Но Ай защищала право студентов на свободу слова. Многие люди покинули площадь после того, как коммунистическая партия объявила военное положение - решение, которое ясно дало понять, что она намерена применить силу, чтобы очистить площадь, но именно тогда Ай показала свое истинное лицо.
"Может быть, на меня повлиял Кундера. Нельзя использовать такие методы против студентов. Я должен был выстоять".
Она ходила на площадь, чтобы посмотреть на протесты, и приносила одеяла голодающим. Однако резня застала ее врасплох. "Мы никогда не думали, что они так поступят. Это было немыслимо".
После массовых убийств в ее учебном заведении началась чистка против всех, кто участвовал в протестах. Она избежала критики, но поняла, что у нее нет будущего в университете, который был так тесно связан с политической структурой Коммунистической партии Китая. Устав от политики, в 1994 году она устроилась на работу в Университет Чжуншань в Гуанчжоу, крупном китайском городе недалеко от Гонконга. Она устроилась на кафедру китайской литературы, а позже переключилась на сравнительное литературоведение. Ее внимание было сосредоточено на женских проблемах. Она рассказала мне, что всегда чувствовала, что на ее кафедре есть что-то странное.
"Например, на научных конференциях было мало женщин-ученых, особенно высокого уровня. На нашем факультете было очень мало женщин-профессоров. И даже отличные ученые [женщины] не могли стать заведующими кафедрами или администраторами. Это заставило меня понять, что все, о чем мы говорили в связи с женскими проблемами, проявилось в школе".
Переломный момент наступил в 1999 году, когда она провела учебный год в Южном университете в Теннесси.
"Американские университеты занимались не только исследованиями. Они служили обществу и меняли его. Это оказало на меня большое влияние. Я впервые задумалась об этом. Мне очень понравилась демократическая, равноправная форма образования.
"Я посещала много мероприятий в кампусе. Школа подчеркивала плюрализм. Было много мероприятий, например, выступления афроамериканских музыкальных групп и празднование памяти Мартина Лютера Кинга-младшего. Это заставило меня задуматься о том, что университет должен быть таким".
Она также использовала этот год, чтобы научиться разбираться в кино. Она брала по две-три видеокассеты почти каждый день, иногда приходя за фильмом в 7:30 утра и возвращая последний только ночью.
В Америке она посмотрела "Монологи вагины" - пьесу о сексуальных переживаниях, репродукции, калечащих операциях, менструации и других темах, связанных с женщинами, которые часто замалчиваются как неуместные или маргинальные. Вернувшись в Китай в 2000 году, она перевела пьесу на китайский язык и предложила своим студентам исполнить ее.
Это был новый период интенсивного интеллектуального брожения в Китае. Сообщения о социальных проблемах стали обычным делом, включая случай Хуан Цзин в 2003 году, женщины, которая умерла после того, как ее бойфренд принудил ее к сексу. Ай выступила с речью о деле Хуанг, которая привлекла внимание всей страны. Ее также вдохновила смерть в 2003 году в полицейском участке молодого человека Сунь Чжигана. Этот случай заставил изменить отношение полиции к трудовым мигрантам. Внезапно стала возможной более нефильтрованная политика.
Решение Ай снять столько фильмов на столь деликатные темы привлекло к ней внимание правительства задолго до прихода Си к власти. В 2008 году она одной из первых подписала "Хартию '08" - призыв к умеренным политическим правам, составленный и распространенный будущим лауреатом Нобелевской премии мира Лю Сяобо. В следующем году она написала письмо в Коммунистическую партию о том, что хочет отказаться от членства в партии. С тех пор она чувствует, что больше не является членом партии, хотя партия не позволяет людям выходить из нее, и невозможно узнать, считают ли они ее членом партии.
Примерно с тех пор она также не может покинуть Китай. В 2010 году она и адвокат-феминистка Го Цзяньмэй были удостоены премии Симона де Бовуара за свободу женщин. Она была приглашена в Париж для получения награды, но полиция отклонила ее заявление на продление паспорта - такую тактику они использовали в отношении многих людей в последующие годы, в том числе большинства китайского населения во время пандемии Ковид-19.
В одном из своих ранних фильмов Ай познакомила зрителей с Тан Цзуореном, активистом из Чэнду, который первым установил четкую связь между некачественным строительством и гибелью тысяч детей, чьи школы обрушились на них во время землетрясения в Бэйчуане в 2008 году. Около двадцати тысяч человек погибли в Бэйчуане и еще сорок девять тысяч по всему региону. Тан написал знаменитое эссе под названием "Гора Лунмэнь", в котором описал, что землетрясение было фактически второй техногенной катастрофой, постигшей Бэйчуань.
Первая случилась в 1935 году, когда Красная армия совершала свой "Долгий марш", направляясь на север к своей конечной базе в Яньане. Пробыв в Бэйчуане сто дней и набрав в свои ряды пятнадцать сотен местных жителей, армия ушла, оставив город уязвимым для правительственных войск, которые пришли сюда, чтобы отомстить. Хуже того, Красная армия проводила политику выжженной земли, уничтожив дюжину деревень, бесценный храм династии Тан, а также большинство дорог и мостов, которые местные жители с таким трудом вырезали из горного ландшафта. В итоге погибло более половины населения, составлявшего 46 000 человек.
Тан исследовал строительные проекты и размещал свои результаты в Интернете. Он назвал эту работу "Движение новых граждан" - идея в том, что люди в Китае должны стремиться быть гражданами, а не подданными. Ай сделала таких людей, как Тан, центром внимания многих своих фильмов, особенно в 2000-х годах. Это были люди, защищающие свои права, такие как "адвокаты-правозащитники", которые верили правительственным законам на слово и пытались отстаивать права, закрепленные в конституции и законах Китая.
Ай говорит, что проблема этой стратегии в том, что она основана на толерантном правительстве, которое будет реагировать на мирные протесты. Это было идеалом после Культурной революции, когда люди говорили о "наведении порядка из хаоса". Возможно, какое-то время это было разрешено, но постепенно это стало табу. К 2010-м годам, по словам Аи, многие из тех, кто пытался проводить такие умеренные реформы, были "размазаны и наказаны, один за другим, и правительство изменилось - вернулось к тому, что было в эпоху Мао".
"Жесткое политическое давление, развязанное 8 реакцией правительства, дало ему понять, что оно непоколебимо, его не нужно слушать, оно само себя боготворит. То, что происходило в прошлом, - демонизация тех, кто критикует правительство, - происходит снова".
Ученый Цзэн Цзинянь много писала об Ай, в том числе написала докторскую диссертацию в 2016 году. Она отмечает, что Ай прошла через несколько этапов стигматизации. Сначала она была дочерью политически преследуемого человека, то есть ее детство прошло под знаком страданий от насилия и остракизма, организованных государством. Затем, после короткого периода вживания в общество в конце 1970-х и 1980-х годов, она стала ученым, которого многие считали слишком радикальным из-за его внимания к феминизму, который в Китае является спорной темой. Несмотря на уважение в феминистском сообществе, ее работа не нашла поддержки в университете, который не предложил ей преподавать после обязательного пенсионного возраста в 55 лет, как это иногда делают с учеными, которые пользуются популярностью или приемлемостью.
Третий этап наступил, когда она начала снимать документальные фильмы, которые часто считались слишком радикальными. До того как их закрыли в начале 2010-х годов, подпольные фестивали документального кино часто не приглашали Ай к участию. Многие из них предпочитали более эстетизированные фильмы и опасались, что пропагандистская направленность их картин приведет к большим неприятностям. Цзэн, например, пишет в своей докторской диссертации, что ее пригласили выступить на феминистском кинофестивале, но организатор предупредил ее, чтобы она не говорила об Ай.
Чтобы избежать политического риска, мы не стали приглашать учителя Ай (Сяомин). Если ваша речь будет посвящена ей, это может быть неуместно ..... Лучше говорить об исследованиях (других) китайских женщин-режиссеров. Учительница Ай (Сяомин) слишком чувствительна, (разговор о ней) может привести к закрытию (мероприятия).
Конечно, ирония заключается в том, что эта осторожность не спасла ни этот, ни другие независимые кинофестивали. Ай рано осознала бессмысленность попыток пойти на компромисс, что привело к одной из самых известных ее акций. В 2013 году она хотела выразить протест против сексуального насилия над детьми в одной из школ Китая. После того как правительство арестовало активиста, раскрывшего факт насилия, Ай попросила Цзэна сфотографировать ее топлес, с ножницами в руках и с телом, покрытым каллиграфией в знак протеста против бездействия правительства. Она опубликовала снимок в своем китайском микроблоге, который тут же был заблокирован, и в Twitter.
Это изображение стало одним из самых известных протестов последних десятилетий, но также и признаком отчаяния, которое испытывают люди, подобные Ай, пытаясь добиться социальных перемен. Если их книги и фильмы о текущих событиях запрещены, как изменить систему?
К 2014 году Ай все больше интересовало прошлое. Ее фильмы всегда были посвящены самым насущным проблемам: изнасилованию женщины, протестам сельских жителей за демократию или разоблачению коррупции. Следующим ее проектом стал эпический документальный фильм о трудовом лагере Цзябяньгоу. Этот взгляд в прошлое занял большую часть следующих нескольких лет, параллельно с растущим интересом китайских социальных сетей к той прежней эпохе, и особенно к одному из самых проницательных ее эссеистов, Ю Луоке.