалясь и не раскрывая своих имен. Разве красиво с твоей стороны было поднимать эту тему, а?

Фэй Ду не ответил. В данный момент он был до невозможности зажат, а его «фальшивая добродетель» в итоге оказалась не более чем сорванной маской.

Ло Вэньчжоу посмотрел на молодого человека, вдруг с особой остротой осознавая, что неловкость сейчас испытывал не он один. Наверняка исключительная память президента Фэя не давала ему забыть тот момент, когда он с самодовольным видом расхаживал по офису муниципального Бюро со старой PSP в руках, продолжая отпускать в адрес Ло Вэньчжоу саркастические замечания.

Лишь только Ло Вэньчжоу представил себя на месте Фэй Ду, вспоминая неловкие события того дня, как тут же содрогнулся от мурашек, табуном пробежавших по телу.

Хорошенько обдумав ситуацию, он невольно взглянул на юношу сквозь «призму неловкости». Мужчина понял, что плотно поджатые губы, неестественно согнутые пальцы и уклончивый взгляд за линзами очков выдают в юноше признаки крайнего смущения.

Когда неловкость охватывает вас, бессвязные оправдания могут лишь усугубить ситуацию, однако если же выйдет так, что другой человек испытывает схожие чувства, то эти симптомы мгновенно исчезнут сами по себе.

Ло Вэньчжоу неожиданно улыбнулся и не спеша нашарил пачку сигарет в кармане брюк.

Склонив голову, он положил сигарету в рот, а затем медленно закрыл и вновь открыл глаза, глядя на Фэй Ду снизу-вверх. Поскольку рот мужчины был занят, то слова, произнесенные сквозь сжатые зубы, прозвучали несколько гнусаво:

— В чем дело? Неужели ты наконец-то осознал, что дядя Дунбинь(2), которого ты с таким самозабвением кусал все эти годы, вдруг оказался хорошим человеком? Все в порядке, детка(3), не нужно так нервничать. Мы, живые воплощения Лэй Фэна(4), не просим расплаты телом за свою доброту.

Черты лица Фэй Ду напоминали нарисованную маску, непроницаемую, словно железная крепость(5). Явными признаками его эмоционального напряжения становился безупречный контроль собственного выражения лица и языка тела, наружу не просачивалась ни единая эмоция.

По сравнению с ним даже лживый Чжао Хаочан и подобные ему люди считались просто-напросто бесхитростными простаками.

Фэй Ду не ответил на полушутливые слова Ло Вэньчжоу. Он задумался на мгновение, а затем повернулся, чтобы взять чашку свежемолотого кофе. Тонкая масленая пленка плавала на поверхности напитка, образуя при движении небольшую рябь. Фэй Ду не добавил ни единого кусочка сахара и, словно бы потеряв всякие вкусовые ощущения, молча выпил более половины чашки.

Совсем недавно Фэй Ду осушил несколько бокалов вина и едва ли притронулся к еде, поэтому его желудок был практически пуст. Нездоровая комбинация алкоголя и крепкого кофе немедленно сформировали в организме «нагнетатель кровяного давления», побуждая сердце перекачивать огромные объемы крови в кровеносные сосуды. От стресса и неожиданно учащенного сердцебиения Фэй Ду сделалось дурно, его ладони тут же покрылись холодным потом.

Ло Вэньчжоу нахмурился:

— Прекрати это пить...

Положив ладони на теплую кружку из костяного фарфора, Фэй Ду прервал Ло Вэньчжоу, вымучено улыбнувшись:

— На самом деле для меня, человека, способного в любой момент нанять убийцу, чтобы прикончить собственного отца, оставаться нормальным на протяжении столь долгого времени, не сбиваясь с пути, стало настоящим чудом. Годы заботы капитана Ло внесли в мою жизнь свой неоценимый вклад.

Ло Вэньчжоу почувствовал некое напряжение, скрытое за его словами, однако прежде, чем он успел хоть как-то обдумать услышанное, Фэй Ду залпом допил остаток кофе в кружке. Должно быть, вкус оказался настолько горьким, что юноша невольно поморщился, его поднятый подбородок и изгиб шеи при этом образовали острый угол.

Затем он поставил чашку, кивнул и повернулся, чтобы уйти:

— Ну, тогда я пойду. Замолви за меня словечко перед Тао Жанем.

— Эй! — машинально приказал Ло Вэньчжоу. — Не садись пьяным за руль.

Фэй Ду проигнорировал его.

— Ты меня слышал? — настойчиво спросил Ло Вэньчжоу.

С выражением полного безразличия на лице, Фэй Ду потянулся к дверной ручке, словно и не слыша или не понимая сказанного.

Поняв, что продолжать увещевания не имело смысла, Ло Вэньчжоу был вынужден перейти к действиям. Он схватил Фэй Ду за предплечье и умело потянул назад. С помощью обычной техники захвата, используемой для ареста преступников, он завел руку юноши за спину и оттащил его от двери.

Фэй Ду:

— ...

— Ты меня не слушал. — Фэй Ду бросил на мужчину потрясенный взгляд. Ло Вэньчжоу в этот момент надавил ладонью на его затылок, а другой рукой прижал его запястья к спине, «сопроводив» таким образом к креслу, стоящему от них в трех шагах: — Сядь и подожди здесь. Я вызову тебе водителя на замену.

Едва придя в себя, Фэй Ду немедленно вырвался из хватки Ло Вэньчжоу и довольно поспешно произнес:

— Капитан Ло, не мог бы ты поскорее эволюционировать из троглодита в цивилизованного человека?

Ло Вэньчжоу проигнорировал его слова. Пальцы, лежащие на задней части шеи Фэй Ду сдвинулись на несколько дюймов, прикасаясь к сонной артерии и измеряя пульс:

— Ты плохо себя чувствуешь. Я читал о том, что нельзя смешивать кофе и алкоголь.

Фэй Ду:

— ...

Юноша оказался настолько «потрясен» запоздалой заботой Ло Вэньчжоу, что у него разболелись уши.

Ло Вэньчжоу посмотрел на него:

— Я не особо задумывался об этом, но, кажется, тебя не устраивает ни мое плохое отношение, ни моя доброта. Да тебе угодить сложнее, чем вдовствующей императрице Цыси!

— ... Прошу прощения, я не знал, что Ваша настоящая фамилия Ли(6).

Ло Вэньчжоу хлопнул себя по шее, а затем схватил телефон, намереваясь вызвать водителя на замену.

Тао Жань и не догадывался о бурной перепалке, произошедшей в его квартире. Сморенный всего несколькими бокалами вина, он пролежал в состоянии бревна до тех пор, пока лучи закатного солнца не осветили поверхность земли. Проснулся он от приступа ужасающей жажды.

Все гости уже разошлись, успев, однако, перед отъездом навести в его захламленной квартире безупречный порядок.

Умывшись в своем новом доме, Тао Жань увидел две записки, прикрепленные к холодильнику. В одной из них Ло Вэньчжоу напоминал, что остатки еды находятся в холодильнике, и, проснувшись, ему нужно самостоятельно их разогреть. Другую, более длинную записку оставил Фэй Ду. Тао Жань долгое время тер глаза, прежде чем наконец-то сумел разглядеть ее содержимое.

В ней Фэй Ду рассказал, что во время прогулки за покупкой тетради для Чэнь-Чэнь, он почувствовал, что за ними следят. Фэй Ду не был уверен, является ли девочка целью сталкера, возможно преследователь и вовсе причудился ему вследствие чрезмерной мнительности. Но на всякий случай юноша просил Тао Жаня заглянуть вечером в квартиру 1101 в их доме, чтобы навестить родителей Чэнь-Чэнь и напомнить им о мерах безопасности для своего ребенка во время летних каникул. Также он посоветовал Тао Жаню не забыть принести подарок и отблагодарить прекрасную даму за то, что в тот день она изволила «озарить его скромное жилище своим светом(7)».

Как любезно с его стороны, даже разузнал номер ее квартиры.

Тао Жань невольно улыбнулся.

Однако постепенно улыбка на лице мужчины сошла на нет. Он еще раз перечитал слова Фэй Ду о предполагаемом преследователе и неосознанно выглянул в окно. Старый жилой район утопал в зелени пышных сосен и кипарисов, соседствующих с рядами всевозможных кустарников. Разглядеть среди них что-либо с верхнего этажа не представлялось возможным.

Настоящий уголок тишины и спокойствия.

Тао Жань подошел к маленькому шкафчику и еще раз пролистал заметки старого криминалиста.

На титульном листе была вклеена крошечная старая фотография прошлого владельца записной книжки, сделанная во времена его молодости. У мужчины на фото была короткая стрижка и квадратное лицо, он смотрел в объектив камеры без тени улыбки. Рядом с фотоснимком размашистым почерком(8)было написано его имя – Ян Чжэнфэн.

Страницы, посвященные «делу о серийном похищении детей в Лотосовой горе» старик Ян обвел красной ручкой. Тао Жань знал, это означает лишь то, что шифу считал дело незавершенным. Здесь же хранились заметки старого криминалиста о его двухнедельной незаконной слежке за У Гуанчуанем. И судя по записям, ни в один из этих дней не происходило ничего «аномального».

Также среди заметок находилось небольшое письмо, состоящее из нескольких строк: «По словам коллег, в период набора учеников в районе Лотосовой горы У Гуанчуань пробыл в больнице в течение двух дней из-за сильной простуды, именно в этот промежуток времени пропала жертва Го Фэй. Соответствующая информация подтверждена медицинским персоналом. Возможность совершения преступления У Гуанчуанем за это время все еще вызывает сомнения».

Тао Жань налил себе стакан теплой воды и не спеша привел свои блуждающие мысли в порядок. Говорят, У Гуанчуань был высоким мужчиной, рост которого превышал 1,8 метра. Маленькой девочке пришлось бы задрать голову, чтобы взглянуть в его лицо. Дети в раннем подростковом возрасте уже достаточно развиты, они начинают остро осознавать гендерные различия, приобретая в этом отношении невероятную чуткость. Незнакомому взрослому мужчине, даже если он является учителем, потребовалось бы несколько встреч или же длительный период общения, чтобы завоевать доверие девочки.