Я снова сосредотачиваюсь на Саре, полная решимости выкопать ребенка, которого я оставила в песке.

— Так вот почему они думали, что ты привела дьявола в общину? Из-за непослушного ребенка?

Сара качает головой.

— Нет, нет. Я знаю, это звучит безумно, когда я так описываю, но начали происходить другие вещи. Странные вещи, и никто не мог доказать, что их совершала Ава, но они были. Иногда казалось, что она этим наслаждается.

— Например?

— Однажды Ксантей собирался провести чтение для еженедельного богослужения хвалы, но страницы в его Библии были расположены в неправильном порядке. Не вырваны, а просто переплетены в книге, но в другой последовательности, — говорит она. Я с трудом удерживаюсь от улыбки при этом воспоминании. Я сделала клей из битума[18] и провела всю ночь, аккуратно отрывая страницы библии Ксантея и приклеивая их обратно не по порядку. — В некоторых домах ощущались странные запахи гниющей плоти, но никто не мог найти источник. Люди находили под своими кроватями символы, нарисованные мелом, или странные свертки с травами и палочками. Однажды ночью у нескольких членов общины начались галлюцинации, и они видели темные фигуры и призраков.

Конечно, это всегда была я. Я находила дохлых ящериц, гниющее мясо или яйца, чтобы спрятать их в стенах или под половицами. Я вламывалась, чтобы нарисовать бессмысленные символы под кроватями. Я нашла наркотические травы среди книг в библиотеке Ксантея и подсыпала их в чай для ритуалов. Я перепробовала все, что могла, чтобы заставить их думать, будто они сходят с ума. Они думали, что я дьявол, так что я им стала.

Если бы только я тогда знала, как это вылилось в мою теперешнюю жизнь. Все, чего я добилась. Все, что я вот-вот потеряю.

Мой голос едва ли громче шепота, когда я спрашиваю:

— Что случилось с Авой? Почему вы покинули пустыню?

— Предполагалось, что Ава выйдет замуж за сына Ксантея, Ксануса. Как только церемония закончилась, амбар загорелся. Просто так. Резко все это превратилось в настоящий бушующий ад. Мы все побежали тушить его, но он сгорел дотла. Когда мы вернулись в храм, Ава… она убила Ксануса. У нее был топор. И она… она…

Я помню ужас на лице матери, когда она вместе с остальными протиснулась в дверной проем. Это был всего лишь беглый взгляд, когда я замахивалась топором. А потом я отвернулась, охваченная яростью, когда кровь Ксануса брызнула с лезвия на мое лицо.

— Они избивали Аву до тех пор, пока она не потеряла сознание, а затем бросили ее далеко от общины. Они хотели, чтобы она умерла долгой смертью там, в пустыне. Я пыталась сказать им «нет». Я умоляла их не делать этого, но они бросили меня в Ложе для грешников и не выпускали до следующего утра. Тем утром Ханна убедила Ксантея посмотреть, что Ава мертва. Она твердила, что Ава сможет найти дорогу назад и убьет нас всех. Он послал Зару сделать это. Ханна и Грейс пошли с ней, убедиться, что она избавилась от зла раз и навсегда.

— И она это сделала? Зара убила Аву?

— Нет, — говорит Сара, выжимая влажную салфетку дрожащими пальцами. — Им потребовалось некоторое время на поиски. Видимо, Ава шла и ползла, а потом потеряла сознание, пытаясь добраться до старого ствола шахты, который находился в нескольких ярдах от того места, где они ее нашли. Ханна и Грейс сказали Заре, что уйдут и вернутся позже, но хотели удостовериться, что та сдержит свое слово, поэтому они спрятались за скалистым выступом, наблюдая. Они сказали, что Зара боролась изо всех сил. Она плакала. Она не хотела никого убивать, даже после того, что сделала Ава. В конце концов, Ава была всего лишь ребенком. Ей было всего четырнадцать.

Боже, какой обжигающий жар. И боль. Я помню, как нашла ту шахту, неуверенная, была ли это иллюзия в виде колодца тьмы, который спас бы меня от солнца. Я так старалась, но у меня просто не получилось.

— Они сказали, что Зара подобрала камень. Она стояла над Авой, пытаясь заставить себя сделать это, вдруг ниоткуда появился мужчина. Они сказали, что он поднимался по склону с сумкой в руке. Хорошо одетый, как будто его привезли сюда прямо из города. По их словам, когда Зара увидела его, она просто сошла с ума. Она начала умолять этого мужчину помочь ей. Она рассказала ему все. Что Ава кого-то убила, что она дьявол, что ей нужно избавиться от зла. Девочки сказали, что сначала мужчина показался заботливым. Он подошел и положил руку Заре на плечо. Но резко ударил ее по затылку и вырубил. Они сказали, что он отшвырнул ее в сторону и навис над Авой, проверяя ее раны. Затем он сказал: «Ради твоего же блага, надеюсь, она сказала правду, юнга». Он поднял Аву на руки и унес ее прочь. Ханна и Грейс убежали, не пытаясь выяснить, что случилось с Зарой. Они вернулись в коммуну в истерике, говоря, что дьявол нашел свою дочь и нам нужно уходить, пока они не убили всех нас. В течение двадцати четырех часов мы ушли.

— Зара так и не присоединилась к вашей группе? — спрашиваю я.

Я до сих пор чувствую чувство удовлетворения в груди, когда вспоминаю, как сидела в купольном сооружении со стаканом прохладной воды, наблюдая, как Самуэль заворачивает безжизненное тело Зары в пластик, подобранный с пола.

— Нет, — отвечает Сара. — Мы взяли все припасы, какие смогли, и ушли. У Ксантея были припрятаны деньги от членов общины, которые по приходу отдавали ему все. Когда мы покинули пустыню, то купили старый автобус с фургоном и отправились на юг. Какое-то время мы боялись, что этот человек с Авой найдут нас. Но в конце концов это уступило место негодованию и гневу. Я была следующей в очереди, кого обвиняли всякий раз, когда что-то шло не так.

Сара рыдает, рассказывая о своих последних неделях с ДОКСами, описывая, как группа разваливалась из-за междоусобиц и ослабления контроля Ксантея. Я едва обращаю внимание, когда она рассказывает о том, как Ксантей ослепил ее и отпустил в лес, прежде чем остальная часть группы собрала вещи и уехала. Вездесущая ярость, которая кипит глубоко внутри меня, выплескивается все ближе к поверхности, когда Сара плачет, а моя броня твердеет. Сара заканчивает свой рассказ, как она спотыкнулась на проезжей части, а я смотрю на показания ноутбука, крепко сжимая кулаки под столом и впиваясь ногтями в ладони.

В моем детстве мама была рядом, но отсутствовала, и бездействовала, когда надо мной издевались. И теперь она плачет из-за перенесенных страданий?

— Что я за мать? — шепчет она, прерывая мою ярость. — Я думала, что это будет безопасное место для нас. Если бы я не пошла туда, возможно, мы с Авой обе были бы другими. И теперь я понятия не имею, где она и что с ней случилось. Что, если она мертва? Что, если она все еще жива, а ее жизнь стала хуже? Что, если мужчина, который похитил ее, был сумасшедшим? Я здесь под защитой только для того, чтобы рассказать свою историю, а где она? Нужно было бороться усерднее, как делала Ава. Я хотела была сказать ей, что люблю ее, но нам и не разрешали. Я любила, я действительно любила свою дочь, я просто не знала, как сделать это правильно. Ужасная пытка — не знать, где она. И я заслуживаю страданий за все, чего не сделала для своей дочери.

Я медленно откидываюсь на спинку стула, долгое время наблюдая за Сарой, пока чувство вины и сожаления заполняют пространство между нами. Есть только один вопрос, который я могу задать сейчас, тот, который связывает прошлое с настоящим.

— Вы верите, что у Авы были навыки и способность преследовать другие культы, подобные ДОКС?

Сара на мгновение задумывается над этим, выражение ее лица застывает во что-то похоже на страх с примесью гордости.

— Моя дочь на тот момент ни дня не провела в реальном мире, — говорит она. — Но я скажу вам вот что. Если кто-то и мог бы научиться этому миру и преодолеть его… так это Ава. И она бы его уничтожила.