Она ожидает всхлипываний или рыданий, но их нет, по крайней мере, пока что. Как-никак именно этого боялась Пенни Даль. Она спрашивает Холли, есть ли шанс, что Бонни еще жива.
- Шанс есть всегда, - отвечает Холли.
- Какой-то ублюдок похитил её. - Грубость удивляет Холли, но лишь на мгновение. Злость вместо слез. На ум Холли приходит медведица, потерявшая своего детёныша. - Найдите его. Кто бы ни похитил мою дочь, найдите этого ублюдка. Неважно, чего это будет стоить. Я достану любые деньги. Вы меня слышите?
Холли подозревает, что слезы появятся позже, когда то, что Холли рассказала Пенни, дойдет до ее сознания. Одно дело, когда внутри заперт самый худший страх, который только может испытывать мать, и совсем другое - услышать это вслух.
- Я сделаю всё, что в моих силах. - Это то, что она всегда говорит.
- Найдите его, - повторяет Пенни и завершает разговор, не прощаясь.
Холли подходит к окну и закуривает сигарету. Она пытается придумать, каким должен быть её следующий шаг, и приходит к выводу (неохотно), что у неё его сейчас нет. Она знает о трех пропавших людях и чувствует, что их исчезновения связаны между собой, но, несмотря на определенные сходства, у неё нет доказательств этого. Она в тупике. Ей нужно, чтобы Вселенная снова бросила ей веревку.
3
Вечером того дня Джером звонит из Нью-Йорка. Он взволнован и счастлив, и почему бы и нет? Обед прошел успешно, чек передан вовремя. Агент внесет его на счет (за вычетом своих пятнадцати процентов), но он действительно держал его в руке, рассказывает он Холли, и провел пальцами по тисненым цифрам.
- Я богат, Холлиберри. Я чертовски богат!
«Не ты один такой», - думает Холли.
- Ты там случайно не пьян?
- Нет! - обиженно отвечает он. - Я выпил две кружки пива!
- Ну, это хорошо. По такому случаю, я полагаю, ты имеешь право напиться. - Она делает паузу. - Если только не надерёшься и не наблюешь на Пятой авеню, конечно.
- "Бларни Стоун" находится на Восьмой, Холс. Рядом с Мэдисон-сквер-гарден.
Холли, которая никогда не была в Нью-Йорке и не хочет туда ехать, говорит, что это интересно.
Затем, подобно своей младшей сестре и не зная об этом, Джером говорит, что не деньги взорвали его мозг.
- Ее собираются опубликовать! Всё началось с университетской статьи, превратилось в книгу, а теперь ее собираются опубликовать!
- Это замечательно, Джером. Я так рада за тебя. - Она желает своему другу, который однажды спас ей с Биллом жизнь во время снежной бури, всегда быть таким счастливым, но она знает, что так не бывает. Может быть, и к лучшему. Если бы так было, счастье ничего бы не значило.
- Как продвигается дело? Есть какие-нибудь успехи?
Холли рассказывает ему обо всем. Большая часть повествования касается Эллен Краслоу, но она не оставляет без внимания и Тома Хиггинса, выбывшего из списка подозреваемых. Когда она заканчивает, Джером говорит:
- Я бы отдал сто баксов, чтобы узнать, кто была та старушка, которая обчистила трейлер Эллен Краслоу. Да?
- Да. - Холли думает (и с улыбкой), что Джером мог бы позволить себе дать и тысячу, учитывая недавно свалившуюся на него удачу. Да и она, если уж на то пошло, тоже. Она ведь теперь богатая девушка, как в любимой ею песне Холла и Оутса103. - Для меня самое интересное — это все темнокожие, живущие в этом трейлерном парке. Неудивительно, потому что он находится на западной окраине Лоутауна, но старушка была белой.
- Что будешь делать дальше?
- Не знаю, - говорит Холли. - А ты, Джером?
- Я останусь в Нью-Йорке еще на некоторое время. По крайней мере, до четверга. Мой редактор - мне так нравится произносить это слово - хочет обсудить некоторые вещи, несколько изменений в рукописи, плюс он хочет устроить мозговой штурм по поводу концепции обложки книги. Он говорит, что руководитель отдела рекламы хочет обсудить возможное турне. Турне! Ты в это веришь?
- Верю, - говорит Холли. - Я так рада за тебя.
- Могу я тебе кое-что рассказать? О Барб?
- Конечно.
- Я почти уверен, что она тоже пишет. И, по-моему, у нее что-то получается. Было бы смешно, если бы мы оба оказались писателями.
- Не смешнее, чем у Бронте, - говорит Холли. - Их было трое. Шарлотта, Эмили и Энн. Все писательницы. Я обожала "Джейн Эйр". - Это правда, но особенно Холли, будучи несчастным подростком, любила "Грозовой перевал". - Не знаешь, что Барбара может писать?
- Наверное, поэзию. Почти наверняка. Она читает только это с тех пор, как стала второклассницей. Слушай, Холли, я хочу прогуляться. Мне кажется, я могу влюбиться в этот город. Во-первых, они осознали проблему — здесь действительно открываются пункты вакцинации.
- Ну, смотри, чтобы тебя не ограбили. Держи свой кошелек в переднем кармане, а не в заднем. И позвони маме и папе.
- Уже позвонил.
- А Барбаре? Ты с ней поговорил?
- Поговорю. Если она не слишком занята своим секретным проектом, чтобы ответить на мой звонок. Люблю тебя, Холли.
Он говорит это уже не в первый раз, но ей всегда хочется от этого плакать.
- Я тоже люблю тебя, Джером. Наслаждайся остатком своего великого дня.
Она заканчивает разговор. Закуривает сигарету и подходит к окну.
Надевает свою "шапочку для размышлений".
Много ей от этого толку.
4
Без четверти девять Родди Харрис возвращается со своего обычного вечернего понедельничного визита в боулинг-клуб "Вышибала". Они с Эмили заботятся о своем здоровье (часто способами, которые бы не одобрило тупоголовое общество), но его некогда крепкие бедра по мере старения стали довольно хрупкими, и прошло уже почти четыре года с момента, когда он в последний раз катал шары по дорожке из твердого дерева. Тем не менее, он по-прежнему ходит туда почти каждый понедельник, потому что ему нравится болеть за свою команду. "Золотые Старички" играют в лиге старше 65 лет. Большинство из тех, с кем он играл в боулинг, когда присоединился к "Старичкам", уже ушли, но осталось несколько человек, включая Хью Клиппарда, когда-то работавшего на факультете социологии. Хью уже под восемьдесят, он неплохо заработал на фондовом рынке и по-прежнему может потрясающе закручивать шары. Жаль только, что в сторону Бруклина.
Эмили выходит из своего маленького кабинета, как только слышит, как захлопывается входная дверь. Он целует ее в щеку и спрашивает, как прошел ее вечер.
- Не самым лучшим образом. Возможно, у нас возникла небольшая проблема, дорогой. Ты же знаешь, что я слежу за твитами и постами определенных людей.
- Веры Стайнман, - говорит он. - И, конечно, Даль.
- Я также время от времени проверяю Краслоу. Их там не так много, и они никогда не говорят об Эллен. Да и никто не спрашивает о ней. Не спрашивал до вчерашнего дня.
- Эллен Краслоу, - говорит Родди, покачивая головой. - Эта сука. Эта... - На мгновение слово, которое он хочет сказать, ускользает от него. Затем оно приходит. - Эта несговорчивая сука.
- Да, она была такой. И некто по имени ФанаткаЛоренБэколл интересуется информацией о ней в Твиттере.
- Спустя почти три года? Почему именно сейчас?
- Потому что я уверена, что ФанаткаЛоренБэколл руководит частным сыскным агентством. Ее настоящее имя - Холли Гибни, фирма называется "Найдем и сохраним", и ее услуги заказала Пенелопа Даль.
Теперь он внимательно слушает, нависая над ее вздернутым лицом. Он выше Эмили на семь дюймов, но она равна ему по интеллекту, а в чем-то и превосходит его. Она... нужное слово опять ускользает от него, но он ловит его, как всегда. Почти всегда.
Эмили хитра.
- Как ты узнала?
- Миссис Даль очень болтлива в социальных сетях.
- Болтушка Пенни, - говорит он. - Эта девушка, эта Бонни, была ошибкой. Хуже, чем этот чертов мексиканец, и у нас есть оправдание этому, потому что...
- Потому что он был первым. Я знаю. Пошли на кухню. Там осталось полбутылки красного вина с ужина.
- Вино перед сном вызывает изжогу. Ты же знаешь это. - Но он идет за ней.
- Только капельку.
Она достает вино из холодильника и наливает – чуть-чуть ему, себе немного больше. Они сидят лицом друг к другу.
- Возможно, Бонни была ошибкой, - признает она. - Но от жары у меня вернулся радикулит... и головные боли...
- Я знаю, - говорит Родди. Он берет ее руку через стол и слегка сжимает. - Моя бедная дорогая со своими мигренями.
- И ты. Я видела, как иногда тебе было трудно подобрать слово. И твои бедные руки, как они дрожали... нам пришлось.
- Теперь у меня все в порядке. Дрожь прошла. И любая... любая умственная туманность, с которой я, возможно, сталкивался... тоже прошла.
Это только полуправда. Дрожь действительно прошла (ну, иногда случается мельчайшая дрожь, когда он очень устает), но по-прежнему иногда случается, что слова танцуют вне досягаемости.
"У каждого иногда бывают такие пустоты", - говорит он себе, когда это случается. - "Ты сам это исследовал. Это временный сбой в цепи, преходящая афазия, ничем не отличающаяся от мышечного спазма, который чертовски болит, а потом отпускает. Мысль о том, что это может быть началом болезни Альцгеймера, просто смехотворна".
- В любом случае, что сделано, то сделано. Если будут последствия, мы справимся. Хорошая новость заключается в том, что я не думаю, что они возникнут. У этой Гибни были некоторые заметные успехи – да, я ее изучила, – но они случались, когда у нее был партнер, бывший полицейский, и он умер несколько лет назад. С тех пор она в основном ищет потерявшихся собак, гоняется за беглыми преступниками и работает с некоторыми страховыми компаниями. Мелкие, ни одной из крупных.
Родди потягивает вино.
- Очевидно, у нее хватило ума найти Эллен Краслоу.
Эмили вздыхает.
- Это правда. Но два исчезновения с разницей почти в три года не образуют закономерности. Тем не менее, как ты всегда говоришь – умный человек готовится к дождю, когда светит солнце.
Он всегда так говорит? Он думает, что да, или раньше говорил. Вместе с поговоркой "Одна ласточка весны не делает", так говорил его отец, у его отца был потрясающий небесно-голубой "Паккард"...