Эти опасения объясняют, почему поддержка протестующих была столь широкой. В 2019 году большинство задержанных были молодыми людьми, но в рядах протестующих были также врачи, пилоты авиакомпаний и бухгалтеры. Опросы общественного мнения показали, что жители постоянно винят правительство в эскалации конфликта, несмотря на пропагандистский шквал, обвиняющий протестующих.
Самой большой ошибкой Пекина в попытке подчинить Гонконг было использование того, что социолог Хо-Фунг Хунг называет "расистским национализмом". По сути, именно это использовала империя Цин для контроля над огромными территориями, которые она приобрела в XVIII веке. Цинские власти поощряли эмиграцию ханьцев и внедряли китайскую культуру в этих регионах, делая китайскость эталоном правильной ассимиляции. Гонконг, казалось бы, отличается от этих регионов, потому что, согласно современному расовому дискурсу, он "китайский" в том смысле, что его жители исторически были частью того же культурного мира, что и Пекин или Шанхай.
Но такие районы, как Гонконг, долгое время находились на периферии основной китайской культуры, в зонах убежища и сопротивления, более близких по духу к миру преступников цзяньху, чем к устоявшимся, стабильным центрам китайской цивилизации. Они говорят на языке, отличном от северокитайского диалекта, принятого Народной Республикой в качестве стандартного китайского. И, конечно, они более ста пятидесяти лет находились под властью Великобритании, что породило иные культурные и политические ожидания. Это одни из основных причин, по которым многие люди там не ощущают себя частью священного проекта воссоединения с родиной.
Таким образом, у Пекина остается только один способ объяснить скептиков Гонконга: они некитайцы. Один из самых известных общественных деятелей Гонконга, государственный служащий, а затем политик Энсон Чан Фан Он-сан, подвергся нападкам как "предатель расы Хань" (hanjian) и за "забвение своих предков" (shudian wangzu). Быть некитайцем - значит не быть частью родины и, следовательно, быть отстраненным от власти. И так, систематически, Пекин потрошил гонконгскую элиту, которая пыталась сохранить некое подобие автономии.
До середины 2010-х годов особое положение Гонконга делало его бастионом китайского контр-исторического движения. Многие из тех, с кем мы встречались в этой книге, знали, что если их работы запрещены в Китае, они могут опубликовать их в Гонконге. Именно там Тан Хэчэн, с которым мы познакомились в главе 11, опубликовал свой рассказ о геноцидной кампании в Хунани, а Тан Чансюэ - свои воспоминания о журнале Spark, о котором мы читали в главе 4. Там же Цзян Сюэ опубликовала свою пространную статью о журнале Spark, а Ай Сяомин получила приз за документальный фильм о трудовом лагере Цзябяньгоу.
В Гонконге также располагается Центр обслуживания университетов, который в свое время был центром изучения материкового Китая. Основанный в 1963 году, центр начал свою работу с опроса огромных потоков беженцев, пытавшихся спастись от коммунистического захвата власти в Китае. В следующем году он открылся для ученых со всего мира, стремящихся заглянуть в Китай. Однако с 1980-х годов многие иностранные ученые просто приезжали на материк и пользовались библиотеками своих родных учреждений.
Центр сохранял свое значение благодаря обратному потоку ученых из Китая, стремившихся получить доступ к неподцензурному архиву прошлого своей страны. Именно здесь Гао Хуа нашел материал и передышку от профессиональных преследований в Нанкине, что позволило ему закончить "Как роза красного солнца". Так же поступил и Хэ Шу, который стал одним из основателей журнала Remembrance. Все они написали воспоминания о своем пребывании там, которые были опубликованы на сайте центра "Архив народной истории" , где собрано около пятисот воспоминаний о коммунистической эпохе, часто написанных контр-историками и либеральными мыслителями.
Поток ученых и материалов в Гонконг начался вскоре после захвата власти коммунистами в Китае в 1949 году. Одним из самых известных был Сыма Лу,директор библиотеки на военной базе коммунистов в Яньане, а затем директор местного отделения газеты "Синьхуа дейли". Покинув Яньань, он руководил продемократическими изданиями в Чунцине и Гонконге. Однако самой важной его работой является четырнадцатитомная "История Коммунистической партии Китая и избранные документы" (Zhonggong dangshi ji wenxian xuecui), опубликованная в Гонконге в 1973 году.
Именно в Гонконге свергнутый секретарь партии Чжао Цзыян смог опубликовать свои мемуары, находясь под домашним арестом. Даже его преемник Ли Пэн (или члены его семьи) опубликовал свой дневник в Гонконге. Другие мемуаристы рассказывали о своей службе в высших эшелонах власти, политологи пытались проанализировать, почему коммунистический Китай постоянно возвращается к авторитаризму, а литературоведы писали о личной стороне травм коммунистической эпохи. В одной из книг рассказывались истории любви супружеских пар, которые упорно отказывались быть уничтоженными трудовыми лагерями и ссылками.
После 2010 года этот оживленный издательский мир начал приходить в упадок. Ключевой причиной стало осознание правительством того, что китайцев отравляют контр-историей.
Это беспокойство началось вскоре после того, как в 2003 году простым китайцам разрешили ездить в Гонконг. К 2010 году 36 миллионов жителей материка ежегодно посещали территорию. Многие из них стали привозить в Китай книги. В том же году власти запустили кампанию под названием "Южный холм", имея в виду воображаемый сторожевой пост, возвышающийся над неспокойной южной территорией страны. Граждане Китая, возвращающиеся из Гонконга, подвергались рентгеновскому досмотру багажа. Книги были конфискованы, а люди оштрафованы. Экскурсоводов поставили в известность и обязали предупреждать посетителей, чтобы они не покупали книги в книжных магазинах. Местные органы власти по всему Китаю начали сообщать о том, как они нацелены на гонконгские книги.
Кампания вышла на новый уровень в середине 2010-х годов, когда начали исчезать издатели и книготорговцы, живущие в Гонконге. Первым исчез 72-летний издатель Иу Мантин, после короткого визита через границу в 2013 году. Издательство Иу "Морнинг Белл Пресс" публиковало либеральных мыслителей и писателей и собиралось выпустить критическую биографию Си Цзиньпина, написанную эссеистом Юй Цзе. В следующем году Иу был приговорен к десяти годам лишения свободы.
За этим драконовским наказанием последовала серия задержаний и похищений. В 2014 году во время визита в Шэньчжэнь были арестованы два гонконгских журналиста, которые вели журналы о политических событиях и подвергали сомнению приход Си к власти. Пробыв под стражей более года, оба признали себя виновными в ведении незаконного бизнеса и распространении журналов для связей на материке.
Самым громким стало дело пяти человек, связанных с издательством Mighty Current Publishing и его книжным магазином Causeway Bay Books. Китайские агенты похитили их, перевезли через границу и заставили дать признательные показания. Все пятеро дали признательные показания по национальному телевидению. Одним из них был Гуй Минхай, гражданин Швеции, похищенный из своей квартиры в Таиланде. В 2020 году Гуй был приговорен к 10 годам тюрьмы после того, как его судили за "предоставление разведывательной информации за границей".
Мысли правительства можно увидеть в том, как китайские СМИ описали книжный магазин как угрозу национальной безопасности. Одна из официальных партийных газет заявила, что магазин "выживает, создавая проблемы в материковом обществе". Он воспользовался большим количеством жителей материка, въезжающих в Гонконг и покидающих его после передачи власти, и стал заметным источником "запрещенных книг" на материк. Следует сказать, что он замаскированно вмешивается в дела материка и наносит ущерб основным интересам материка по поддержанию гармонии и стабильности."
До 2020 года результатом этих мер была в основном самоцензура. Публикации были рискованными, но законными. Но новый закон о национальной безопасности означает, что теперь это незаконно.
Под давлением оказались и университеты. Особенно сложным оказался Центр обслуживания университетов Китайского университета Гонконга - мекка для подпольных историков материка. Университет, по сути, ликвидировал центр, но оставил его книги в виде отдельной коллекции в библиотеке. Выступления, форумы и независимые исследовательские проекты были прекращены. Особенно сложной проблемой стал Архив народной истории. Его коллекция, состоящая из сотен интервью и статей, включала мемуары и воспоминания некоторых из самых известных представителей китайской общественной интеллигенции. В 2022 году университет объявил, что больше не будет обслуживать этот сайт, и появилась перспектива, что его могут отключить в любой момент.
Перед издателями встал более конкретный вопрос: что делать с тысячами выпущенных ими книг. Даже если книги были запрещены, многие из них все еще оставались на складах. Неожиданно стало ясно, что эти книги придется перерабатывать.
Память: Утраченные хранилища
В феврале 2022 года друг прислал мне срочное сообщение через зашифрованное приложение для обмена сообщениями. Это был Бао Пу, один из самых известных в городе издателей неофициальных историй. В свое время его издательство New Century Press регулярно публиковало мемуары самых известных китайских диссидентов, мыслителей и активистов, а также фотокниги и сборники официальных документов, опровергающие правительственные версии ключевых событий. С 2019 года ему было трудно публиковаться, в том числе потому, что типографии боялись прикасаться к его рукописям. Он пробовал печатать на Тайване и отправлять книги в Гонконг, но на таможне возникали проблемы. После принятия нового Закона о национальной безопасности в 2020 году он практически сдался и задумался о новых проектах, а возможно, и о переезде за границу.