ГЛАВА 46

ГЛУШИТЕЛЬ

Каждую ночь в течение десяти дней, ровно в три часа ночи, как по часам, слышу свой самый нелюбимый звук.

Елена просыпается и кричит во всю мощь своих легких, пока у нее не начинается рвотный рефлекс, а затем бежит в ванную и едва успевает опорожнить желудок в унитаз.

Иду с ней, чтобы поддержать распущенные волосы, которые падают из ее изящной косы, подальше от лица. Глажу по спине, бормочу о том, как сильно ее люблю, в шею. Ей не требуется много времени, чтобы вернуться к реальности, но когда это происходит, Елена оказывается в слезах.

Она прижимается к моей груди, я глажу ее по волосам.

— Как и в прошлый раз?

Кивает, размазывая слезы по моей обнаженной груди, прямо напротив имени, которое я вырезал на своем сердце.

Это всегда один и тот же кошмар. Она снова в той стеклянной клетке с Фрэнком и Нилом.

Не знаю, почему ей вдруг стали сниться эти кошмары. С ноября Елена не видела их постоянно. Хуже всего, я не знаю, что их вызвало, и не представляю, как это остановить. Понятия не имею, как ей помочь, а я ненавижу чувствовать себя беспомощным, когда дело касается ее.

Я будто снова застрял по ту сторону стеклянной клетки. Переживаю худшие минуты нашей жизни вместе с ней.

У Елены темные круги под глазами и по поведению понятно, что она лишь хочет хорошо выспаться.

Помогаю дойти до раковины, но она так устала, что едва может поднять зубную щетку. У меня сжимается горло, когда наблюдаю за тем, как она чистит зубы медленными, нескоординированными движениями. Когда она заканчивает, поднимаю ее на руки и несу в кровать, чтобы уложить. Елена смотрит в пространство над собой, словно в трансе. Забираюсь в кровать рядом и крепко притягиваю к себе. Она обхватывает меня руками и всхлипывает, а потом снова начинает плакать.

Одной рукой рисую пальцами бездумные узоры на ее спине, а другой беру телефон.

Открываю поисковую систему и ищу ближайшую местную аптеку. Это недалеко, меньше чем в десяти минутах езды.

Целую ее в макушку и сажусь. Елена судорожно хватается за меня, глаза бегают по моему лицу в безмолвной панике.

— Куда ты?

Нежно провожу большим пальцем по ее скуле.

— Вернусь через тридцать минут. Обещаю.

Она отпускает меня и я выхожу из спальни, чтобы спуститься в мастерскую.

Елена взяла с меня обещание, что я не буду больше убивать. И я держу слово, но Глушитель все равно остался полезной частью меня. По-прежнему выхожу на улицу и использую его, чтобы выудить из людей информацию.

Но это ни к чему так и не привело.

Фрэнк Валенти бесследно исчез и если что-то другое убило его раньше, я собираюсь воскресить его из мертвых только для того, чтобы убить снова.

Фишка Глушителя в том, что ему не нужно убивать, чтобы вселить в кого-то страх Божий. Если за два месяца никто не нашел тело с красной изолентой, это не значит, что их нет, и этого страха более чем достаточно, чтобы компенсировать отсутствие кровопролития.

Прежде чем надеть маску, поворачиваю шею и смотрю на себя в отражение пустого экрана компьютера.

— Войдём и выйдем. Мы здесь только для одного, понятно? - Делаю паузу, ожидая ответа, который так и не приходит. Хихикаю про себя. — Тихий вечер. Это впервые.

На парковке у аптеки царит мертвая тишина. Небольшое белое здание окружают четыре камеры, по одной с каждой стороны. Ту, что ближе всего к двери, легко вывести из строя меткой пулей.

Звук выстрела, конечно, снизит стоимость недвижимости в домах напротив, но разбитая камера гораздо меньше шокирует, чем труп.

Когда я учился в Массачусетском технологическом институте, много времени посвятил изучению того, как работают системы безопасности. В то время безопасность была специализацией Reeves Enterprises. Она и сейчас является одним из основных столпов компании и нашим крупнейшим источником дохода во всем мире.

К счастью, это одна из моих специализаций. Если понадобится, я смогу проникнуть в Пентагон со светящейся палочкой и шариковой ручкой. В аптеку? Детская игра.

Отключаю камеры наблюдения внутри с помощью устройства, которое вставляю в компьютер на кассе. А дальше все просто: прочесываю стены с лекарствами за аптечным прилавком, пока не нахожу то, что мне нужно.

Зопиклон. Снотворное.

Тянусь за флаконом, но замираю, услышав тихие голоса. Присаживаюсь на корточки за одной из нижних полок. Вдалеке, между стеллажами с лекарствами, вижу два фонарика, приближающиеся к прилавку. Двое мужчин в лыжных масках смотрят на открытые ворота безопасности, отделяющие аптеку от остальной части магазина. Один из них почесывает макушку.

— Мне это не нравится, - шепчет он. — А что, если здесь есть кто-то еще?

— Тогда разряди свою девятку в них! Идиот. Пока они не забрали гидро, мне плевать, есть ли здесь кто-то еще.

— Но камера снаружи...

— Заткнись и начинай искать.

Они вдвоем перепрыгивают через стойку и начинают бродить вверх и вниз по рядам с лекарствами.

Хорошо. Нет проблем. Просто позволь им взять обезболивающее и уходи.

Пересаживаюсь за другой стеллаж, когда один из них сворачивает в нужный мне проход и начинает небрежно рассматривать все бутылочки. Хихикает про себя, когда хватает мою баночку с таблетками.

Машет упаковкой в сторону своего друга, а затем бросает ее ему.

— Ты когда-нибудь пробовал запивать их ликером?

Его друг бросает обратно.

— Не, чувак. Кайф есть?

Он расстегивает рюкзак, чтобы засунуть их внутрь.

— Чертовски феноменально...

Прижимаю пистолет к его голове.

— Отдай или лишишься части черепа.

Мужчина роняет таблетки и поднимает руки, а его друг в ужасе смотрит на нас.

— Эй, мне не нужны неприятности, парень.

Опускаю пистолет и поднимаю баночку, а затем засовываю ее в свои военные штаны. Она дребезжит с каждым моим шагом, когда я иду прочь от них.

— Эй, придурок!

Останавливаюсь на середине шага и слегка поворачиваю голову, чтобы посмотреть через плечо. Вижу, как дуло пистолета мелькает на фоне фонариков, которые они держат в руках.

— Отдай мне таблетки, - требует он.

Он назвал своего друга идиотом, но только он сейчас принимает глупые решения.

Его друг проживет дольше, это точно.

Полностью разворачиваюсь. У того, кто держит пистолет, определенно комплекс Наполеона. Он, должно быть, как минимум на фут ниже меня. Лезу в карман и достаю флакон.

— Эти? - спрашиваю, дразняще потряхивая ими. Он отрывисто кивает в ответ. Начинаю медленно идти в его сторону. Не пытаюсь специально угрожать, но по его глазам можно понять, что он что-то подозревает. Ведь он не ожидает, что я отдам ему эти таблетки, и это, вероятно, первая рациональная мысль, пришедшая ему в голову за последние пять минут. Приближаюсь к нему, пока его пистолет не упирается мне прямо в грудину. Держу таблетки над головой. — Ну что? Раз уж ты так сильно их хотел, давай, бери.

Он сжимает челюсть и уморительно тянется вверх, пытаясь выхватить их у меня. Я просто придуриваюсь, зная, что он ни за что не дотянется.

— Мужик, да пошел ты! - кричит он, еще сильнее вдавливая свой пистолет мне в грудь.

— Ну же, чувак, - умоляет его друг, — давай просто уйдем.

— У тебя есть пять секунд, чтобы отдать мне таблетки, или я снесу тебе голову! Пять.

Закатываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Четыре.

Разминаю шею.

— Три.

Ловлю свое отражение в зеркале, висящем на стене.

— Два.

Почему ты так долго?

Надеялся, он воспользуется полками, чтобы взять новые таблетки.

Я не скажу, если ты не скажешь.

Договорились.

— Один...

У этого засранца не было ни единого шанса. Его артериальная кровь забрызгивает меня и флаконы с лекарствами еще до того, как он успевает полностью произнести один слог.

Тело падает на пол, а его друг в шоке смотрит на меня, взгляд прикован к ножу в моей левой руке. Его испуганные карие глаза встречаются с моими ядовито-зелеными и я делаю еще один глубокий вдох, чувствуя, как кровь капает с моего тела на пол.

Обнимаю его за плечи, словно мы приятели, а затем наклоняюсь к нему вплотную.

— Беги.

Он вылетает, как летучая мышь из ада, спотыкается о труп своего друга, бросает рюкзак и фонарик.

Когда перелезает через аптечный прилавок, стреляю ему в спину. Зеваю, глядя, как его тело переваливается через прилавок и с треском падает на белый кафель пола.

Я ведь говорил, что он проживет дольше, не так ли?