- Oh là là, какие выражения. - Нора обошла его, позволив ему услышать ее шаги. - Ты ревновал? Ты хотел выйти за него? Это было бы мило, если бы вы двое стояли у алтаря.

- Не говори ерунды. Я не хотел брака, ни тогда, ни сейчас. Но я не хотел, чтобы он женился на тебе.

- Но он это сделал. Должно быть, он хотел жениться на мне, раз сделал это. У него на все есть причина.

- Продолжай себя убеждать, - ответил Кингсли. - Он трахал меня, а не тебя.

- Он уважал меня. Он хотел, чтобы мы подождали, пока не узнаем друг друга получше. Вот и все.

- Если ты веришь в это, тогда ты безумнее, чем я думал. Ты была ему противна. То, как ты вешалась на него. То, как ты прикасалась к нему, когда он спал, ощупывала его, пытаясь разбудить. Даже я никогда бы не прикоснулся к нему, пока он спит.

- Почему?

- Ему не нравилось, - ответил Кингсли. - Это напомнило ему о его сестре, а он не хотел ее вспоминать. Точно так же, как я не хочу вспоминать тебя, мерзкая сука.

Сперва Нора молчала, потрясенная злобой Кингсли. Ей пришлось напомнить себе, что он зол не на нее, а на свою давно умершую сестру.

- Я правда заслужила это? - спросила Нора. - Твоя сестра?

- Non, - ответил Кингсли. - Ты нет. Прости.

- Почему ты так злишься на меня? Потому что он предпочел меня тебе? Он сделал это снова, не так ли? Со своей маленькой девочкой, у которой из уха текла кровь в спальне? Он выбрал ее, а не тебя, да?

- Non, - ответил Кингсли.

- Нет?

- Non. Она ушла от него. Ты знаешь почему?

- Скажи мне, mon frère.

- Она ушла от него, потому что он хотел оставить священство ради нее. Но знаешь, что?

- Я жду...

- Он предложил оставить священство и ради меня.

Глаза Норы округлились от шока. Она чуть не ахнула, но сдержалась. Если она хоть на секунду выйдет из образа, все развалится.

- Неужели? - Ее голос звучал легко и с любопытством.

- Это было много лет назад, вскоре после того, как он приехал в город. Он встретил свою маленькую девочку, свою маленькую девственную королеву, и влюбился в нее. Было больно осознавать, что он так сильно любил ее, когда я все еще хотел его. После одиннадцати лет я хотел его. И я сказал ему, что хочу его, и он спросил меня, если он уйдет из церкви ради меня, буду ли я хранить ему верность. В тот момент я притворился, что он шутит, но я знаю, что это было не так. Он так не шутит. Если бы я сказал «да», если бы я согласился быть верным ему и ей, он бы это сделал.

- Ты отказался? - спросила Нора, потрясенная этим больше всего на свете.

- Да.

- Pourquoi? Почему ты отказался от его предложения, если так сильно любил его?

- Потому что мне больше не шестнадцать. Он может иметь меня на моих условиях или не иметь меня вообще. И знаешь, что еще? Я ушел от него первым. И это сделало меня счастливым. Я отвез твое поломанное, окровавленное тело обратно во Францию и похоронил тебя рядом с нашими родителями. И я знал, что он в Мэне ждет, когда я вернусь к нему. Мы бы продолжили с того места, на котором остановились. У него был свой трастовый фонд, все эти миллионы долларов принадлежали ему, потому что его жена умерла. Я бы вернулся, и мы были бы вместе, я и он. Любовники. Богатые. Свободные. Я не вернулся.

- Почему?

- Тогда я не знал. Я думал, что наказываю его. Но теперь я знаю, что спасал себя. Я бы не был его любовником. Я был бы его рабом. Я был его рабом, и мне больше не нужны были его цепи. Но ты не можешь быть в его постели, не надев его цепей.

Никто не знал правду об этом лучше, чем Нора.

- Ты сожалеешь об этом? Что не вернулся к нему? - спросила она и задумалась, каким был бы ее собственный ответ на этот вопрос.

- Non, - ответил Кингсли. - Я скучаю по нему, я люблю его, я хочу его. Je ne regrette rien.

Я ни о чем не жалею.

- Даже о моей смерти? Ты жалеешь, что убил меня?

- Я не убивал тебя. Ты убила себя.

- Потому что ты спал с моим мужем за моей спиной.

- Я бы позволил ему трахать меня у тебя на глазах, если бы смог уговорить его.

- Я знала, что ты ненавидишь меня.

- Я ненавидел твое высокомерие. Ты думала, что можешь заполучить любого мужчину в мире. Ты даже не любила Сорена. Ты хотела его, потому что он не хотел тебя. Он не был для тебя мужчиной. Он был вызовом. И ты проиграла.

- И посмотри на нас... Ни один из нас не получил его. Бедняжки.

- Бедняжки? Я выгляжу несчастным? - спросил Кингсли. - Я богат. У меня есть Джульетта. Однажды она родит мне детей. У меня есть мой дом, моя жизнь. Работа, которую я люблю. А ты лежишь в могиле, разорванная на две части, потому что ты была так зла на своего мужа за то, что он хотел меня вместо тебя, что покончила с собой.

- И ты совсем не скучаешь по мне... - Нора добавила как можно больше боли в голос. Настоящей боли. Забытой боли.

- Неправда, - сказал он, его голос надломился, трещина, осколок на бокале, но все же... надлом.

- Неужели?

- Я любил тебя... правда. В детстве мы вместе играли на пляже. Ты зарывала меня в песке. Когда ты порезала ногу о камень в воде, я отнес тебя к папе. Ты была так напугана. Ты думала, что акула укусит тебя, потому что ты истекала кровью в океане. - Кингсли рассмеялся про себя. - У берегов Франции нет акул.

- Я была ребенком. Дети думают о глупых вещах.

- Почему ты умерла? - спросил Кингсли. - Я не хотел, чтобы ты умирала. Я хотел, чтобы ты разозлилась. Хотел, чтобы ты швыряла в меня вещами, чтобы ты закричала, ударила меня, ударила его и сказала, что мы больны и отвратительны. Я хотел, чтобы ты увидела, что он любит меня, а не тебя, и чтобы брак был аннулирован. Это все, чего я хотел. Ты не должна была умирать. Ты не должна была убегать. Я знаю тебя. Ты была бойцом. Ты не убегала, когда злилась. Ты оставалась. Ты сражалась. Ты не убегала. Почему ты убежала?

- Je ne sais pas, - прошептала Нора, касаясь слез на лице Кингсли. - Я не знаю, почему убежала в тот день. Но я сожалею об этом. Мы бы справились, ты и я. Понадобилось бы время. Боль бы осталась. Но мы бы снова полюбили друг друга. Я не должна была умирать. Мне очень жаль, Кингсли. Mon frère. Petit frère. Мне так жаль.

- Мне тоже, - прошептал он на французском. Moi, aussi.

Нора поцеловала его в щеку, в обе щеки, а затем нежно поцеловала в губы. Целуя его, она протянула руку ему за голову и развязала повязку на глазах. Его глаза распахнулись, и когда он увидел, что это была она, он поцеловал ее в ответ.

- Кто я? - спросила Нора, убедившись, что он видит ее такой, какая она есть на самом деле. Она избавилась от французского акцента. Игра была окончена.

- Нора. Госпожа Нора.

- А кто ты?

- Кингсли Эдж.

- И где мы находимся?

- В твоем подземелье в клубе.

- Хорошо. Просто проверяю, - сказала она, лаская его щеку тыльной стороной ладони. - Ты очень хорошо справился, Кинг. Очень.

- Ты... - Он тяжело выдохнул, как будто все это время задерживал дыхание. - Ты больная, садистская сука.

- Кто твоя королева? - спросила она, хлопая ресницами.

- Ты.

- Теперь я получу свои чаевые?

- Ваше Величество, - сказал Кингсли между вздохами, - вы получите больше, чем чаевые. Вы получите весь мир.