Во второй половине восемнадцатого века ранняя британская индустриализация подпитывалась "транспортной революцией", когда десятки новых каналов соединили английские реки с морем. Водный транспорт был важен и в Северной Америке, о чем свидетельствует громкий успех канала Эри, открытого в 1825 году.
К 1830-м годам Энфантен считал, что Суэцкий канал обеспечит такую инфраструктуру, которая принесет общее глобальное процветание. Он утверждал, что от канала выиграют не только Франция и Великобритания, но также Египет и Индия. Подчеркивая религиозный мистицизм философии своей группы и ее ориентализм, Энфантен также утверждал, что Запад (Европа) — это мужчина, а Восток (Индия и другие страны) - это женщина, поэтому канал может фактически соединить мир в форме взаимовыгодного глобального брака!
После ухода французов из Египта в 1801 году Османская империя направила одного из своих генералов, Мухаммеда Али, для восстановления контроля. Он стал официальным вице-королем в 1805 году, и в течение следующих полудюжины лет шло напряженное противостояние между войсками Мухаммеда Али и мамлюкской аристократией.
1 марта 1811 года Мухаммед Али пригласил мамлюкскую элиту на прием в Каирскую цитадель. Атмосфера была радушной, а еда превосходной, но когда аристократы спускались по узкой средневековой дорожке, их расстреляли.
Али продолжал утверждаться в качестве самодержавного модернизатора, укрепляя свою власть за счет импорта современных технологий и идей из Западной Европы. На протяжении всего сорокатрехлетнего правления Али он широко использовал европейских инженеров для общественных работ, в том числе в проектах ирригации и кампаниях по охране здоровья. Прибыв в 1833 году, группа Энфантина сразу же вписалась в коллектив и без труда нашла себе применение, работая над несколькими проектами, включая строительство барража (тип отводной плотины), который с помощью системы затворов должен был контролировать наводнения на Ниле.
Однако Энфантин не смог убедить Али предоставить право на строительство канала через Египет. Египетский силовик понимал, что его положение требует хрупкого баланса между уменьшающейся региональной властью его османского повелителя и растущей глобальной силой, представленной Британией и Францией. Канал в Суэце мог нарушить геополитический танец, который сдерживал европейцев и султана. Хуже того, прямое соединение Средиземного и Красного морей обошло бы населенные пункты Египта и потенциально подорвало бы его процветание.
Энфантен и его друзья в итоге добились впечатляющего успеха в бизнесе на родине, особенно в 1840-х годах, когда были созданы французские железнодорожные компании и акционерные банки, способные поддерживать крупные эмиссии акций. В то время как попытки французского правительства построить железные дороги дальнего следования провалились, частный сектор добился гораздо большего успеха. Возникла еще одна новая идея: мелкие инвесторы могли объединять ресурсы для финансирования даже самых крупных промышленных проектов.
Что касается потенциального Суэцкого канала, то ключи от перешейка находились в руках правителя Египта, и Али отвечал категорическим "нет" вплоть до своей смерти в 1848 году. Ближе к концу жизни, в 1864 году, Энфантен признался: "В моих руках дело канала было неудачным. У меня не было необходимой гибкости, чтобы справиться со всеми трудностями, вести борьбу одновременно в Каире, Лондоне и Константинополе. Чтобы добиться успеха, нужно иметь, как Лессепс, дьявольскую решимость и пыл, не знающий усталости и препятствий".
Лессепс находит видение
В 1832 году, как гласит история, Лессепс прочитал отчет наполеоновских геодезистов о канале, который существовал между Красным и Средиземным морями и проходил через древний Египет. Вскоре после этого он встретил Энфантина и был сражен идеей, что Суэцкий канал станет великолепным и прибыльным способом соединить мир.
Лессепс был проникнут идеями своего времени. Его дипломатическое образование и круг общения сделали его прирожденным востоковедом, который смотрел на мир с непоколебимой европейской точки зрения. Первые двадцать лет своей карьеры он представлял интересы Франции в Средиземноморье, и неявная вера в превосходство европейского мышления прослеживается в его мемуарах "Воспоминания о сорока годах". По его мнению, французы выполняли цивилизаторскую миссию, которая оправдывала захват Алжира в 1820-х годах и другие колониальные экспансии.
Лессепс также усвоил идеи Сен-Симона о важности крупных государственных инфраструктурных проектов для объединения мира и упрощения и удешевления торговли на дальние расстояния. Лессепс пошел еще дальше, подчеркнув, что для реализации таких проектов необходимо государственно-частное партнерство: "Правительства могут поощрять такие предприятия, но они не могут их реализовывать. Именно общественность мы должны призвать…".
Лессепс также полагал, что технологическая изобретательность всегда придет на помощь. К 1850-м годам технологии шагнули далеко вперед по сравнению с тем, что было доступно во времена Сен-Симона. Паровые двигатели были усовершенствованы, чтобы создавать все более мощные машины, а прогресс в металлургии привел к появлению множества новых и более прочных материалов, особенно стали, что произвело революцию в строительстве.
Лессепс обнаружил, что большинству инженеров не хватает воображения; они были слишком увлечены тем, чтобы сказать ему, что не может произойти. Вместо этого он искал экспертов, способных мыслить масштабно - новое оборудование для дноуглубительных работ на водных путях, новые способы сдвинуть с места твердые породы и новые меры по защите от инфекционных заболеваний. Свою роль он видел в том, чтобы придумать решение и организовать достаточное финансирование. Один из его любимых афоризмов был очень сен-симонистским: "Гениальные люди всегда возникают". Для Лессепса это означало, что какой-нибудь умный человек найдет технологическое решение любой проблемы - как только он, Лессепс, доведет всех до того, что проблема, которую нужно решить, станет полностью очевидной.
С момента первого исследования, проведенного командой Наполеона, велась активная техническая дискуссия о том, какую форму должен принять канал в Суэце.
Большинство внутренних каналов нуждаются в шлюзах. Прямоугольная камера с воротами на обоих концах, шлюз позволяет судам подниматься на крутые холмы. Когда вода в шлюзе между двумя водоемами находится на нижнем уровне, ворота на этом уровне открываются, и лодка входит внутрь. Как только ворота на нижней стороне закрываются, вода с более высокого уровня заполняет камеру, поднимая лодку до уровня места назначения. Процедура повторяется в обратном порядке при переходе с верхнего уровня на нижний.
Китайцы стали пионерами в разработке эффективных замков более тысячи лет назад. Более поздние усовершенствования включали в себя изобретение в XV веке ворот "miter gate", часто приписываемое Леонардо да Винчи, с двумя створками на каждом конце, которые распахиваются в стороны и встречаются под углом, направленным к верхнему уровню, что облегчает открытие и закрытие. Дальнейший прогресс был достигнут благодаря разработанным французами клапанам, которые могли регулировать поток воды, поступающей в шлюз и выходящей из него. Удивительный канал Эри, соединяющий Олбани на реке Гудзон и Буффало на Великих озерах, первоначально имел 83 шлюза, которые позволяли баржам подниматься на высоту 566 футов.
Команда Энфантина выяснила, что Средиземное и Красное моря в среднем имеют одинаковый уровень, даже если Красное море имеет больший прилив. Это означало, что теоретически канал на уровне моря возможен, хотя шлюзы могли бы помочь уменьшить влияние приливов на любой канал в Суэце.
Лессепс не согласился. По его мнению, шлюзы значительно замедлят движение. Он рассматривал это как неприемлемое препятствие для потока судов, обещанного открытием Суэцкого пути, последовательно придерживаясь принципа, который он позже сформулирует как "судно не должно задерживаться".
Однако ему понравилась идея использования высохших озер. Так возник план: соединить высохшие озера со Средиземным морем на севере и Красным морем на юге, а затем пустить воду, чтобы помочь выполнить остальную часть работы.
Маленькие люди покупают маленькие акции
В 1849 году многообещающая дипломатическая карьера Лессепса неожиданно закончилась после серьезного разлада с французским правительством. В возрасте сорока трех лет он удалился в семейное поместье, очевидно, покончив с государственной службой. В течение нескольких лет он наслаждался жизнью французского джентльмена, занимаясь улучшением сельского хозяйства и переписываясь с ведущими сен-симонистами по поводу их причудливых проектов. В 1853 году случилась личная трагедия. Его жена и один из сыновей умерли, вероятно, от скарлатины. Лессепс был подавлен и отчаянно нуждался в том, чтобы отвлечься. Он еще не знал, что события в Египте вскоре дадут ему гораздо больше, чем просто отвлечение.
В 1848 году тяжело больной Мухаммед Али был отстранен от власти. Его преемник, старший сын, Ибрагим-паша, скончался в том же году. Следующий вице-король неожиданно умер в июле 1854 года, и правителем Египта стал Мухаммед Саид, четвертый сын Мухаммеда Али.
Когда Лессепс был старшим представителем Франции в Египте в 1830-х годах, Мохаммед Али попросил его помочь подростку Мохаммеду Саиду похудеть. Лессепс не только произвел впечатление на Мохаммеда Али, приняв это необычное задание; он также сумел остаться на стороне Саида, сочетая программу энергичной верховой езды (страсть обоих) с щедрыми порциями макарон.