После ужина мы вдвоем играем еще несколько часов. К тому времени, когда я поднимаюсь наверх спать, мое зрение совершенно расфокусировано; мне кажется, что я иду по гоночной трассе.

- Спокойной ночи, - Ян Ваньцю сворачивается калачиком под розовым одеялом, ее глаза закрываются от усталости. Ее способность засыпать в мгновение ока впечатляет.

Ян Конгшань и я один за другим тихонько выходим из комнаты на цыпочках.

- Ты был прав.

При звуке его голоса я оборачиваюсь.

Он бесшумно закрывает дверь ее спальни и смотрит на меня.

- Тогда ты был прав, - повторяет он. - Она справилась с этим, я должен был больше верить в нее.

Он говорит о моем предложении, сделанном в больнице. По правде говоря, я и сам не слишком высокого мнения о том данном мною совете. Слишком многих вещей я тогда не учел, так что действовал немного необдуманно. Но его одобрение все равно делает меня счастливым, потому что это означает, что все это время он думал об этом.

- Тебе стоит больше верить и в меня тоже, - прижав ладонь его щеке, я тянусь и целую его в губы, - Хочешь, вместе примем душ?

Его кадык двигается вверх-вниз, рот открывается, но он так ничего и не отвечает, как будто он сам не знает, что сказать: «да» или «нет».

Я смеюсь и хватаю его за руку, шаг за шагом затаскивая его в ванную.

Я знаю, что все, что я говорю сейчас, бесполезно. Я не думаю, что найдется хоть один «зрелый взрослый человек», который поверит восемнадцатилетнему мальчишке, который говорит, что хочет провести с ним остаток своих дней.

Но ничего страшного, я смогу доказать ему это своими действиями. Если одного года недостаточно, значит на это уйдет два года. Если не два, то значит три. Однажды он все же поверит, что, как бы далеко я ни уехал, в конце концов, я всегда буду возвращаться к нему.