Глава 10.

Моральные деньги

"Рынкам присущи хорошо известные неэффективности, [например] тот, кто принимает решения, не обращает внимания на так называемые внешние эффекты, влияние на других".

-Ноам Хомский

Летом 2020 года я познакомился с Бернардом Луни, исполнительным директором компании BP. Впрочем, слово "встретил" было фигурой речи. Поскольку мы находились в разгар блокировки COVID-19, я сидел в своей грязной свободной спальне в Нью-Йорке, а он разговаривал по киберсвязи из умного домашнего офиса в Западном Лондоне с шикарными книжными полками на заднем плане. Это создавало странную иллюзию близости. Вместо того чтобы смотреть на лицо Луни за столом в конференц-зале, я мог видеть его суровый облик пиксель за пикселем. Он излучал самоуничижительное обаяние с легким ирландским акцентом.

Кроме того, ему было что рассказать. За несколько месяцев до этого он стал генеральным директором BP и удивил инвесторов, объявив о переходе на новый уровень развития. На протяжении десятилетий компания была гигантом, добывающим ископаемое топливо. До 1998 года она называлась "Бритиш Петролеум". Но Луни, похоже, решил отойти от "нефтяного" прошлого и пообещал стать "углеродно-нейтральной" к 2050 году или раньше, что означало сокращение инвестиций в нефтяные и газовые скважины и акцент на возобновляемые источники энергии, такие как солнечная энергия. Это не удовлетворило активистов экологического движения, таких как Грета Танберг, которые требовали от нефтегазовых компаний немедленно прекратить бурение. BP не желала этого делать, не в последнюю очередь потому, что настаивала на том, что доходы от продажи ископаемого топлива необходимы ей для финансирования перехода к экологически чистой энергетике. Но для BP этот поворот был неожиданным и отличался от позиции, занятой другими группами, такими как Exxon. Вдвойне примечательно то, как это преподнес Луни. Как он сам любит рассказывать, на него повлиял случай, произошедший годом ранее, когда он присутствовал на ежегодном общем собрании акционеров BP в Абердине и столкнулся с человеком из совершенно иного социального племени - активистом-экологом.

Руководители BP, как и другие подобные им компании, привыкли к тому, что на этих ежегодных ритуалах присутствуют протестующие, стремящиеся привлечь к себе как можно больше внимания. Нынешнее годовое собрание акционеров ничем не отличалось от других. В то время как оно началось в Абердине, группа протестующих забралась в лондонскую штаб-квартиру BP. В Абердине климатические активисты стояли у здания с плакатами, на которых обычный желто-зеленый логотип BP в виде солнца был изображен в виде кровоточащего и горящего шара. Некоторые пробрались на собрание, чтобы выкрикивать протесты (а затем были выдворены охраной). Другие забрасывали руководство ВР вопросами во время годового собрания акционеров; поскольку они владели акциями, то имели право на выступление и всегда стремились это сделать. Руководители ВР обычно пытались ответить на эти вопросы, но, как правило, не вступали в дискуссию. Для руководителей, которые годами жили в жестком мире добычи энергии, активисты казались совершенно чужим племенем.

Но в тот день, когда Луни слушал протесты и вопросы на годовом собрании акционеров, его поразило, насколько внятной показалась одна из участниц протеста. Он попросил о встрече с ней, так как хотел узнать, что движет ее критикой, и хоть на мгновение посмотреть на мир ее глазами. "Моя мама всегда говорила мне, что у тебя есть один рот и два уха, и ты должен использовать их в этой пропорции. Я хотел услышать, что скажут протестующие", - сказал он мне. «Мы тихонько встретились за обедом, и я попросил ее объяснить, почему она нас ненавидит. Я просто слушал. Это не были крики друг на друга. Она изложила свою позицию. Я не был согласен с большинством из них. Но она сказала то, о чем я раньше не задумывался. Я многому научился».

"Какие именно?" спросил я.

"Много было критики в наш адрес. Я слышал это и раньше. Но потом она спросила меня: "Почему у вас в рекламе нет фотографий нефтяных и газовых вышек? Почему у вас только фотографии возобновляемых источников энергии? Вам стыдно за нефть и газ? Если да, то почему?" Это заставило меня задуматься". Он категорически отказался назвать мне имя протестующей, "потому что если я скажу, то это затруднит ее работу. А я этого не хочу". Однако впоследствии он встречался с ней около полудюжины раз, пытаясь выслушать. "Я не согласен со всем или большинством того, что она говорит. Но я хочу услышать ее, посмотреть на мир ее глазами. Она определенно изменила некоторые мои взгляды".

Я был удивлен. За свою журналистскую карьеру я брал интервью у многих руководителей компаний, многие из которых попадали под огонь. Большинство из них реагировали на критику защитой. Почти никто из них не стал слушать тех, кто их ненавидит. Когда я работал над колонкой "Лекс" в 2004 году, я беседовал с представителями энергетических компаний, которые отвергали протестующих как хиппи. В 2009 году я слушал, как мужчины (а это были почти исключительно мужчины), управляющие банками Сити и Уолл-стрит, презрительно отзывались о таких протестных движениях, как Occupy Wall Street. В 2016 году я слышал, как титаны Кремниевой долины выступали против "техножречества". (Когда в 2017 году глава Facebook Марк Цукерберг объявил, что хочет отправиться в "турне слушателей" среди обычных людей, это привлекло внимание, поскольку такой жест казался столь редким; в любом случае было далеко не очевидно, что Цукерберг открыт для критики). 4 Луни, однако, утверждал, что он действительно хочет слушать. Это звучало так, как будто он только что проглотил учебник по социальной антропологии: он пытался вдуматься в сознание странного "другого", чтобы узнать другую точку зрения.

"Вы когда-нибудь изучали антропологию?" спросил я. Он покачал головой, глядя на экран моего компьютера, и объяснил, что изучал инженерное дело в Дублине. Он объяснил свое желание прислушаться к мнению матери и к тому факту, что в колледже он был посредственным студентом и, следовательно, никогда не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы игнорировать мнение других. По-видимому, на него также повлиял тот факт, что в личной жизни он прибегал к психотерапии и, в отличие от большинства руководителей компаний, был готов признаться в этом, чтобы снять клеймо, которое иногда накладывалось на него в корпоративной сфере. "Я всегда считал, что нужно слушать. Это просто хороший менеджмент".

Я не мог понять, действительно ли он это имел в виду. Как и у любого другого вновь назначенного генерального директора, у Луни был серьезный стимул для проведения кампании очарования. Его предшественник в BP Боб Дадли подвергался критике со стороны инвесторов за отстраненность, и совет директоров BP выбрал Луни на эту должность отчасти потому, что был заинтересован в изменении имиджа компании. Луни еще предстоит воплотить эту смелую риторику в реальные планы действий. Сработают ли эти планы, если он предпримет реальные действия? Я не знал. Но сам факт того, что он использовал этот язык, поражал. Во-первых, он показывал, что генеральный директор может перенять некоторые черты менталитета и мышления антрополога - хотя и без использования этого слова или его заимствования из этой дисциплины как таковой. Луни объяснил это просто хорошим "менеджментом". Но удивительно, что в условиях нестабильного мира так мало руководителей компаний активно применяют эти принципы.

Второй поразительный момент - это то, как на Луни влияет окружающая среда. Он хотел сказать мне и всему миру, что взаимодействует с экологическими активистами потому, что ситуация меняется быстрее, чем кто-либо ожидал. Такие компании, как BP, не только подвергались нападкам со стороны таких людей, как Тунберг, но и испытывали давление со стороны более крупных инвесторов. За год до нашей встречи на сайте цена акций ВР упала почти наполовину, так же как и цена акций других энергетических компаний. Некоторую часть этого падения объясняла экономическая боль, связанная с более широкой блокировкой COVID-19. Однако инвесторы избегали акций нефтегазовых компаний, опасаясь, что в будущем этот сектор не будет столь же прибыльным, как в прошлом, поскольку правительства ограничивали использование ископаемого топлива, а потребители были обеспокоены изменением климата. В связи с этим возросло беспокойство по поводу "проблемных активов" - так сокращенно называется идея о том, что запасы нефти и газа, которыми владеют компании, добывающие ископаемое топливо, могут оказаться бесполезными, что сделает компанию менее ценной, чем предполагали инвесторы. Или, говоря иначе, такие вопросы, как экология, ранее казались вне моделей инвесторов и экономистов. Их называли "внешними эффектами" и часто игнорировали. Теперь же внешние факторы грозили стать настолько важными, что перечеркивали все модели. Идея оставить их "внешними" в поле зрения выглядела все более нелепой - как это было известно любому антропологу.

Большинство инвесторов объясняли это резкое изменение в своем отношении к компании как развитие движения за "устойчивое развитие" или "зеленые финансы", либо с помощью аббревиатуры "ESG", что означает "экологические, социальные и управленческие принципы". Также использовалось понятие "стейкхолдеризм", т.е. идея о том, что люди, управляющие компаниями, должны стремиться не просто к получению прибыли для акционеров, как это в свое время утверждал Милтон Фридман, экономист Чикагского университета, а защищать интересы всех заинтересованных сторон: сотрудников, общества в целом, поставщиков и т.д. Но когда я слушал выступление Луни, мне пришло в голову, что есть и другой, более простой способ объяснить происходящее: корпоративные и финансовые лидеры уходят от туннельного видения и переходят к латеральному видению. Видение компаний, сформулированное Фридманом в 1970-х годах, было сфокусированным, ограниченным и упорядоченным: От руководителей компаний ожидалось, что они будут преследовать только одну цель (прибыль акционеров) и игнорировать почти все остальное; или, если быть более точным, позволять правительствам и благотворительным группам беспокоиться о "внешних эффектах". Критики утверждали, что это близоруко и эгоистично. "Если вы находитесь в системе, где для выживания необходимо получать прибыль, вы вынуждены игнорировать негативные внешние эффекты", - сетовал Ноам Чомски. Но большинство лидеров бизнеса и экономистов свободного рынка утверждали, что ориентация на прибыль акционеров позволяет компаниям быть энергичными и тем самым стимулировать рост.