Глава 31

ИЛАЙ

Я чувствую себя так, словно мою душу отшвырнули в сторону, и она наполовину вывалилась из моего тела. Бриа завершает интервью и начинает упаковывать оборудование, в то время как я обсуждаю дальнейшие шаги с агентом Лэнгиллом, хотя я не понимаю, что слетает с моих губ. Я просто хочу посадить Брию в машину, убраться отсюда к чертовой матери и выяснить, что все это значит. Я просто хочу получить ответы, хотя кажется, что я тону в них.

Агент Лэнгилл ведет Сару за руку, когда мы выходим из конференц-зала и поднимаемся на лифте. Я стою между Сарой и Брией, пытаясь оградить Брию от этой женщины. Бриа поднимает на меня взгляд, но я не беру ее за руку.

Мы держим это в секрете от остальных. Я наблюдаю за выражением лица Брии, но она ничем не выдает себя, когда прощается с Сарой. Там нет ни боли, ни злобы, ни печали, просто блестящая, чистая поверхность, лишенная каких-либо отметин. Я укладываю оборудование в багажник, пока Бриа садится в машину. Мое сердце колотится, отдаваясь гулом в ушах, и я хватаюсь за край машины, чтобы выровнять дыхание, прежде чем скользнуть на водительское сиденье.

Тишина становится тяжелее с каждой секундой, когда мы проезжаем через парковку и сворачиваем на дорогу, чтобы вернуться к арендованным домикам.

— Ты в порядке? — наконец спрашиваю я, мой голос низкий и тихий.

— А ты?

Справедливое замечание.

— Не знаю. И про твои чувства я тоже ничего не знаю. Ты почти никогда не впускаешь меня внутрь. Ты собиралась сказать мне, кто ты такая, Ава?

— Не смей называть меня так, — огрызается она в ответ, хотя выражение ее лица остается спокойным. — Я не Ава.

Я вздыхаю, проводя рукой по лицу. Я не так хотел это начать.

— Прости, Бриа. Я просто… я чертовски запутался. Этого очень много, и странный способ объяснений.

— Я знаю, — говорит она, наблюдая через пассажирское окно за проносящимися мимо магазинами. — Мне жаль.

— Мне тоже, — и это правда, по многим причинам. Мне жаль, что я поставил ее в такое положение. Мне жаль, что она не смогла довериться мне и рассказать об этом раньше. Мне жаль, что я злюсь и что у меня уже все идет не так, как я хотел, хотя я имею право так себя чувствовать. Есть многое, что она все еще скрывает от меня. — Все действительно произошло так, как она сказала?

— Я полагаю, ты имеешь в виду убийство, — отвечает Бриа. Она снова смотрит прямо перед собой, и даже с первого взгляда я вижу, как вокруг нее растет непроницаемое силовое поле, по мере того как она снова погружается в свою свирепость. — Не совсем.

— В смысле?

Бриа фыркает мрачным, издевательским смехом.

— Во-первых, сарай не просто так загорелся, — она закатывает глаза, как будто прокручивает в голове недавний разговор с Сарой. — Что касается убийства Ксануса и побоев, которые я получила в отместку, то она сказала правду.

Я делаю глубокий вдох, который никак не помогает унять тревогу, прокатывающуюся по моему сердцу.

— А как насчет человека, который нашел тебя? Это был Самуэль?

— Да, — говорит Бриа, и резкость в ее голосе смягчается. — Он отвел меня в безопасное место и помог вылечиться.

Мой взгляд мечется между Брией и дорогой.

— А Зара? Ее ты тоже убила?

Затем Бриа поворачивается ко мне, выражение ее лица темнеет, маска исчезает. Я вижу, как в ее глазах плавают ярость и печаль. Мое сердце разрывается при виде неприкрытой боли в ее глазах, какой я никогда раньше у нее не видел.

— Почему ты задаешь вопросы, на которые не хочешь получать ответы?

Рука Брии кажется холодной и хрупкой под моей, когда я кладу на нее свою ладонь. Я чувствую, что наши слова разрушают все вокруг, как будто каждое произнесенное слово — это крючок, раздвигающий гобелен. Мне нужно взять под контроль этот разговор, пока все не разорвалось.

— Я пытаюсь понять. То, через что ты прошла, намного превосходит самое худшее, что я мог себе представить, когда впервые увидел твои шрамы. Я спрашиваю, потому что действительно хочу знать.

— Тогда да, — говорит она, не отрывая от меня глаз, пока говорит. — Ее я тоже убила.

Поступает вызов по Bluetooth, имя агента Эспинозы высвечивается на экране приборной панели. Я отклоняю вызов и пытаюсь сосредоточить свое внимание как на Брие, так и на дороге, отчаянно желая выбраться из этой машины, где мы могли бы сосредоточиться на откровениях. Мы погружаемся в долгое, напряженное молчание, когда выезжаем за пределы города и мчимся к коттеджу.

— Ты несешь ответственность за пропавших людей, связанных с «Легио-Агни»?

Бриа могла бы упрекнуть меня в том, что я никогда не упоминал при ней о пропавших людях, или что это не поднималось ни при подготовке, ни на собеседованиях. Но она этого не делает. Она просто вынимает свою руку из-под моей, и мои органы будто сворачиваются сами по себе.

— Что бы ты сделал с этой информацией, если бы я сказал «да», Илай? Отвезешь меня в Вашингтон и высадишь у порога ФБР?

Стал бы я? Нет. А должен ли? Да. Если это все правда.

— Нет.

Когда мы приближаемся к повороту на шале «Рок-Крик», раздается еще один звонок. Это снова агент Эспиноза.

— Просто ответь уже, — говорит Бриа, отворачиваясь и глядя в сторону леса.

Я нажимаю кнопку, чтобы принять вызов, когда мы сворачиваем на гравийную дорожку.

— Доктор Каплан, у меня есть срочные новости, — говорит она. Я замечаю, как почти незаметно напрягается рука Брии, прижатая к ноге, как ее ногти впиваются в джинсы.

— Ладно…

— Во-первых, Синтия Нордстром числится пропавшей без вести.

Кажется, моя кровь отхлынула от конечностей. Желчь бурлит в желудке.

— В последний раз ее видели в маникюрном салоне «Мозаика». На следующий день у нее было назначено несколько встреч, но она пропустила их. Вчера мы получили эту новость анонимно и с тех пор ничего о ней не слышали. Она просто исчезла.

Пальцы Брии сжимаются в кулак, скрывая свежий маникюр.

— Мы пока не уверены, сбежала она, или с ней что-то случилось, — продолжает агент Эспиноза, когда мы подъезжаем к коттеджу. — Но перед своим исчезновением она успела отправить нам посылку в печатном виде, которая прибыла только сейчас. В нем содержатся фотографии Кэрона Бергера. Сейчас я отправлю тебе.

Я хватаю свой телефон с центральной консоли, но рука Брии обхватывает мое запястье.

— Илай, — шепчет она, слегка покачивая головой. В ее глазах стоят слезы.

— Получил? — спрашивает агент Эспиноза.

Бриа снова качает головой. Я убираю руку, когда падает ее первая слеза, разбивая мое сердце.

Я открываю сообщение и смотрю в глаза призрака.

— Доктор Каплан?

— Я… получил, — говорю я, и мои глаза наполняются слезами, когда я просматриваю фотографии своего старшего брата. Большинство из них — зернистые снимки. Гейб издалека, Гейб при слабом освещении. На одном из них он улыбается, и на его щеке появляется ямочка. Он выглядит здоровым. Взрослым. Живым.

— Все в порядке, доктор Каплан? — спрашивает агент Эспиноза.

Что-то холодное прижимается к моей шее. Я отрываю взгляд от экрана и смотрю на Брию. Она держит большой охотничий нож, ее рука дрожит, слезы все еще стекают по коже. Она подносит указательный палец к губам и качает головой. Кончик лезвия касается моей кожи, недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но на лице Брии это выглядит мучительно.

— Да, да. Извини, — говорю я, не сводя глаз с Брии. — Я за рулем. Просто парковался.

— Ладно, отлично. Что ж, ознакомься, я пришлю другие подробности по ссылке, и мы сможем пообщаться, когда будет удобно. Я буду держать в курсе, если мы что-нибудь услышим о Синтии.

— Спасибо… — говорю я, и агент Эспиноза заканчивает разговор.

Я медленно протягиваю руку вперед и выключаю зажигание, и мы сидим в напряженной тишине, пока Бриа осторожно опускает лезвие.

— Прости, — шепчет она.

— За что?, — отвечаю я. Мой голос звучит угрожающе даже для меня самого. — За то, что ты четко знала настоящую личность Кэрона Бергера и его отношение ко мне, но держала это в секрете? За то, что, вероятно, планировала убить его? За причастность к исчезновению нашего ключевого свидетеля? Или за то, что угрожала перерезать мне глотку? Или за все сразу?

Я пристально смотрю на Брию мгновение, которое кажется длящимся несколько часов, а затем выскакиваю из машины, захлопывая за собой дверцу.

— Я не собиралась убивать его, Илай, — говорит она у меня за спиной, когда я направляюсь к домику и вожусь с ключами.

— Конечно, а еще ты не притворялась, что влюбилась в меня, чтобы подобраться поближе к информации о моем брате. Ты делаешь это каждый раз? Трахаешь парней, чтобы приблизиться к своей цели? А еще лучше — трахаешь цель?

— Нет, Илай. Это не так, — говорит она, когда я останавливаюсь на пороге, свирепо глядя на нее сверху вниз. — Я люблю тебя, Илай. Я не знала, кто такой Гейб, до недавнего времени, и я бы никогда не убила его, зная, что это причинит тебе боль. Я не пыталась это сделать.

— Как я могу верить всему, что ты говоришь? Господи Иисусе, Бриа. Ты только что призналась мне, что убила двух человек, а потом достаешь огромный нож неизвестно откуда и приставляешь его к моей шее, пока я буквально разговариваю по телефону с ФБР, рассматривая фотографии моего долбанного мертвого брата, живого и невредимого. И ты это знала. Ты, блять, все это время знала.

— Я пыталась помешать тебе раскрыть им его личность, хотела, чтобы ты сам все сделал, — говорит Бриа, в ее голосе слышится отчаяние. Она следует за мной внутрь, когда я врываюсь в хижину. — Я могу поймать его для тебя, и ты сможешь решить, что с ним делать. Но если ФБР схватит его, он может не выбраться живым, а если и выберется, то проведет за решеткой десятилетия.

Я поворачиваюсь к Брие, и она делает неуверенный шаг назад.

— Так все и будет. Так все работает. Таковы, блять, правила.

— Меня не волнуют правила…

— Очевидно…

— Я хочу, чтобы у тебя была возможность спасти его.

— Единственная, от кого его нужно спасать, — так это от тебя, Ава.