У дальней стены потрескивает камин, обрамленный двумя окнами от пола до потолка с задернутыми шторами, сквозь которые проникает лунный свет. Мебель из дерева насыщенного коричневого цвета и черной кожи. Единственный кусочек цвета в комнате - бордовое покрывало, аккуратно застеленное на кровати размера California-king. Напротив одного из окон стоит стол и два стула, а возле другого - диван, притулившийся в углу. По обе стороны от кровати стоят две тумбочки.

Рядом с нами - книжная полка. Она вся в фотографиях. Очень много фотографий его семьи. Его родителей. Его достижения. Его жизнь. Его мать и отец в день свадьбы. Он - младенец на руках у матери. Семейная фотография, на которой он, не старше пяти лет, в очаровательном маленьком костюмчике с галстуком-бабочкой, в тон отцу. На всех фотографиях у его мама накрашены фирменным красным губы, а ее короткие черные волосы уложены в крупные гламурные локоны.

— Твоя мама прекрасна.

У него глаза матери. Неповторимый, живой светло-голубой цвет с темным ободком вокруг радужки, который заставил меня упасть в обморок с того момента, как я столкнулась с ним в Reeves Enterprises.

Есть фотография, на которой он стоит рядом с пожилым мужчиной, который, как я полагаю, является его крестным отцом, Эдвином, в мантии выпускника Массачусетского технологического института. На его лице - гордая улыбка, хотя рот Кристиана напряжен. Я рада, что у Кристиана был хотя бы один человек, который любил его, пока он рос. Только по этой фотографии видно, как Эдвин обожает своего крестника.

— Зачем ты привел меня сюда? - спрашиваю, перебирая пальцами фотографии в рамках на книжной полке. Он обнимает меня сзади и я чувствую себя как дома.

— Хочу тебя кое с кем познакомить, - шепчет он мне в шею. — За завтраком.

— О, - нервно шепчу. — Ты хочешь, чтобы я осталась у тебя?

Чувствую, как он ухмыляется, прижимаясь к моей шее.

— Да.

Поворачиваюсь к нему лицом и его руки мгновенно ложатся мне на талию. Он легонько подталкивает меня назад, пока мои ноги не упираются в кровать. Я сажусь. Сглатываю огромный ком в горле, когда он опускается передо мной на колени и нежно расстегивает ремешок на моей туфле, снимая ее с ноги, а затем переходит к другой.

— Мне не в чем спать. И чем смыть макияж. Еще нужна зубная щетка и все остальное.

Он отталкивает меня, целуя мою лодыжку, когда она освобождается от туфли.

— Я позабочусь об этом. Подожди здесь. Принесу тебе что-нибудь из одежды.

Он встает и направляется к своему шкафу, включая свет. Даже из другого конца комнаты я могу сказать, что он такой же перегруженный, как и весь дом. Он исчезает, а я провожу руками по волосам, когда вибрирует мой телефон. Рассеянно беру его в руки и мое сердце замирает, когда я читаю сообщение.

Неизвестный: Ты еще пожалеешь, что отшила меня из-за него. Думаешь, я боюсь этих вооруженных охранников?

Неизвестный: Спи с открытыми глазами, ангел.

Сердце начинает колотиться в груди так сильно, что кружится голова. Телефон скользит из рук на плед и я отталкиваю его от себя, словно это жук. Совсем забыла, что попросила Глушителя о встрече после смены. Я так расстроилась из-за того, что он был в моей квартире прошлой ночью, а я этого не помню.

Не настолько же он на самом деле глуп, чтобы пытаться проникнуть в особняк, верно? Это же самоубийство. Его застрелят в двух шагах от ограды. Начинаю нервно ерзать и в этот момент из гардероба появляется Кристиан с футболкой, слишком большой для меня.

Кристиан молчит и я ненавижу это. Ненавижу, что между нами все так странно, и еще больше ненавижу, что это почти полностью зависит от меня. Делаю глубокий вдох и улыбаюсь ему.

— Так что у нас на завтрак?

— Все, что захочешь. Паоло готовит лучшую яичницу на Восточном побережье.

— А Паоло может приготовить французские тосты?

Ослепительная улыбка Кристиана - все, что мне нужно. Он поглаживает мою челюсть и захватывает мои губы в обжигающий поцелуй.

— Мне все равно, что прошло меньше суток. Я чертовски скучал по тебе, - шепчет он мне в губы и я стону, когда он опускает меня на кровать. Кристиан приподнимается, а я запускаю руки под его рубашку. Поцелуй становится голодным, и он, не теряя времени, стягивает с меня топ и лифчик, затем юбку и стринги, пока я не оказываюсь перед ним полностью обнаженной.

Его взгляд устремляется на след от укуса на моей шее и я вдруг чувствую себя защищенной.

— Это не то, чем кажется.

Кристиан осторожно наклоняется, откидывая мою голову в сторону, и нежно целует след от укуса, а затем облизывает засос, словно желая вернуть мою кожу. Он слегка покусывает шею и от боли я шиплю, но Кристиан затыкает меня, соединяя наши губы и прижимаясь к моему центру.

Вожусь с его ремнем и расстегиваю пуговицы на брюках. Он помогает мне стянуть их, чтобы освободить твердый член, и моя киска мгновенно сжимается от предвкушения того, что я снова почувствую его внутри себя. Пространство между моими бедрами уже становится горячим и влажным. Тянусь к пуговицам его рубашки, а он хватает меня за запястья одной рукой и прижимает их над головой так быстро, что я вскрикиваю.

Его голубые глаза впиваются в меня, а взгляд практически соблазняет мою душу, когда он облизывает два своих пальца и проводит круговыми движениями по моему клитору. Он мучается от потребности и я стону ему в рот.

— Вот так, детка. Дай мне услышать, как это приятно.

Его пальцы проникают внутрь меня, искусно нащупывая ту сладкую точку, которая заставляет меня изгибаться в кровати. Он вынимает пальцы как раз в момент, когда я собираюсь кончить, поэтому издаю недовольное ворчание. Кристиан слизывает мою влагу со своих пальцев и от этого моя киска становится еще более возбужденной.

Он берет меня за бедра и переворачивает на живот, приподнимая мою попку. Когда Кристиан теребит мой клитор и погружает в него язык, я громко стону. Он сосет мой клитор так сильно, что боль и удовольствие смешиваются в нечто восхитительное.

— Кончи для меня, Елена.

И я кончаю. Кончаю так сильно, что вижу звезды, и мне приходится кусать плед, чтобы не показаться смешной. Кристиан отстраняется и шлепает меня по заднице.

Мне нравится эта его грубая сторона. Он наклоняется и своей большой рукой поворачивает мою голову, чтобы засунуть язык мне в рот. Рукава его рубашки неряшливо задраны до локтей и шрамы на запястьях и предплечьях видны во всей красе. Я чувствую вкус себя на его губах, и мне так отчаянно хочется, чтобы он был внутри меня, что чувствую, как мои соки стекают по ногам.

Он отпускает мой рот и смотрит на беспорядок между моими бедрами.

— Твоя красивая киска плачет по мне.

Задыхаюсь, когда Кристиан входит в меня одним махом, фактически вырывая дыхание из моих легких и все связные мысли из головы. Входит в меня до упора, приостанавливаясь, и единственным звук в комнате - стук наших сердец. Виляю задницей, пытаясь заставить его двигаться, но он останавливает меня, грубо прижимая большой палец к моей тугой нетронутой дырочке. Я издаю звук протеста и удовольствия. Его член дергается внутри меня, когда он теребит мой анус, словно собираясь трахнуть меня туда.

— Умоляй, - требует он.

— Пожалуйста, - немедленно отвечаю и мой голос повышается на октаву, когда он сильнее вдавливает в меня большой палец. Я на грани слез от того, как сильно его хочу. — Пожалуйста, трахни меня, Кристиан. Ты мне нужен. Пожалуйста.

Удовлетворенный стон, вырвавшийся из его горла, заставляет меня крепко сжать его твердый член. Кажется, я могу кончить от одного этого звука. Он наклоняется и кусает меня за ухо. Его ровный голос прорезает воздух, наполненный сексуальным напряжением.

— Не волнуйся, ангел. Я отправлю тебя прямо на небеса.

— О Боже! - кричу сквозь стиснутые зубы, когда он начинает входить в меня и его член касается моей точке g с каждым неустанным толчком бедер. Он трахает меня так сильно, что я опасаюсь, как бы кровать не пробила стену. Кристиан входит в меня еще один, два, три раза, изо всех сил, и тут мир перестает вращаться, время замирает, и я оказываюсь в гребаной стратосфере. Его бедра прижимаются к моим так быстро, что моя киска издает непристойные звуки, а возбуждение стекает по моим ногам, образуя пятно на покрывале. Все мои мысли сводятся только к его имени - Кристиан. Кристиан. Кристиан.

— О, черт, - хнычу. — Пожалуйста. Блядь, мне нужно кончить.

— Еще нет, - рычит и оттягивает мою голову назад, чтобы снова поцеловать меня, и его рот - полный оксюморон тому издевательству, которое он совершает над моей киской. Он медленно исследует мой рот, смакуя каждый его сантиметр. Я все еще чувствую вкус остатков себя на его языке, и это заставляет меня стонать, а мою киску снова сжиматься вокруг него. Кристиан с придыханием стонет мне в рот «черт», и это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала.

Кончаю от его толстого члена так сильно, что мне становится трудно дышать. Он замедляет темп, вжимаясь в меня, пока я отхожу от оргазма, и грубо переворачивает меня. Все мое тело замирает.

В его глазах опасный, огненный взгляд.

— Я что, блядь, разрешил тебе кончить?

Из-за чистого яда в его голосе я пытаюсь отползти от него на кровати. Чистый, ледяной страх смешивается с кровью в моих жилах.

— Я... я прошу прощения, - лепечу, а его рука крепко обхватывает мою шею и сжимает ее до тех пор, пока мое тело не напрягается. — Прости, - повторяю на последнем дыхании и тогда он отпускает меня. Вдыхаю ртом такой большой объем воздуха, что мне становится плохо от кислорода.

Он широко разводит мои ноги, обнажая перед ним мою все еще возбужденную киску, и его пальцы грубо обводят мой чувствительный клитор, все еще пульсирующий от оргазма, и Кристиан снова вводит член в меня. Я вскрикиваю от того, как глубоко и грубо он входит в меня, так глубоко, что становится больно, и трахает меня еще сильнее, чем раньше, удерживая мои бедра неподвижными, чтобы встречать каждый его толчок.