ГЛАВА 10. НЕКОТОРЫЕ КОММЕНТАРИИ НА "БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ"
Современное пренебрежение стратегией и тактикой
Термин "ведение войны" сейчас часто используется как антоним "спазма" или "только сдерживание" при описании тактики и сил, озабоченных тем, как может начаться, вестись и закончиться стратегическая ядерная война, а также как можно решить проблемы послевоенного выживания и восстановления. Многие считают такую заботу странной, если не оскорбительной. Наверное, никогда в мировой истории не было столь распространено убеждение, что "война немыслима" или "невозможна", и столь широко распространено мнение, что серьезное внимание к проблемам ведения войны и выживания в ней - в отличие от ее сдерживания - является ошибочным и, возможно, даже аморальным. Сегодня тактика не просто рассматривается - как это часто бывало в прошлом - как вопрос относительно узкопрофессионального интереса; вместо этого наблюдается фундаментальный и почти самодовольный отказ от интереса ко всей теме.
К стратегии относятся не так враждебно, как к тактике, поскольку она имеет важное, очевидное и "ощущаемое" отношение к таким другим национальным проблемам, как сдерживание и внешняя политика. Существует даже интерес к военному потенциалу, поскольку его необходимо обеспечивать и поддерживать в мирное время. (Необходимо принимать решения, последствия которых будут видны и ощутимы, поэтому лица, принимающие решения, и их штабы обязательно должны быть заинтересованы в этом). Но детальные требования к использованию потенциала в военное время, отраженные в тактике, которая будет выбрана в случае войны, никем насильно не доводятся до сведения. Решения принимаются пассивно, возможно, по умолчанию или невнимательности, и не до конца осознаются; их последствия не обязательно полностью осознаются или, более того, очень заметны. Часто эти решения засекречены, что еще больше затрудняет их обсуждение, поскольку, по большому счету, никто не знает, что это такое.
Кроме того, поскольку ядерная тактика должна применяться только в случае провала сдерживания, отношение ума, иллюстрируемое термином "ядерная недоверчивость" (отношение, которое разделяют почти все, пока мы остаемся ниже 10-й ступени на лестнице эскалации), затрудняет серьезное восприятие всех возможных последствий провала сдерживания - или важности продумать до конца хотя бы некоторые из этих возможностей. Таким образом, есть много добросовестных, ответственных, умных людей, которые не потерпят очевидного (концептуального или фактического) непонимания какой-либо темы в области, в которой они работают или за которую несут ответственность, но которых беспокоят или раздражают попытки утонченного или сложного обсуждения центральной военной тактики. Им кажется нецелесообразным осваивать различные различия и случаи, даже если ясно, что эти различия и случаи могут быть важны для понимания альтернатив. Такое отсутствие интереса к тактике вызывает сожаление прежде всего потому, что многие крупные стратегические вопросы практически невозможно серьезно обсуждать без более детального, чем принято, анализа тактики (даже если обсуждение все равно может быть относительно поверхностным).
Таким образом, несмотря на огромный интерес к вопросам национальной безопасности и, как следствие, расширение научной и профессиональной деятельности, существует относительно мало серьезных, глубоких исследований военных требований, преимуществ и недостатков различных стратегий и тактик для средних и верхних ступеней лестницы эскалации. Я склонен считать, что главной причиной этого является психологическое препятствие, даже среди профессионалов и ученых. Когда была разработана атомная бомба, многие ученые, военные профессионалы и информированные обыватели считали, что стратегия и тактика, как они их понимали, подошли к концу. Это чувство отразилось в конце 1940-х годов в таких фразах, как "абсолютное оружие", и во многих афоризмах и аналогиях, в которых более или менее драматично или иронично подчеркивалось, что неизбежным результатом ядерной войны будет взаимное уничтожение. Поскольку это произойдет независимо от того, какая тактика будет использована, тактическая теория не имеет значения. Стратегия также не имела значения, поскольку уничтожение нации не может быть целью стратегии. Таким образом, атомная война стала немыслимой, как в прямом, так и в переносном смысле. И на самом деле, большинство стратегов и техников были настолько потрясены существованием этого нового оружия, что почти перестали думать.
С военной стороны этот блок против осмысления проблемы иногда приводил к компенсаторному отрицанию проблемы: атомные бомбы были просто "большими бомбами" или "качественным оружием". Первоначальное ядерное стратегическое целеуказание и тактика ВВС были почти идентичны тем, которые использовались для обычных бомбардировок во Второй мировой войне. Иногда предпринимались попытки исправить ошибки Второй мировой войны - например, они были раскрыты в ходе Стратегического обзора бомбардировок, - но эти попытки опять же были задуманы в терминах фугасной войны и лишь подчеркивали отсутствие серьезного творческого подхода к ядерной войне.
В конце 1940-х - начале 1950-х годов произошло частичное пробуждение, которое привело к первоначальному обсуждению различных вариантов, открытых для потенциального ядерного агрессора. В частности, изучались угрозы, которые он мог бы предпринять, и соответствующая тактика в случае провала угроз. Также были рассмотрены контрварианты, доступные защитнику. Обсуждение таких тем, как рациональность нерациональности, тактика утаивания, различные сочетания и уровни контрсилы и контрценностного нацеливания и т.д., достигло довольно высокого уровня сложности, но оно резко оборвалось с разработкой водородной бомбы, которая казалась настолько близкой к "машине судного дня", что детали, казалось, стали неважными. Многомегатонное оружие казалось непригодным для любых рациональных и даже для многих иррациональных целей. "Война была устаревшей". И снова возник блок в стратегическом мышлении. В широко читаемой статье "Стратегия зашла в тупик" Бернард Броуди заявил:
[Журнал "Харперс", октябрь, 1955 г.].
Одним из самых распространенных лозунгов в стратегической литературе является унаследованный от Жомини: "Методы меняются, но принципы неизменны". До вчерашнего дня этот тезис имел много оснований, поскольку методы менялись в целом не слишком резко и всегда в определенных пределах. ..............................................................Здесь поэтому может быть разумным выбором среди методов ведения войны или "стратегий". Если время для прощания со всем этим еще не пришло, то оно неизбежно скоро наступит.
Броуди закончил статью следующим увещеванием:
В мире, который все еще не готов отказаться от использования военной силы, мы должны научиться добиваться ее применения методами, которые не являются саморазрушительными. Эта задача будет в лучшем случае трудновыполнимой, но начать ее можно только с четкого осознания того, что большинство военных идей и аксиом прошлого уже неприменимы или скоро будут неприменимы. Старые концепции стратегии, включая концепции Духэ и Второй мировой войны, зашли в тупик. Сейчас мы должны начать всеобъемлющий поиск новых идей и процедур, необходимых для того, чтобы пронести нас через следующие два или три опасных десятилетия.
Сегодня мы вновь начинаем всесторонний поиск новых идей и процедур. Мы понимаем, что, каким бы ужасным ни было это оружие, оно существует, а значит, может быть использовано. В любом случае, его применение будет под угрозой, а такие угрозы - это своего рода применение.
По иронии судьбы, большая часть стратегических и тактических обсуждений, которые следуют в этой главе, были бы наиболее актуальны в 1950-х и начале 1960-х годов, когда силы обеих сторон были уязвимы и Соединенные Штаты имели огромное стратегическое преимущество. Тогда было бы разумно спросить, как можно вести и прекращать термоядерные войны таким образом, чтобы это было выгодно Соединенным Штатам. Но обсуждение этого вопроса только началось к концу того периода, и до недавнего времени оно почти не влияло на политику. Более того, сейчас дискуссия, похоже, снова затухает в связи с растущим убеждением, что по мере того, как обе стороны развивают относительно или абсолютно неуязвимые силы, стратегия и тактика действительно заходят в тупик; война действительно устарела. Возможно, это мнение имеет некоторые основания, в том смысле, что некоторые традиционные тактики и стратегии могут стать почти полностью неактуальными, но, тем не менее, оно обманчиво, отчасти потому, что могут быть изобретены новые стратегии и тактики, которые станут более важными, чем когда-либо.
Таким образом, вполне возможно, что сейчас мы можем обнаружить конкуренцию стратегии или тактики, дополняющую технологическую конкуренцию и частично заменяющую ее. В условиях баланса террора технологические изменения могут быть относительно неважными, если они не нарушают баланс террора или не позволяют применять новые стратегии или тактики. Однако люди изобретательны, и до тех пор, пока существует или может быть доступно существующее оружие, мужчины, скорее всего, будут искать новые и изобретательные методы получения выгоды от него.
В любом случае, даже если баланс террора станет относительно стабильным, война все равно может произойти. И особенно в ситуации террористического баланса разница между умным, изощренным и рациональным применением оружия и глупым, бездумным или эмоциональным применением будет очень велика.