Ее родители знали, что их личные биографии тесно связаны со старым режимом. Поэтому они старались дистанцироваться от своих детей, надеясь уберечь их от чувства вины по ассоциации. Они сказали Аи и ее братьям и сестрам, что не могут посоветовать им, как стать хорошими гражданами. Их главный совет - не привлекать к себе внимания и вписываться в окружающее общество.
"Мой отец был очень строг с нами, но эта строгость была направлена не на то, чтобы мы продвинулись в жизни или сделали карьеру", - вспоминает Ай. "Напротив, он не хотел, чтобы мы создавали проблемы или мыслили независимо. Он хотел, чтобы семья и дети были в безопасности".
В 1966 году опасения ее отца оказались верными, а годы осторожного конформизма - неадекватными: началась Культурная революция. Генерала Танга арестовали и отправили в тюрьму, где он умер в 1970 году в возрасте 81 года. Ай Ренкуан подвергся нападкам за то, что был приемным сыном (и зятем) гоминьдановского генерала. Его называли не только "историческим контрреволюционером" - на коммунистическом жаргоне он обозначал человека, совершившего какую-то ошибку до 1949 года. Его также называли "нынешним контрреволюционером ", то есть активно выступавшим против правительства с тех пор.
В качестве доказательства партия привела примеры из его урока английского языка. Его обвинили в том, что он написал на доске по-английски "Мао Цзэдун родился в Китае", а также "Лэй Кай - снайпер". В своем признании Ай Ренкуан написал, что эти две фразы не имеют ничего общего друг с другом. Первое предложение было взято из учебника. Во втором речь шла о бывшем ученике, который теперь стал снайпером и пришел в школу, чтобы рассказать о том, как изучение Мао привело его к тому, что он стал отличным стрелком. Никакого скрытого смысла или подразумеваемой угрозы в адрес Мао не было.
Несмотря ни на что, Ай Ренкуана уволили с работы, избили и обрили налысо; следующие годы он провел, убирая туалеты. Позже, поскольку он так хорошо владел руками, ему разрешили ремонтировать тракторы, часы и другое оборудование. Он также работал на кухне поваром.
Его жену Тан Жэньцюнь, дочь генерала, тоже избивали, держали под стражей и заставляли писать самокритику. Помимо обличения отца, она также подробно разобрала ошибку, которую совершила в средней школе, где работала библиотекарем. Желая приготовить соус чили, она использовала свои продовольственные купоны, чтобы купить чили в школьном буфете. По ее словам, это была серьезная ошибка. Она смогла позволить себе чили только потому, что у нее были лишние талоны на питание, ведь ее отец был известным генералом. Ее готовность использовать продовольственные талоны для приобретения такой роскоши свидетельствует о плохом понимании своего привилегированного положения.
Ей пришлось писать и переписывать самокритику, пока ее отец и муж сидели в тюрьме, а Ай Сяомин и ее младший брат остались дома без родителей. (Их старшая сводная сестра, чей отец был погибшим инструктором ВВС, вышла замуж и ушла из семьи). В конце концов ее выпустили, но перевели на новую работу - подметать на туристических объектах. Ее шизофрения снова вспыхнула, и она иногда выбегала к соседям и стучалась в их двери, спрашивая, почему ее семья была уничтожена.
В тот же день, когда был разоблачен ее отец, 12-летняя Ай Сяомин стала мишенью. Она направлялась в школьную столовую. Двое учеников преградили ей дорогу, сказав, что она должна отдалиться от отца. Она не знала о происходящем и почувствовала себя пораженной молнией. В оцепенении она бросилась домой.
В тот вечер она взяла газету и написала жирными каллиграфическими штрихами донос на отца, обвиняя его в том, что он был тираном в доме. Это не было серьезным обвинением, и ее плакат не был огромным, но это был единственный известный ей способ разорвать связь с семьей. На следующий день она вернулась в столовую, забралась на стул и повесила плакат на стену.
Внутри нее царило смятение. Она по-прежнему ходила на занятия, но была похожа на робота. Ее отец исчез, а мать проводила дни, исповедуясь о своих преступлениях, связанных с перцем чили, или ездила на работу в туристический центр и целый день подметала. Аи и ее младший брат были предоставлены сами себе.
Однажды учительница позвала ее к себе.
"Что ты написал в тетради для сочинений?"
"Просто пишу".
"Вы писали об Ай Ренкуане?"
"Я не делал этого!"
"Мы знаем все о твоем отце. Вы не смогли отрезать. Почему? Что ты помнишь? Думай!"
Учитель достал учебник по сочинению Аи и перевернул его. На обороте было написано: "Ай Ренкуан - молодец". Это было написано от руки карандашом. Написано было криво, но четко. В тот день ученики слушали пропагандистскую передачу, транслировавшуюся через школьные громкоговорители, которые стояли в каждом классе. Она вспомнила, что, несмотря на грохот, держала голову на руках и почти дремала. Неужели она написала это?
Учительница написала отчет и занесла его в личное дело девочки: Ай Сяомин писал контрреволюционные лозунги.
Но Ай все равно боролась за то, чтобы стать хорошим гражданином нового Китая. Она попыталась вступить в Красную гвардию, ей отказали, потому что она не была из хорошей семьи, но в итоге она вступила в другую группу, когда правила приема были смягчены. Она выучила революционный танец. Она изменила свое имя. Вместо Сяомин она выбрала Вэйдун, что означает "защищать восток", а восток - это Мао. Когда ее группа красногвардейцев собиралась встретиться с председателем Мао на площади Тяньаньмэнь в Пекине, она написала в своем блокноте: "Мои родители дали мне жизнь, председатель Мао воспитал меня".
В 1969 году она закончила начальную и среднюю школу. Но затем наступила реальность: ей было отказано в поступлении в среднюю школу из-за ее родословной. Политические проблемы семьи означали, что ее образование закончилось. На следующий год она сменила имя на Сяомин и вместе с миллионами других городских молодых людей была отправлена работать в поле и учиться у крестьян.
Вспоминая об этом, она смеется над абсурдом. В подростковом возрасте она занималась посевами и читала труды Мао. Однажды, когда мы разговаривали об этом, она не могла не воскликнуть: "Это была пустая трата времени!"
Тогда ее спасла родословная. В 1974 году до окончания Культурной революции оставалось еще два года, но партия уже начала восстанавливать высшее образование. Вступительные экзамены в университеты были восстановлены только в 1978 году, но маоистский университет был открыт для детей высших чиновников, даже тех, кто был убит маоистами. Именно так Си Цзиньпин получил университетское образование, и именно так Ай поступила в университет без аттестата о среднем образовании. Ее дед был генералом Тан Шэнчжи. Этого было достаточно.
Но в отличие от таких людей, как Си, которые использовали этот старт как ступеньку к могущественной карьере, Ай постепенно преображалась благодаря учебе. Ее приняли в Центральный китайский нормальный университет - вуз в Ухане, который, как и многие другие высшие учебные заведения, был вынужден переехать в сельскую местность. Так что она все еще оставалась вдали от дома, а занятия в основном сводились к чтению стихов Мао. Но она и другие студенты находили романы зарубежных авторов, таких как Толстой и Стендаль, и распространяли их. Они также читали классические китайские произведения с их глубокими идеями о морали и мышлении.
Послания доходили до нее медленно. Когда Мао умер в 1976 году, Ай умоляла о вступлении в партию, написав свое заявление кровью. Ей отказали из-за черной метки в ее личном деле - за то, что она написала "контрреволюционный" лозунг о том, что ее отец был хорошим. Но она упорствовала и в конце концов в 1984 году вступила в партию. Позже она описала свои мысли: членство в партии было "сейфом" - способом защитить себя в будущем.
В 1985 году она переехала в Пекин, чтобы получить степень доктора философии по китайской литературе в Пекинском нормальном университете. Ей понадобилось всего два года, чтобы закончить диссертацию по левой литературе - первая женщина, получившая докторскую степень по литературе после Культурной революции. Она начала работать в Китайском молодежном университете политических исследований. Эта школа находилась в ведении Лиги коммунистической молодежи, которая является одной из важнейших организаций партии и служит проводником новых молодых талантов в систему. Это была работа, которая, вероятно, была бы невозможна без членства в партии.
Это могло бы обеспечить ей беспроблемную карьеру в качестве чиновника от образования. Однако Ай медленно менялась изнутри. Она подружилась с аутсайдерами, такими как романист Ван Сяобо, прислушиваясь к его идее о "молчаливом большинстве" людей, которых заставляет молчать китайская коммунистическая партия. Ай с симпатией писала о Ване и помогала редактировать том, который вышел после его ранней смерти в 1997 году от сердечного приступа. Когда его труп положили в гроб в крематории, Ай вложила ему в руки только что опубликованный сборник его эссе.
В 1988 году она провела год в Гонконге, работая над идеями Милана Кундеры, переводя его работу "Искусство романа". Она вернулась в 1989 году, как раз когда начались студенческие протесты. Но ее работа по-прежнему была в основном академической, а жизнь вращалась вокруг ее новорожденного сына. Как и Ван Сяобо, она не знала, что делать с хаотическими сценами на площади Тяньаньмэнь и неясными требованиями студентов.
"Те из нас, кто прошел через Культурную революцию, хотели держаться подальше от политических движений. Поэтому в 89-м году, когда возникло студенческое движение, я в глубине души отвергла его", - говорит она, смеясь над тем, как забавно это звучит сегодня - она, политическая активистка, отвернувшаяся от крупнейшего политического протеста в современной истории Китая. "Сейчас у меня другие взгляды, но тогда я думала именно так. Я поддерживала демократию, но мы прошли через множество движений. Поэтому мне не нравилось ни одно движение".