Я опустил лицо на макушку Поппи, и мне потребовалось все, чтобы не рассмеяться.

"Ладно, мистер Полноценный Обед, мне не нравится использовать тебя в целом, и ты это знаешь". Внезапно переместившись, она ткнула меня локтем в живот, заставив меня хрюкнуть. "А ты? Это не смешно".

"Конечно, нет, моя королева", - ответил я, ухмыляясь ей в волосы.

Она двинулась, чтобы снова ткнуть меня локтем, но я обхватил ее другой рукой, останавливая ее смехом. Наклонив голову, я поцеловал ее в щеку. "Ты не используешь его. Это взаимовыгодный акт".

Поппи повернула шею, чтобы посмотреть на меня. "Как это взаимовыгодный акт?"

Киеран открыл рот, но тут же благоразумно закрыл его, когда его взгляд встретился с моим. "Потому что, - сказал я, ослабляя свою хватку, - это помогает ему чувствовать себя полезным".

Она закатила глаза.

"Поппи". Киеран наклонился вперед, подложив пальцы под ее подбородок и переключив ее внимание на себя. "Ты знаешь, что я счастлив быть полезным тебе таким образом. Ты не используешь меня. Ты позволяешь мне помогать тебе. Между этими двумя вещами есть огромная разница".

Она молча смотрела на него, и у меня возникло ощущение, что она читает его. Что бы она ни чувствовала, мне придется поблагодарить Киерана за это позже, потому что она кивнула со вздохом. "Хорошо".

Меня пронзила волна облегчения. Я еще раз быстро поцеловал ее в уголок губ, а затем поднял руку. Мне не нужно было ничего говорить. Киеран протянул свою, и Поппи прижалась ко мне, когда я опустил рот на его запястье. Ее хватка вернулась к моей руке, когда она повернулась, давая мне место. Я колебался над кожей Киерана и поднял глаза на нее. Крошечные ноготки впились в плоть моей руки, когда она смотрела, как я пронзаю кожу Киерана. Земляной привкус коснулся моего языка. Я не пил и не углублялся слишком сильно. Киеран даже не пошевелился, но обеспокоенный взгляд Поппи переместился на вольвена.

"Я в порядке", - заверил он.

Подняв голову, я все еще сжимал руку Киерана, когда он поднес к ее рту струйку крови. Какое-то мгновение Поппи не двигалась, но потом опустила голову, закрыв рот вокруг следов.

Тогда Киеран пошевелился.

Всего лишь небольшой рывок. Я не думаю, что Поппи заметила это, поскольку я собирал пряди ее волос, упавшие вперед, и зачесывал их на одно плечо.

Моя рука оставила руку Киерана, и я обхватил ее за талию, положив ладонь на одно бедро. Она слегка вздрогнула от этого прикосновения, а затем ее нога свернулась под одеялом и прижалась к моей, а я провел другой рукой вверх и вниз по ее спине.

Я наблюдал за ней - за густой бахромой ресниц на щеках, за тем, как работает ее горло при каждом глотке, когда я медленными, ровными кругами проводил пальцами по ее бедру. Я не отрывал от нее глаз. Я увидел момент, когда тени под ее глазами рассеялись. Я вдохнул знакомый аромат. Уголки моих губ приподнялись, когда я наклонился и поцеловал ее макушку, а затем висок.

Эти острые маленькие ноготки впились в мою плоть, когда по ее щекам разлился розовый румянец. Ее глаза распахнулись, сузившись на Киерана. Этот ублюдок ухмылялся, выглядя слишком гордым собой, и у меня возникло ощущение, что она наткнулась на его воспоминания, и он показывает ей что-то, что она, вероятно, сочтет крайне неуместным.

И интригующим.

Потому что этот запах усилился, присоединившись к другому, и моя кровь загустела в ответ. Поппи беспокойно покачивалась, заставляя свое бедро касаться моего полностью заинтригованного члена. Я сжал ее бедро, притягивая ее плотнее к себе.

Поппи сглотнула в последний раз, а затем открыла рот. "Спасибо", - прошептала она, сложив обе руки вокруг предплечья Киерана, чуть ниже моего укуса. От ее рук исходило серебристое сияние, и неважно, сколько раз я видел, как она это делает. Это было чертовски впечатляюще. Две колотые раны исчезли через несколько ударов сердца. Она отпустила его руку. "Но ты все равно придурок".

Усмешка Киерана сморщила кожу в уголках его глаз. "Тебе достаточно?"

Поппи прислонилась к моей груди. "Да".

"Хорошо." Он посмотрел на меня яркими глазами - глазами, в которых за зрачками пульсировал огонь, - прижался к затылку Поппи и наклонился, целуя ее лоб. Он поднялся с кровати. "Я буду ждать".

Как только за Киераном закрылась дверь, я схватил ее за щеки и перевел взгляд на нее. Розовый румянец на ее коже усилился.

"Моя королева?"

Кончик языка смочил ее губы. "Да?"

"Ты нужна мне на моем члене". Опустив голову, я провел языком по ее губам. "Сейчас".

Поппи вздрогнула.

Я скользнул руками по ее бокам, приподнял ее бедра и поставил на колени. Ее рот нашел мой, и ее поцелуй, черт возьми, имел вкус сладости и чего-то теплого. Земли. Ее руки легли на мои плечи, на волосы на затылке. У нас было много важных дел, которые нужно было обсудить и закончить, но мне нужно было то же, что и ей. Быть внутри нее. Я потянулся к пуговицам на своих бриджах, с трудом сумев расстегнуть их, не порвав. Я обхватил себя руками за талию и потянул ее вниз.

Первое прикосновение к ней, горячей и скользкой, почти развязало меня. Как и звук, который она издала, прижавшись к моим губам, когда я потянул ее вниз, пока между нами не осталось пространства. Ничего. Я запустил пальцы в ее волосы и просунул руку под подол рубашки, обхватив ее попку.

"Как я уже говорил..." Я качал ее на себе. "Ты - мой любимый вид пытки".

Она застонала, дрожа. "Ты просто мой любимый". У нее перехватило дыхание, когда я сжал ее попку, насаживая ее на свой член. "Ты - мое любимое все".

Я прикусил ее нижнюю губу. "Я знаю".

"Высокомерно".

"Просто говорю правду". Я взял ее рот своим, втягивая уникальный аромат ее поцелуя. "Я чувствую вкус его крови на твоем языке".

Ее бедра издали восхитительный рывок, но она начала отстраняться. Я остановил ее. "Это не плохо", - сказал я ей, заставляя ее бедра двигаться, работать. "Какова на вкус его кровь?"

"Ты... не пробовала ее на вкус?" Ее слова вырвались короткими фразами.

"Мне она показалась землистой на вкус".

"Это... его кровь на вкус как осеннее утро", - сказала она.

"Я немного завидую этому". Я скользнул рукой по мягкой плоти ее задницы, просунул палец между её попки и вошел в тугую плоть. Все ее тело напряглось, и она резко вдохнула. "Это больно?"

"Нет", - прошептала она, ее грудь быстро поднималась и опускалась на мою. "Просто ощущения другие".

"Но приятно?" Я внимательно наблюдал за ней, ища любой намек на дискомфорт, оставаясь неподвижным под ней.

Поппи прикусила губу. "Да".

Я улыбнулся ей, а затем снова начал двигать бедрами. "Ты читала о чем-то подобном в дневнике мисс Уиллы?"

Ее лицо стало еще розовее. "Возможно".

Я грубо усмехнулся, взяв губу, которую она прикусила, своей. Руки на моих плечах дрожали. "Тебе было интересно, когда ты его читала? Готов поспорить, что да".

"Может быть, немного", - сказала она.

"Боги". Я укусил ее за шею, избегая почти заживших следов укусов. "Я люблю эту гребаную книгу".

"Не удивлена слышать это..." Она дернулась, и почувствовала себя более горячей, более влажной. "Я не думала, что это будет так..." Ее стон превратился в дрожь всем телом, когда я вдавился глубже. "Я не думала, что это будет похоже на..."

"Как что?"

"Вот так". Ее лоб прижался к моему. "Горячо. Порочно. Полно".

Ее дыхание зациклилось, то задерживаясь, то отпуская, и я не думаю, что она поняла, что я больше не направлял ее движения. Она скакала на мне, ее дыхание обжигало мои губы, ее тело двигалось в извилистых изгибах и погружениях. Она наслаждалась порочностью. В полной мере. Я слышал это в тех вдохах. Я чувствовал, как она сжимается вокруг моего члена и пальца. Когда она кончила, то вместе с ней кончил и я. Разрядка потрясла нас обоих, оставив у меня ощущение, что я потерял контроль над всеми мышцами своего тела.

Мне потребовалось много силы воли, чтобы выйти из нее и оставить ее на кровати, снова свернувшись калачиком на боку, выглядящей тщательно оттраханной самым непристойным образом. Я не стал долго задерживаться в купальне, быстро привел себя в порядок и вернулся к ней, присев у ее бедра.

Поппи не спала, хотя ее глаза были открыты лишь наполовину. В ее мягкой улыбке был покой, который я не хотел нарушать.

Но я должен был.

Она была отдохнувшей, сытой и оттраханной.

Оставалось надеяться, что эти три вещи помогут ей переварить то, что я должен был ей сказать.

"Есть кое-что, о чем мне нужно с тобой поговорить. В это будет трудно поверить, и это будет шок".

Перемена в Поппи была мгновенной. Улыбка исчезла, и она стала совершенно неподвижной, уставившись на меня. "Что?"

Я глубоко вздохнул, потянув подол ее рубашки вниз. "Служанка, в которую, как ты думаешь, влюблен мой брат? В ту, которая, как он утверждает, его сердечная пара?"

Ее брови сошлись. "Миллисент?"

"Да. Она". Я сглотнул. "Она приходила ко мне в камеру несколько раз. Я знаю, что она сказала Малику, что рана на моей руке инфицирована. А потом она пришла снова, после того, как я видел тебя. Она показала мне что-то. Вот откуда я знаю, что то, что она мне сказала, правда. Я это видел. Это невозможно отрицать. Она... она твоя сестра, Поппи. Твоя родная сестра".