Ливан

4 декабря 1983 года, через восемнадцать месяцев после израильских ударов в долине Бекаа, американские военные самолеты атаковали сирийские зенитные установки в Ливане. Удары, нанесенные с авианосцев ВМС в Восточном Средиземноморье, были нанесены в ответ на сирийский зенитный огонь по американскому разведывательному самолету, поддерживающему миротворческие силы морской пехоты США в Ливане.

Атака, отмеченная путаным планированием и плохим исполнением, закончилась провалом. Один из участвовавших в атаке авианосцев, "Кеннеди", собирался отправиться в Суэцкий канал и уже уложил свои бомбы, когда был получен приказ о нанесении удара. Несмотря на низкую боевую готовность "Кеннеди" и возражения командира оперативной группы, время атаки было перенесено с 11:00 на 6:30 утра, что означало, что пилоты будут атаковать при свете солнца. Более того, другой участвующий в операции авианосец, "Индепенденс", загрузил свои ударные самолеты не теми бомбами, которые требовалось заменить.

Следовательно, не все самолеты могли быть перевооружены вовремя для нанесения удара. ВМС удалось запустить двадцать восемь самолетов, при этом отставшие самолеты пытались догнать те, которые уже летели к цели. Следуя тактике, от которой отказались как от неэффективной во время войны во Вьетнаме, ВМС сбили два своих самолета, а удары были нанесены лишь по нескольким сирийским объектам. Хотя удары были операцией ВМС, неудачные результаты не могли не вызвать беспокойства по поводу воздушной мощи США в целом. К счастью, и ВВС, и ВМС приняли близко к сердцу уроки неудачного рейда, а также уроки, полученные в ходе операции Mole Cricket 19.

Каньон Эль-Дорадо

В апреле 1986 года самолеты ВВС и ВМС нанесли удары по Ливии в рамках операции под кодовым названием "Каньон Эль-Дорадо". Операция последовала за нападением ливийских агентов на ночной клуб в Западном Берлине, в результате которого погиб американский военнослужащий.

Опираясь на уроки, извлеченные из израильских операций в долине Бекаа за четыре года до этого, а также из подготовки в "Красном флаге", планы предусматривали проведение операции ночью и использование управляемого оружия. Совместный ударный пакет был разделен на две группы: одна должна была поразить цели вокруг Триполи, другая - вокруг Бенгази. ВВС задействовали восемнадцать самолетов F-111F, базирующихся в Лейкенхите, Англия, а ВМС предоставили самолеты, специализированные для SEAD, для нанесения удара по обороне Триполи. (ВМС несли полную ответственность за часть операции в Бенгази). Оба пакета включали самолеты радиоэлектронной разведки и наблюдения с помехами, а также истребители сопровождения.

Хотя наземные средства ПВО вокруг Триполи и Бенгази "были такими же плотными и перекрытыми, как все, что советские войска держали в Восточной Европе", только один американский самолет, F-111, был потерян. Операторы ливийских ПВО, включив свои радары, оказались мишенью для HARM, выпущенных с самолетов ВМС F-18 и A-7. Сами удары с использованием LGB и бомб с радиолокационным наведением были очень эффективными. Несмотря на небольшой масштаб и ограниченный один день, Эль-Дорадо Каньон, как и Моул Крикет 19, показал важные концепции и возможности, которые пять лет спустя откроют эру высокоточной войны.

Барьеры на пути перемен

Попытки внедрения подрывных инноваций обычно вызывают значительное противодействие, часто со стороны организации, которая является их потенциальным бенефициаром. Так было и с ВВС. Как и в случае с теплой реакцией руководства службы на стелс, усилия таких людей, как Муди Сутер, Боб Диксон и Билл Крич, были восприняты скептически одними людьми в ВВС и полностью отвергнуты другими. Однако было и сопротивление извне, наиболее грозное со стороны Движения за оборонную реформу (DRM).

Движение началось в 1970-х годах. Джеймс Фэллоуз, вашингтонский редактор журнала Atlantic Monthly, познакомился с Джоном Бойдом, бывшим летчиком ВВС и консультантом по вопросам обороны, выступавшим, в частности, за закупку большого количества низкотехнологичных систем в противовес высокотехнологичным самолетам и системам, которыми занимались ВВС. Бойд познакомил Фэллоуза с коллегой-критиком Пьером Спреем, а также с Чаком Спинни, бывшим офицером ВВС, работавшим гражданским аналитиком в офисе министра обороны. Уильям Линд, служивший сотрудником сенатора Роберта Тафта (R-Ohio) и, позднее, сенатора Гэри Харта (D-Colorado), также был одним из основных членов движения.

В статьях и презентациях группа изображала руководство ВВС дураками, болванами или и теми, и другими. Образ, который Фэллоуз нарисовал членам DRM, был образом мужественных патриотов, разоблачающих нечестивую шайку военного начальства и оборонных подрядчиков, которые упорно продолжают покупать дорогое, высокотехнологичное оружие вместо большого количества недорогого, простого в обслуживании, надежного оружия, которое устранит советское количественное преимущество. Это, по их мнению, позволило бы создать более эффективные вооруженные силы и одновременно сэкономить деньги.

Влияние группы росло вместе с наращиванием оборонного потенциала Рейгана. В 1981 году Конгресс создал Фракцию военной реформы, в которую вошли более девяноста сенаторов и представителей, разделенных примерно поровну по партийному признаку. Фракция привлекла таких людей, как сенаторы Уильям Коэн (R-Maine) и Сэм Нанн (D-Georgia), а также конгрессменов Ньюта Гингрича (R-Georgia), Дика Чейни (R-Wyoming) и Томаса Дауни (D-New York).

Взгляды DRM поставили группу в противоречие с концепцией, которую отстаивали генерал Крич и единомышленники из числа офицеров ВВС. При рассмотрении оборонного бюджета на 1984 финансовый год сенатор Гэри Харт выступил за отмену производства истребителя F-15 и использование средств для закупки большего количества менее совершенных F-16. Харт также призвал отказаться от приоритета Крича - усовершенствованной ракеты средней дальности класса "воздух-воздух" (AMRAAM). Утверждая, что операции по глубокому перехвату неэффективны, сенатор рекомендовал отказаться от всех видов оружия, ориентированных на "глубокий бой". Наконец, утверждая, что операции ночного боя, а также операции в плохую погоду концептуально несовершенны, Харт выступил за отмену двух других фаворитов Крича, LANTIRN и ракеты Maverick. Харт и Линд обобщили эти идеи в книге America Can Win: The Case for Military Reform. К ним присоединился еще один член группы реформ, Стивен Кэнби, который утверждал, что ВВС чрезмерно полагаются на операции SEAD и высокоточные боеприпасы. Он утверждал, что "окно" для авиаударов на средних высотах, которое стремился открыть Крич, останется закрытым. В статьях журнала Atlantic Monthly и книге "Национальная оборона" Фэллоуз продолжал продвигать повестку дня группы.

В этой войне идей ВВС нашли сильного союзника в IAF и его командующем, генерале Дэвиде Иври. При поддержке Крича Иври сделал все возможное, чтобы рассказать приезжающим конгрессменам и другим влиятельным американцам о том, насколько важны высокотехнологичные возможности США для успеха ВВС. Он особенно остро реагировал на критику реформаторов в отношении самолетов дальнего действия. Спрей, например, утверждал: "Нет более быстрого способа убить эффективность истребителя, чем требовать слишком большой дальности". Но IAF нужна дальность для глубоких ударов и "настойчивости" - способности продлевать операции на меньших расстояниях. Во время учений ЦАХАЛа F-15 вступали в бой с истребителями Mirage и F-4. Когда у "соперников" F-15 заканчивалось топливо, их сменяла другая группа, а F-15, благодаря увеличенному запасу топлива, оставались в воздухе, чтобы вступить в бой со второй группой. 7 июня 1981 года восемь F-16 и шесть F-15 сопровождения совершили полет на расстояние 1300 миль в обе стороны - миссия, которая была бы невозможна с авиацией ближнего радиуса действия УЦР - и уничтожили иракский ядерный реактор в Осираке под Багдадом. Операции IAF в долине Бекаа годом позже еще больше зависели от тех видов высокотехнологичных возможностей, которые многие члены УЦР сбрасывали со счетов.

К большому разочарованию реформаторов, ВВС смогли отклонить большинство их идей. При этом руководители службы часто демонстрировали нежелание рассматривать вопрос о том, как они могут внедрить новые концепции и новые возможности для повышения эффективности воздушной мощи. Крич вспоминал: «Посещая ежеквартальные заседания четырехзвездных руководителей на "конференциях Короны" в течение шести с половиной лет, я не могу вспомнить ни одного случая, когда начальник штаба и собравшиеся четырехзвездные руководители, рассматривая огромный круг вопросов, хоть раз заговорили о доктрине».

То же самое можно сказать и о мышлении ВВС в отношении управляемого оружия. Несмотря на вердикт аналитиков RAND о "впечатляюще хороших" показателях LGB в кампаниях "Лайнбэкер" 1972 года, и несмотря на то, что после войны были достигнуты значительные улучшения в управляемом оружии, ВВС вступили в войну в январе 1991 года, имея лишь небольшую часть своих сил, способных применять его. Когда война все-таки началась, ВВС стали счастливым бенефициаром усилий таких офицеров, как Диксон, Крич и Сутер. Они также были во многом обязаны дальновидным гражданским лицам, таким как Гарольд Браун и Уильям Перри, которые видели огромный потенциал, который новые технологии и, в частности, революция в области информационных технологий могли преобразовать воздушную войну. Другие же считали, что новые возможности, при использовании их в сочетании с уже существующими, могут обеспечить кардинально иные виды операций, которые произведут революцию в воздушной войне. К этой последней группе относились генерал-лейтенант Чак Хорнер, полковник Джон Уорден III и подполковник Дэвид Дептула.