Существует также вопрос о том, что Советский Союз сделал в том же направлении. Таким образом, в условиях кризиса, как Советы и США могут быть обеспокоены аварийностью советской системы. Для Советов будет мало утешения, если они будут уничтожены в случайной войне, которую они же и начали. Таким образом, даже если они верят в американскую систему, но не верят в свою собственную, тот факт, что они могут быть приведены в боевую готовность, может оказать на них сильное давление.

Непреднамеренная война, конечно, может быть лишь частично непреднамеренной. По мере развития кризиса одна из сторон может дойти до такого отчаяния, что, по ее расчетам (или просчетам), наименее нежелательной альтернативой будет война, хотя, если бы она раньше поняла, что ее доведут до такого состояния, она бы смирилась, а не позволила бы себя "запереть".

Существует множество способов использовать эту ситуацию. Какой бы неприятной и безрассудной ни казалась такая эксплуатация, необходимо понимать, что в той или иной степени она регулярно осуществляется, поскольку конкурентный риск непреднамеренной войны неизбежен до тех пор, пока существуют системы оружия и противостояния. Кроме того, каким бы ни был риск в обычное время, почти все считают, что он возрастает, когда возникает напряжение или кризис, и все же почти никто не стремится ослабить напряжение, автоматически соглашаясь на все требования противника в каждом кризисе. Таким образом, наша готовность к напряжению или кризису неизбежно связана с некоторой повышенной угрозой для другой стороны.

Ступени традиционных кризисов

СТУПЕНЬ 4. УЖЕСТОЧЕНИЕ ПОЗИЦИЙ - ПРОТИВОСТОЯНИЕ ВОЛЬ: Как только переговоры приобретает скорее принудительный, чем договорной характер, я бы утверждал, что мы достигли четвертой ступени. Безусловно, это так, если один из антагонистов или оба пытаются повысить доверие к своей решимости и приверженности путем "сжигания мостов". Это может включать публичное и бесповоротное повышение ставок или объединение других вопросов - все это делается с намеренной целью сделать так, чтобы другой стороне было труднее поверить в то, что она может заставить своего оппонента отступить.

В частности, в современных условиях любая из сторон может наглядно продемонстрировать населению другой стороны или ее союзникам абсолютно разрушительный характер термоядерной войны. Теперь можно подчеркнуть, что никто не выживет, что альтернативы миру нет - с явным подтекстом, что если безумцы на другой стороне не одумаются, то все будет потеряно. В качестве альтернативы можно успокоить свою сторону, указав на то, что другая сторона не безумна и поэтому отступит.

Сопровождая этот процесс "блокировки", может произойти значительное увеличение активности на уровнях 2 и 3, например, гневные и горькие выпады в прессе против другой стороны, воинственные или джингоистические речи видных деятелей или государственных лидеров, возможно, даже главы государства, и подробные рассуждения о возможных военных мерах, которые могут быть осуществлены, если события докажут их необходимость.

-все это призвано удержать другую сторону от действий, о которых она может впоследствии пожалеть.

[Такие подробные рассуждения также имеют преднамеренный или случайный побочный продукт -обучение лиц, принимающих решения другой стороны, военным реалиям и "изощрениям" эскалации и, возможно, "контролируемой войны"].

СТУПЕНЬ 5. ДЕМОНСТРАЦИЯ СИЛЫ: По мере усиления кризиса та или иная сторона может демонстрировать или привлекать внимание к тому факту, что у нее есть возможность применить силу в случае необходимости. Существуют различные способы демонстрации силы - прямые или косвенные, тихие или шумные. Прямой демонстрацией силы может быть афишируемое перемещение военно-морских или воздушных подразделений, мобилизация резервов, провокационные военные учения или маневры, особенно в чувствительных районах, или даже "обычное" развертывание военно-морских и военных подразделений в таких районах. Косвенной демонстрацией силы могут быть провокационные испытания ракет, проведение обычных маневров, но с возможной аномальной оглаской, публичное использование военной техники в "обычных", но специальных маневрах, которые в значительной степени имитируют один из аспектов нападения, возможного в текущем кризисе, и т.д.

Демонстрация силы может быть молчаливой, в попытке произвести непосредственное впечатление на лиц, принимающих решения, военных и политических советников другой стороны, не обязательно возбуждая широкую общественность. Или же она может сопровождаться кампанией в прессе и официальными выступлениями, в которых особо подчеркивается, что поведение "противника" или необходимость исправить несправедливость "заставили нас сделать то, что мы делаем".

В рамках демонстрации силы может быть отдан приказ о практической эвакуации как кадрового состава, так и населения, или может быть проведена ограниченная эвакуация отдельных городов. Каждая сторона может сопровождать свои демонстрации публичными заявлениями о стратегическом балансе террора. Они могут быть направлены на то, чтобы повлиять на собственную сторону, союзников, нейтралов или оппозицию. Советский премьер Хрущев, например, обычно в контексте, который был отнюдь не примирительным, часто указывал на совершенно катастрофические последствия тотальной войны и невозможность ограниченной войны.

Мы, со своей стороны, часто указываем на огромное превосходство в вооружениях. Мы могли бы усилить эти замечания в кризисе 5-й очереди, обнародовав относительно подробные расчеты того, как Соединенные Штаты могут провести контролируемую контрсиловую кампанию, и крайне маловероятно, что Советы действительно будут проводить контрсиловую кампанию перед лицом подавляющего превосходства США. Как я буду обсуждать позже в связи с военными централизованными войнами (строки 32-38), убедительная контр-угроза может сделать угрозу более убедительной. Мы могли бы даже объявить, что если советские лидеры раньше не понимали этих ядерных тонкостей, то мы считаем, что теперь они их понимают.

Советы, со своей стороны, возможно, ответили бы примерно следующее:

Американская пресса отмечает, что стратегия "контрсилы" была одобрена Объединенным комитетом начальников штабов и Белым домом, и интерпретирует ее как своего рода рекомендацию Советскому Союзу относительно "правил" ведения ядерной войны.

Политический подтекст этой стратегии заключается в том, что путем ведения так называемой "контролируемой" ядерной войны можно предотвратить разрушение капиталистической системы. Однако иллюзорный характер этих надежд слишком очевиден. Если ядерная война будет развязана милитаристами, то никакая стратегия, как бы она ни называлась, не спасет империализм от уничтожения.

В самом деле, как можно "убедить" всех в необходимости придерживаться "новых правил", согласно которым ядерные удары должны наноситься только по военным целям, когда большинство таких целей расположены в больших или малых городах и населенных пунктах. . . .

Подобные признания . ... также ... невольно обнажают агрессивный характер стратегии "контрсилы". Эта стратегия . . вытекает, прежде всего, из необходимости превентивной войны. Стратегия, предусматривающая достижение победы путем уничтожения вооруженных сил, не может исходить из идеи "ответного удара"; она исходит из превентивных действий и достижения внезапности.

СТУПЕНЬ 6. ЗНАЧИТЕЛЬНАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ: Сопровождение демонстрации силы скромной мобилизацией не только увеличивает силу, но и указывает на готовность призвать больше сил или даже ускорить гонку вооружений, если потребуется. Эта фаза эскалации может начаться с традиционной отмены отпусков и увольнений военнослужащих и призыва ключевых резервных подразделений.

Если за этими действиями последует более общая мобилизация, они могут сопровождаться подробным объяснением причин необходимости таких мер. Предположительно, это будет означать, что собственная безопасность или жизненно важные национальные интересы находятся под угрозой со стороны противника в такой степени, что только демонстрация боевой мощи или подготовка к реальным боевым действиям может спасти ситуацию. В целом, несмотря на нынешней разрядки, нынешнее и прошлое настроение "общественности" как в Советском Союзе, так и в Соединенных Штатах таково, что в большинстве случаев эти меры, если бы они были предписаны, были бы приняты населением. Если, как представляется, имеет место вражеская провокация, то необходимость таких шагов, скорее всего, будет воспринята как должное.

Помимо обращения к резервам военной силы, можно прекратить постепенный вывод из эксплуатации устаревшего оборудования, отменить ранее объявленные сокращения вооружений, объявить об увеличении бюджета, увеличить призыв в армию или развернуть войска на условиях военного времени.

Следующим шагом может стать принятие кадровыми и транспортными службами скромных, но серьезных подготовительных мер по перемещению городского населения, а также дальнейшая подготовка в сельской местности для питания, приема и защиты эвакуированных из городов. Эти последние действия можно представить как угрожающие, а можно как обычные меры безопасности, принятые без особых раздумий об их использовании в качестве тактики давления. Трудно заранее решить, какой образ будет более пугающим для оппонента.

Хорошим примером (хотя и взятым из "докризисного" контекста) могут служить следующие выдержки из речи, произнесенной Хрущевым 7 августа 1961 года в ответ на увеличение бюджета в США: