Форма управления, осуществляемая этими ведущими учреждениями, соответствует доминирующим обязательствам, укрепляемым в элитных университетских средах. Меритократы заслужили свой статус, преодолевая препятствия путем успешных переговоров в рамках строгого процесса получения диплома, необходимой дисциплины для работы в академических и предпрофессиональных условиях, а также в первые годы работы над долгами, продолжая вести студенческий образ жизни после окончания университета. Между тем, люди, не имеющие диплома, рабочий класс, обитатели экономики услуг, слуги неоаристократов и вообще люди, занимающиеся неквалифицированной работой, заслужили презрение за целый ряд моральных недостатков, связанных с их экономическим статусом, обусловленным неспособностью выбиться в лидеры, социальными патологиями, которые считаются заслуженными, и, что самое главное, за низкопробные взгляды на расу, пол, сексуальность и воспроизводство. Целью современной либеральной цивилизации является индивидуальное самовыражение и самосозидание, и те, кто не смог достичь этого статуса, получают по заслугам; в то время как те, кто открыто отвергает эти цели во имя старых норм, подвергаются резкому осуждению как фанатики и фанатики. Поскольку оставшееся сопротивление этому цивилизационному проекту все больше замыкалось на различных христианских и других ортодоксальных религиозных традициях, возникла явная враждебность к религиозным верующим, и все более открытое проявление культурного неодобрения и власти направлено против этих более традиционных верований. Со страниц обсуждения "принципа вреда" Дж. С. Миллем возникла новая титаническая форма власти и контроля, в которой наиболее влиятельные индивиды современного либерального общества, контролирующие основные рычаги социального, политического и экономического контроля в его основных институтах, расширяют и увеличивают свою власть через господство над теми, кто находится на периферии, утверждая, что они являются истинными угнетателями.
Эта власть все больше объединяет силы прогрессивизма либерализма как в его экономическом, так и в культурном измерении. Мы наблюдаем это сочетание в растущем использовании прямой экономической власти для продвижения культурно-прогрессивных и освободительных позиций. На ранних стадиях либерализма "рынок" осуществлял косвенное влияние через "сглаживание" границ и рубежей, товаризацию всех культурных форм и внедрение рыночных сил во все сферы жизни. В последние годы ведущие экономические акторы все чаще используют жесткую, прямую власть для продвижения и осуществления культурных изменений. Две стороны либерализма - экономический и социальный либертарианство - оказываются идентичными, монолитными и стремящимися использовать власть во имя обеспечения индивидуального экспрессивизма. Их власть ощутимо принимает форму неприступной силы олигархического меньшинства, способного эффективно уничтожать оппонентов посредством экономической мощи, санкционированного общественного мнения и профессиональной репутации. Фактический контроль над политическими институтами примыкает к этой власти, и там, где встречается сопротивление демократии, она встречает эту новую гегемонию на неравном поле боя.
Особенно поучительный пример новой гегемонии был продемонстрирован в 2015 году, когда штат Индиана принял закон о восстановлении религиозной свободы, который был создан по образцу существующего федерального закона и аналогичных законов двадцати других штатов. Законы RFRA расширили то, что уже было обширной защитой для религиозных групп от чрезмерного бремени правительственного законодательства, начиная с почти единогласного принятия федерального RFRA в 1993 году в ответ на решение Верховного суда по делу Employment Division v. Смита - дело, согласно которому группы коренных американцев не освобождались от общего применения законодательства, запрещающего употребление запрещенных наркотиков, включая галлюцинаторные наркотики, такие как пейот, который использовался в традиционных религиозных церемониях коренных американцев. Таким образом, RFRA "восстановила" презумпцию того, что религиозные группы не должны быть чрезмерно обременены правительственным законодательством или административным диктатом, эффективно ограничивая презумпцию власти правительства над религией, которая вытекала из решения Отдела занятости. Индиана приняла аналогичную версию RFRA в 2015 году, но к тому моменту религиозная свобода стала очагом культурной войны , которую сторонники однополых браков интерпретировали как способ защиты христиан от предложения коммерческих услуг на церемониях бракосочетания геев. Ряд громких дел, некоторые из которых касались пекарей и фотографов, которые ссылались на свою веру как на причину не участвовать в гомосексуальных браках и тем самым санкционировать их, за прошедшие годы решительно настроили прогрессивное мнение против законов RFRA. Принятие Индианой закона штата RFRA стало предметом национальной полемики.
Ряд политических лидеров осудили решение Индианы, включая губернатора Коннектикута Даннела Мэллоя, который запретил финансируемые государством поездки в Индиану - несмотря на то, что в Коннектикуте действует закон о RFRA. Но не политическое осуждение со стороны других штатов или даже национальных политических деятелей поставило RFRA Индианы под угрозу, а репутационные и экономические угрозы. Крупные корпорации, включая Apple, Salesforce (имеющую значительное присутствие в Индианаполисе), Eli Lilly, Angie's List и другие, угрожали сократить или отозвать свое экономическое присутствие из штата.
Обозреватель New York Times Фрэнк Бруни заметил общую тенденцию корпоративной поддержки прогрессивных идей - включая однополые браки и разрешительную иммиграционную практику и политику - и не пожалел похвалы для таких корпоративных гигантов, как Apple, Amazon и Facebook в колонке 2015 года под названием «Солнечная сторона жадности». Он отметил, что эти компании действуют в своих интересах, гарантируя, что "законы и местные обычаи не помешают им привлекать и удерживать лучшую рабочую силу". Бруни признавал, что капитализм неизбежно вытесняет местные обычаи и верования в пользу универсализованного коммерческого этоса, и с одобрением отмечал, что корпорации часто оказываются более прогрессивными, чем те места, где они обосновались и кому они стремятся продавать свои товары и услуги. В таких случаях осуществление сырой корпоративной власти должно быть предпочтительнее законного политического управления; таким образом, зрелище, когда представитель левых восхваляет корпорации перед демократией, поскольку они проявляют "большую чувствительность к разнообразию, социальной справедливости и меняющимся приливам и отливам общественных настроений, чем это часто удается законодателям". Бруни с одобрением процитировал консультанта Брэдли Таска, который отметил, что такие корпорации "в конечном итоге лучше реагируют на более широкую группу избирателей - клиентов, чем политики". Потребительский этос, подпитываемый и формируемый корпоративными обязательствами, теперь рассматривался как более фундаментальный, чем те виды убеждений и склонностей, которые обязательно формируются общей гражданской и политической жизнью. Это было одобрением корпоративного влияния и даже правления, когда демократия не соответствует либеральным приоритетам.
Это восхваление просвещенной корпоративной политики может быть ценно сопоставлено с очернением небольшого семейного бизнеса, который оказался по другую сторону утвержденных нарративов. В то время как Apple и Amazon получали похвалы от обозревателей New York Times, семейная пиццерия в экономически неблагополучном Уокертоне, штат Индиана, стала публичным лицом "ненависти", которую, по мнению таких людей, как Бруни, защищает закон Индианы о RFRA. В поисках "дымящегося пистолета", свидетельствующего о том, что RFRA в Индиане является не более чем прикрытием для "фанатизма", предприимчивый местный репортер отправился в депрессивный городок Уокертон, расположенный недалеко от Саут-Бенда, где она сообщила о реакции владельцев Memories Pizza на их мнение о RFRA. Четко заявив, что предприятие никому не откажет в обслуживании, дочь владельцев заявила, что, будучи христианами, они не хотели бы обслуживать гей-свадьбу. В отчете был приведен ответ дочери владельца на чисто умозрительный вопрос. Никто не обращался в этот ресторан за обслуживанием. Не было сказано, что если они откажутся обслуживать гей-свадьбу, то RFRA просто даст судам возможность уравновесить юридические претензии Memories Pizza к любой паре (гею или натуралу), которая в причудливом мире может попросить пиццерию в торговом центре обслужить их свадьбу. Неважно, что вся "история" была создана на основе неправдоподобной гипотезы. Излияние ярости и осуждения на различных сайтах, связанных с рестораном, было быстрым, неустанным, злобным и разрушительным.
Не было сказано, что этот бизнес работал в упадочном и нищем городе, который видел, как корпоративная Америка и обе партии разрушали его экономическую базу. Корпоративные силы в сочетании с глобализационной идеологией обеих партий продвигали экономическую политику, которая помогла выпотрошить производственный центр Америки в пользу низкооплачиваемых рынков труда за рубежом, низкооплачиваемого труда иммигрантов внутри страны и автоматизации. Прогрессисты со всей страны разместили на Yelp отзывы о маргинальном ресторане за тысячи миль от своих домов, описывая его владельцев как "ин-бредных" и живущих в месте, которое другой автор назвал "BFE, Индиана между WhoGivesASh!t и AintNobodyGahtTime4Dat".