Я медленно села, мышцы протестовали против этого действия. Я сделала глоток холодной воды. Это был рай для горла.

— Что случилось? — Все было немного как в тумане. Я вспомнила тестирование в мгновение ока. Калеб разрезал себе руку.

— Ты слишком сильно истощила себя, — сказал Вон. Его голос был совершенно ровным, но в глазах горел огонь.

— Ты потеряла сознание, — добавил Энсон. — Мы принесли тебя сюда, и ты спала последние несколько часов.

— Она была без сознания, — возразил Кин.

Энсон открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но я подняла руку, останавливая его.

— Терминология не имеет значения. Я была в отключке.

Люк убрал волосы с моего лица и присел на край кровати.

— Каков сейчас уровень твоей силы?

Я на мгновение закрыла глаза, оценивая этот золотой бассейн.

— Гораздо лучше. Не вернулся к нормальному состоянию, но близко. — Я открыла глаза. — Это потому, что вы, ребята, были рядом?

— Думаю, что да, — сказал Холден. — Касс сказала нам, что физическое прикосновение помогает ей восстановиться.

— Значит, вы зажали меня между всеми вами?

Холден пожал плечами.

— Эй, это сработало.

— Я не жалуюсь.

Кин поцеловал меня в висок.

— Пожалуйста, не делай так снова.

Я вглядывалась в его лицо, видя в нем столько боли. Он и так уже много потерял. Родителей. Брата во многих отношениях. Он также не сможет смириться с потерей меня.

Я прикоснулась своими губами к его.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — прокричал Холден.

Дверь распахнулась, и Калеб заполнил собой пространство.

— О, хорошо, ты проснулась. — Его пристальный взгляд пробежался по комнате. — Четверка уезжает, но я надеялся, что мы сможем перекинуться парой слов, прежде чем я уйду. Наедине.

— Нет, — сказал Вон, поднимаясь на ноги.

Я приподнялась повыше на подушках.

— Все в порядке. Вы, ребята, можете подождать снаружи. — Калеб положил конец ситуации, которая сегодня могла стать катастрофической. Самое меньшее, что я была ему должна, — это поговорить.

— Оставайся открытой, — приказал Люк.

Я улыбнулась ему.

— Хорошо.

Ребята медленно вышли из комнаты. Вон уходил последним, бросив свирепый взгляд в сторону Калеба.

Когда дверь закрылась, плечи Калеба немного расслабились. Он взмахнул рукой, и по комнате пронесся легкий ветерок.

Я повернула голову, пытаясь проследить за этим.

— Что это?

— Что-то вроде аэродинамической трубы. Это защищает наш разговор от тех, кто, возможно, захочет его подслушать.

Я прищурилась, глядя на него.

— У меня нет секретов от парней.

— Я и не прошу тебя об этом. Есть и другие уши, которые могли бы попытаться услышать.

При этих словах я откинулась на подушки.

Калеб переступил с ноги на ногу.

— Мне жаль, что моя травма истощила тебя. Если бы я просто порезался бумагой, Грегор бы не успокоился.

— Все в порядке. Я буду в порядке еще через пару часов.

Он кивнул, казалось, подыскивая нужные слова.

— Сейчас в игре гораздо больше, чем ты думаешь. Те из нас, кто обладает властью, несут ответственность за то, чтобы быть распорядителями этой власти. Если тебе и твоей связи когда-нибудь понадобится безопасное место, чтобы спрятаться, приходи ко мне. У тебя будет убежище в стае Равенвуда, когда тебе это понадобится.

Я заметила, что он не сказал «если». Он сказал «когда». Как и Иван, он был уверен, что грядут плохие события.

— Спасибо. Я ценю это.

Калеб вытащил из кармана визитку и положил ее на стол.

— Есть те, кто хочет, чтобы ты была слабой. Не позволяй им украсть твою силу. Ты предназначена для великих свершений. — И с этими прощальными словами ветер стих, и Калеб ушел.

— 30-

Я выложила пару кусочков сыра чеддер на свой сэндвич с индейкой, затем немного листьев салата и помидоров. Мой аппетит был сверхъестественным с тех пор, как я изменилась. Я продвинулась дальше по линии шведского стола, добавив два пакетика чипсов и огромный брауни.

Послышались топающие шаги, и я подняла голову, чтобы встретиться с разъяренным взглядом Жасмин.

— Тебе просто нужно все испортить, не так ли?

Я взяла салфетку и сунула ее под тарелку.

— Не уверена, кто сегодня нассал тебе в хлопья, но это была не я.

Она издала низкое рычание.

— Грегор больше не разрешает волкам из своей стаи приходить на территорию Риджвуда.

Мою спину обдало жаром, и неповторимый аромат, который мог принадлежать только Холдену, наполнил ноздри.

— Джаз, это не та информация, которую тебе следует разглашать. Если твоя мама…

Она обратила на него разъяренный взгляд.

— Ты же знаешь, мама никогда бы не нарушила правила. — У нее покраснели щеки. — Я разговаривала с Клинтом. — Она вздернула подбородок. — Он главный силовик в стае Грегора. — Она ждала какой-нибудь реакции от Холдена. Я поняла, что какая-то часть ее ожидала, что он будет ревновать.

Когда Холден просто подождал, пока она продолжит, она покраснела еще сильнее.

— Он должен был навестить меня на следующих выходных, но сейчас не может. — Ее свирепый взгляд обратился ко мне. — Все потому, что ты не можешь проявить должного уважения к нашим лидерам.

Холден пригвоздил ее к месту своим пристальным взглядом.

— Это Грегор проявил неуважение. Его поведение выходило за рамки дозволенного, и половина Четверки согласилась с этим.

Жасмин посмотрела на Холдена.

— Как ты этого не видишь? Она собирается все нам испортить. Она — дикая карта, которая не знает своего места.

— Это ты не знаешь своего места. Роуэн — будущая Луна этой стаи. Было бы хорошо, если бы ты помнила об этом.

Ярость вырвалась из Жасмин, будто она была живым, дышащим существом.

— Я никогда не склонюсь перед Роуэн как перед Луной.

Холден сохранял нейтральное выражение лица.

— Тогда тебе лучше начать искать другую стаю.

У нее отвисла челюсть.

— Ты не можешь говорить серьезно.

— Да.

Жасмин выпрямилась.

— Может быть, я так и сделаю. Уверена, Клинт будет рад видеть меня в своей стае.

Холден положил руку мне на поясницу, уводя меня от буфета.

— Надеюсь, ты будешь там счастлива.

Жасмин стояла в ошеломленном молчании, не двигаясь ни на дюйм.

Холден подвел меня к столу, за которым на нас смотрели три пары глаз. Я старалась не обращать внимания на то, что кого-то не хватало, но жгучее чувство отвержения было. Всю прошлую неделю, с тех пор как уехала Четверка, мы пытались вернуться к нормальной жизни. Для Вона это явно означало отступление в свою хижину в лесу.

Я видела его раз в день, обычно за ужином. Он всегда старался каким-то образом прикоснуться ко мне, облегчая самую сильную из наших болей. Но этого было недостаточно. Мой волк был взбешен, и я не сильно отставала. И все же я знала, что это самое большее, что он мог дать прямо сейчас, и у меня не было сил бороться за большее.

Энсон выдвинул стул рядом с собой.

— Все в порядке?

Я опустилась в него, глядя на Холдена.

— Не знаю, в порядке?

Холден вздохнул, потирая затылок. Он все чаще уединялся на встречах с отцом и, очевидно, хранил секреты от нас.

— Грегор налагает на нас санкции. Он считает, что Роуэн представляет опасность, и мы несем ответственность за то, что не обучили ее должным образом. Он больше не допускает ни одного из своих волков на нашу территорию.

Кин тихо присвистнул.

— Разве что-то подобное обычно не приберегается на случай неспровоцированного нападения волка из стаи?

— Так и есть, — сказал Лукас. Его взгляд стал расфокусированным, когда он уставился в пространство. — Он пытается заставить нас действовать силой. Чтобы заставить нас согласиться, чтобы он тренировал Роуэна, чтобы он отступил.

— Скажи мне, что этого не будет, — процедил Энсон сквозь зубы.

Холден отмахнулся от него.

— Этого не будет. Нам просто нужно придумать, как заставить остальную часть сообщества осознать, каким придурком он себя показывает. Они не были на тестировании, поэтому не знают, что ты не склонна к насилию и не представляешь опасности.

— А как насчет Ивана или Калеба? Неужели они не могли что-нибудь сказать?

Холден откинулся на спинку стула.

— Они могли, но это было бы рискованно для любого из них. У Четверки нет привычки выступать друг против друга. Это инстинкт самосохранения.

— Больше похоже на трусость, — пробормотал Кин.

— Он прав, — согласился Энсон. — Они знают правду. Это скажет об их характере, если они не вступятся за Ро.

Но было ли это правдой? Я посмотрела вниз на руки, представляя шок от боли на лице Криса, когда я оттолкнула его.

— Я могу причинить кому-нибудь боль.

Люк провел рукой по моим волосам, его пальцы успокаивающе скользили по прядям.

— Ты причинишь боль только тому, кто этого заслуживает. — Он наклонил голову так, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Я чувствую это в тебе. Я бы сказал тебе, если бы тебе нужно было остерегаться проявления этого дара.

— Сейчас это не кажется таким уж большим подарком.

— Но это не так, — сказал Кин. — Возможность защитить себя и людей, которые тебе небезразличны. Это всегда будет подарком.

Энсон провел пальцами по тому месту на моей шее, которое, казалось, так сильно любил.

— Думаю, тебе нужно научиться контролировать это. Мой дар силы сначала пугал меня, но теперь, когда я знаю, как он работает, и доверяю себе, что смогу безопасно им пользоваться, мне нравится, что он у меня есть.

Я улыбнулась.

— Тебе нравится, что ты можешь разбрасывать целые деревья по пляжу.

Он послал мне дерзкую ухмылку.

— Это круто.

Холден отставил содовую.

— Энсон прав. Если ты немного лучше овладеешь своими способностями, думаю, в целом ты будешь чувствовать себя более уверенно.

Я бы убила за небольшую толику контроля прямо сейчас. У меня было такое чувство, будто я неделями находилась в торнадо, кружась по кругу, не отличая верха от низа. Я была готова какое-то время твердо стоять на земле.

— Давайте начнем сегодня днем.

Кин изучал меня.

— Ты уверена, что готова к этому?

Я скорчила гримасу.

— Вы заставляете меня вздремнуть каждый день после школы и ложиться спать до десяти. Мне запретили пользоваться своим даром с тех пор, как я была истощена. Я бы сказала, что отдохнула.