Земельная реформа остается в Китае запретной темой. В 2021 году Администрация киберпространства Китая опубликовала список из десяти "исторически нигилистических" слухов, которые не могут быть приняты. Один из них гласил, что многие помещики на самом деле хорошие люди и что земельная реформа - по крайней мере, насильственный способ ее проведения - была ошибкой.
Одна из причин, по которой эта тема остается актуальной, заключается в том, что партия сама пытается оправдать ее столь неуклюже. Партия опиралась на официальных авторов, таких как Дин Линг и Чжоу Либо, которые писали упрощенные романы, изображающие хороших фермеров против плохих помещиков. Им помогали иностранные писатели левого толка, в первую очередь Уильям Хинтон, чей широко читаемый рассказ "Фаньшень" обеляет кампанию, превращая ее в дело сурового, но справедливого перераспределения богатства.
Этот роман стал для Фан Фан отступлением. Большинство ее романов были гиперреалистичными изображениями жизни в Ухане эпохи реформ. Но она не могла забыть историю, которую услышала в детстве. Подруга ее матери все время беспокоилась, что ее семья устроит ей "мягкие похороны", как ее родственникам, которые были причислены к помещикам. Без гроба тело будет скручено и сломано землей, и умерший никогда не сможет перевоплотиться. Повзрослев, Фан Фан решила, что должна заняться этой темой. Она начала много читать об этой кампании, отправившись в западные провинции Хубэй и Сычуань для написания книги. Архивы были под запретом, но она брала интервью и обращалась к книгам неофициальных историков, таких как Гао Хуа. Используя эти источники в качестве основы, она воспользовалась своим воображением, чтобы заполнить пробелы.
Роман примечателен прекрасными описаниями сельской местности и скромных, изысканных дворовых домов, в которых когда-то жили зажиточные фермеры. В отличие от других ее романов, этот написан медленным, ровным голосом, и читателя увлекает загадка героини - кто она и в чем ее страшная тайна?
Как и ксилографии и картины маслом Ху Цзе, роман - это способ дать голос обездоленным, использовать искусство, чтобы заполнить дыру в архиве. Но вместо того, чтобы осветить Великий голод, как Ху Цзе, Фан Фан отправляется на еще более опасную территорию земельной реформы.
Конечно, роман также является аллегорией мягкого погребения прошлого в самом Китае. Хотя героиня слишком стара и дряхла, чтобы противостоять прошлому, у ее сына есть выбор. Путешествуя по сельской местности со своим другом, он натыкается на новые сведения о семейном доме. Его друг призывает его следовать этим подсказкам и узнать больше. Но юноша отказывается. Он должен жить в этом обществе. Он боится узнать слишком много.
Позже ему звонит друг и говорит, что он продолжает свой проект по документированию старых усадеб. Он напишет, что на самом деле произошло с их обитателями. Он решил вспомнить. Разговаривая с другом, молодой человек понимает, что путь, который, как он думал, он мог выбрать - забыть - больше не возможен. Если кто-то помнит, то другие уже не могут забыть. Одного воспоминания достаточно, чтобы побороть амнезию.
Он подумал: "Я решил забыть, а вы решили помнить. Но раз вы решили записать эти случаи, то как же я могу их забыть?
13.
Империя
Династия Цин была, пожалуй, самой могущественной в долгой истории царств и государств, возникших на землях, которые сегодня составляют Китайскую Народную Республику. Основанная в 1636 году кочевым народом маньчжурами, Цин завоевала китайскую династию Мин восемь лет спустя. Используя военную доблесть маньчжуров вместе с экономической и культурной мощью Китая, Цин превратились в мегадинастию с территорией, вдвое превышающей территорию Мин 1 и больше, чем у любой другой династии, которую сейчас, в соответствии с исторической терминологией, мы считаем китайской.
Цин была настолько успешна, что поглотила земли, которые редко (если вообще когда-либо) находились под контролем Китая - в том числе Тибет, Синьцзян, Монголию и Маньчжурию - и, конечно, не все одновременно. Когда в 1911 году Цин распалась, новое национальное государство, построенное на ее фундаменте, Китайская Республика, унаследовало большую часть ее территории. Самой значительной потерей для нее стала Внешняя Монголия, или то, что сегодня является независимой страной Монголия, и часть Сибири. В остальном же разгромленные границы Цин достались Китайской Народной Республике, когда она была создана в 1949 году.
Это наследие заставляет некоторых людей описывать сегодняшний Китай как современную империю. Но при этом упускается ключевое различие. Империи состоят из центра (метрополии, как ее называют в колониальных исследованиях) и колоний, которые обычно управляются через колониальную администрацию - вспомните Великобританию как метрополию и Индию как колонию. Колонии почти никогда не считались частью родины империи. Китай, напротив, не делает различий между этническим китайским государством и колониями, населенными завоеванными народами. Вместо этого он включает завоеванные Цин земли в границы современного национального государства, делая их неотъемлемой частью китайской нации.
Это важно, потому что современные национальные государства рассматривают свои границы как жесткие, фиксированные и вечные. Они священны и неприкосновенны. И если часть территории теряется в результате войны или другого катаклизма, то идентичности страны наносится серьезный урон. Для Китая это означает, что земли цинских завоевателей никогда не могут быть сданы и должны быть мифологизированы как всегда бывшие частью китайской нации, как будто китайский народ (как бы ни определять этот термин) жил на этих землях всегда - и что все эти народы, когда-либо жившие там, всегда были китайцами. Так, монгольский монарх Чингисхан прославляется как великий человек китайского народа , а школьники из числа меньшинств изучают классическую китайскую поэзию, как будто это их культурное наследие, а не наследие соседней страны.
В результате сегодня целые регионы и народы присвоены Китаем. С 2011 года правительство утверждает, что Тибет является частью Китая с древнейших времен, хотя это противоречит любому историческому пониманию взаимодействия двух земель на протяжении веков. Аналогичным образом он утверждает, что Тайвань и Гонконг всегда были неприкосновенной частью родины, хотя эти территории то переходили под контроль Китая, то нет. Самое главное, что в этих претензиях нет никаких уступок тому, чего хотят для себя люди, живущие там сегодня, - идея самоопределения никогда не применяется к территориям, которые Китай считает своими.
Вместо этого государство рассматривает их как основные интересы, не подлежащие обсуждению. Оно делает это не демократическими методами - например, проводит опрос, хотят ли уйгуры, тибетцы или гонконгцы быть частью Народной Республики, - а, как пишет профессор религиоведения Майкл Дж. Уолш, устанавливая "связь между территорией и святостью, тем самым ссылаясь на неприкосновенность". Китайская территория освящена; она не может быть оспорена ни на каких основаниях и ни при каких обстоятельствах. Она есть и всегда была китайской.
Несмотря на то что Цинская империя распалась более века назад, завоеванные ею земли до сих пор беспокоят китайских лидеров. Они прислушиваются к международным нормам, поэтому многие территории называют "автономными районами" или обещают некое самоуправление. Но на самом деле они управляются из Пекина. В результате почти половина территории Китая, включая большинство приграничных районов, - это районы проживания меньшинств, но они сильно милитаризированы и управляются ядром этнических китайских чиновников. Некоторые из этих мест, такие как Синьцзян, Тибет и Гонконг, десятилетиями находились в состоянии беспорядков, которые заканчивались репрессиями. Для Тибета и Синьцзяна это означает принудительную ассимиляцию, чтобы их народы приняли китайскую культуру и нормы. Для Гонконга это означает отказ от пятидесятилетней автономии, которой он должен был пользоваться до 2047 года.
Все эти регионы являются очагами напряженности, которые будут продолжать беспокоить Китай в ближайшие десятилетия. И все они являются точками сосредоточения для китайских контр-историков, включая многие этнические меньшинства, которые в противном случае не имеют права голоса в современном Китае.
Тибетская писательница Церинг Восер получила образование в китайских школах, пишет на китайском и живет в Пекине; ее произведения переводятся на английский язык через иностранный сайт High Peaks Pure Earth. Это сделало ее популярной персоной для иностранных СМИ и привело к тому, что некоторые люди считают ее в какой-то степени неаутентичной, продуктом культурной ассимиляции и иностранного очарования.
И все же ее история - это классическая история внутреннего изгнания и сопротивления. Она живет под пристальным наблюдением в Пекине, но при этом умудряется писать язвительные критические статьи о системе. Ее судьба знакома многим меньшинствам в нерефлексивно доминирующей культуре; ей пришлось пойти на компромисс, чтобы выжить, но она сохранила целостность и достоинство.
Неизвестная многим людям, знакомым в основном с ее работой в Интернете, Уозер также создала одну из самых важных контр-историй по истории Тибета. Запрещенная в Китае, она рассказывает о том, как Тибет был опустошен во время Культурной революции, что помогает объяснить непрекращающиеся волнения в регионе.