Степень, в которой взаимное признание таких ограничений было обусловлено предшествующими обсуждениями и декларациями, определить нелегко. Различные предложения по правилам ведения воздушной войны были выдвинуты (но так и не ратифицированы) в Гааге в 1923 году и на Вашингтонских конференциях по разоружению, обычно делая лишь различие, однако, между "строго военными" целями и целями вблизи гражданского населения, которые, следовательно, не являются "строго военными". Сам Гитлер в 1935 году предложил ввести ограничения на зоны, открытые для воздушных бомбардировок, такие как зона "тактического боя" или, более конкретно, зона в пределах досягаемости артиллерии обеих сторон; в другое время фюрер намекал на полную отмену воздушных бомбардировок, которая должна быть согласована со всеми сторонами.

Но если "слова" довоенного периода могут объяснить общую понятность и приемлемость некоторых разграничений ограничений, то другие, такие как "отсутствие столиц", просто развивались на практике, передаваясь и принимаясь "делами". [курсив добавлен].

Вероятно, справедливо будет сказать, что нацистская Германия была заинтересована в ограничении воздушной войны в течение более длительного периода, чем союзники. По причинам истинного отсутствия возможностей или по причине неспособности увидеть возможности, немецкое руководство не рассчитывало выиграть свою войну воздушными бомбардировками, и с его сильным отвращением к внутренней экономии оно предпочло вместо этого ограниченную воздушную войну. Возможно, Германия не смогла бы преодолеть недостаток в разработке и производстве самолетов, наложенные до 1935 года Версальским договором, без отказа от тяжелого бомбардировщика; возможно также, что Германия совершенно не понимала значения бомбардировщика. В любом случае, Германия хотела ограничений; но, к несчастью для немцев, их торг за такие ограничения был плохо выполнен по нескольким параметрам.

Немецкая пропаганда под руководством Геббельса не в полной мере справлялась с задачей донесения намерений нации; жалобы Люфтваффе на неправильное толкование и искажение своих кампаний были постоянными, а в таких важных вопросах тонких различий, как Варшава и Роттердам, передачи, угрожающие другим городам такой же неминуемой судьбой, подрывали общую цель Германии. Преднамеренная довоенная тенденция (в преследовании меньших целей) угрожать тотальной воздушной атакой, если желания Германии не будут удовлетворены, также делала двусмысленным намерение Германии военного времени воздерживаться от таких атак, кроме как в качестве возмездия. [курсив добавлен.]

Однако, помимо искажений пропаганды, немцы в ряде моментов довольно неосторожно решили интерпретировать пограничные возможности в свою пользу, возможности, которые могли показаться другой стороне не такими уж "тактическими" или "сугубо военными". [Курсив добавлен.] Для такой несклонной к бомбардировкам нации, как Германия, серьезность последнего налета на Варшаву и атака пикирующих бомбардировщиков на Роттердам были шаткими шагами, как и решение добавить ночное наступление на Британию, основанное, как это было, на серьезной переоценке точности бомбардировок.

В-третьих, если немцы действительно надеялись таким образом ограничить войну, то, казалось бы, следовало тщательно оценить ценности противника, прежде чем угрожать самому его существованию. В то время как Франция была готова капитулировать перед расширением воздушной войны, Британия при Черчилле предпочла отказаться от ограничений, когда существование страны было под угрозой, и когда снижение таких ограничений способствовало выживанию. Угрожая вторжением в Британию, Германия подвергла себя дальнейшему воздушному нападению.

Наконец, в той степени, в какой способность Германии ограничить войну зависела от раздутой веры иностранцев в потрясающие возможности Люфтваффе, было неразумно демонстрировать, насколько эти возможности были ограничены. Например, представляется весьма вероятным, что если бы британцы знали, каким будет "Блиц", они не стали бы в 1939 году сдерживаться из-за страха перед "нокаутирующим ударом".

Тяжесть последующего воздушного наступления союзников стала неожиданностью для Гитлера, хотя это все еще не был "нокаутирующий удар". Возможно, отвращение немцев к воздушным атакам действительно укрепилось бы, если бы они знали об их реальной тяжести, и, возможно, тогда торг за пределы можно было бы вести более осторожно. Как бы то ни было, немцы добивались ограничений довольно последовательно, но в то же время довольно неумело.

Таким образом, сдерживающие и ограничивающие факторы, которые наблюдались во время Второй мировой войны, чаще были незапланированными или даже непреднамеренными, чем рассчитанными, и их было меньше, чем можно было бы ожидать сегодня. На протяжении всей войны одна или другая сторона, как правило, настолько сильно уступала другой в стратегической воздушной мощи, что не только не было равенства угроз, но и абсолютный уровень угрозы со стороны уступающей стороны был относительно низким. Хотя неравенство может возникнуть снова, вполне вероятно, что абсолютный уровень уступающей стороны в ядерном будущем будет достаточно высоким, чтобы вызывать уважение. Теперь мы обратимся к сценарию, взятому из современных условий. В нем никто не сомневается, что огромные разрушения могут быть нанесены любой из сторон.

Сценарий "стандартного кризиса"

Здесь в общих чертах представлен сценарий "стандартного кризиса", который использовался в некоторых исследованиях Института Хадсона. Место действия - Германия, но не потому, что мы считаем, что в настоящее время это необычайно опасный регион мира, но из общепринятого предположения, что раскол Германии является наиболее очевидным и правдоподобным источником европейского кризиса.

В нашем сценарии происходят следующие шаги:

1. Волнения и спровоцировавший их инцидент насилия в Восточной Германии или Берлине.

2. В Восточной Германии наблюдается высокий уровень народной агитации с уличным насилием.

3. Граница между Востоком и Западом Германии (или Берлинская стена) открыта в разных местах восточногерманскими повстанцами.

4. Существует ограниченная, но важная степень вмешательства западногерманских "добровольцев".

5. Советский Союз направляет предупреждение Западной Германии и НАТО.

6. Ограниченные эвакуации в Европе и США.

7. НАТО отвечает на советское предупреждение предупреждением против советской интервенции.

8. Продолжается насилие и пересечение границ, в котором в большом количестве участвуют западные немцы.

9. Советский Союз вмешивается, совершая ограниченную вылазку через границу или инициируя другое крупное насилие, или, возможно, проводя нелетальную демонстрацию ядерной силы.

10. Дальнейший обмен сообщениями.

11. Прекращение или ослабление военных действий.

12. "Перемирие" нарушено.

13. Увеличение числа эвакуаций и инициирование других программ готовности к чрезвычайным ситуациям.

14. Увеличение количества пересечений границы обеими сторонами.

15. Одна сторона выдвигает ультиматум.

16. Подготовка и завершение программ готовности к чрезвычайным ситуациям.

17. Либо Советы совершают ограниченное нападение на Западную Европу, призванное продемонстрировать решимость и расколоть НАТО (в надежде добиться капитуляции или давления на одного из основных участников), либо США совершают ограниченное нападение для сдерживания Советов.

18. Объявление США об открытых городах и стратегия избегания городов.

19. Аналогичные заявления НАТО об открытой Европе к западу от Рейна с вероятным выборочным объявлением открытых территорий в Германии.

20. Либо США, либо Советы наносят крупный контрудар, тщательно избегая сопутствующего ущерба, одновременно выдвигая либо новый ультиматум, либо предложение о мирном урегулировании.

Этот сценарий не нуждается в обсуждении. Многие читатели, несомненно, сочтут его неправдоподобным, поскольку совершенно ясно, что в большинстве обстоятельств этот кризис скорее будет остановлен в любой точке своего развития, чем перейдет в следующую точку. Тем не менее, это вполне мыслимое развитие событий, поскольку реальные или воображаемые технические проблемы, официальный или неофициальный саботаж, неповиновение или несанкционированное поведение, недоразумения и просчеты, и так далее, могут помешать попыткам остановить кризис - и, конечно, будут значительные народные и политические препятствия для любого решения остаться в стороне от "Венгрии" в Восточной Германии. Для того чтобы остановить кризис, может потребоваться больше политического мужества, чем может быть в решающих правительственных кабинетах. Действительно, несомненно, найдутся чиновники, которые увидят в кризисе не только возможность, но и опасность.

Конечно, существует большое количество различных путей, по которым этот кризис может продолжаться. Некоторые из них приведены ниже.

1. Локальная (упреждающая?) капитуляция любой из сторон.

2. Местное (упреждающее?) размещение с любой стороны.

3. Капитуляция или размещение Советским Союзом или НАТО.

4. Революция или беспорядок в НАТО или Варшавском договоре.

5. Стабилизированная фронтальная точечная стрельба.

6. Урегулирование "услуга за услугу".

7. Быстрое восстановление status quo ante.

8. Устойчивые обычные боевые действия.

9. Обычный бой типа "пауза".

10. Местная победа и местное отступление.