Я смеюсь:

— Серьезно?

— Между ними кое-что есть, — пожимает плечами он. — И теперь и между нами тоже кое-что есть.

Он целует меня в лоб.

Но это невозможно. Я закрываю глаза и позволяю реальности ударить мне прямо в лицо. Это огромная проблема. Та, которую я навлекла на себя сама. Теперь на карту поставлено моё дело. Должна ли я сказать Рейфорду, что я больше не могу быть его адвокатом? Или мне следует продолжать, как будто ничего не случилось?

— Не делай этого, — просит он, обнимая меня крепче. — Я чувствую, как ты думаешь и волнуешься.

Я кладу своё колено ему на бедро.

— Ты знаешь, почему я волнуюсь.

— Послушай, может быть, это ускорит урегулирование, правда? Мы ведь теперь с тобой в одной команде?

Я качаю головой.

— Мы, безусловно, не в одной команде.

— Точно? — он переворачивается, ложится на меня сверху, его опавший член пристраивается ко мне между ног и щекочет моё и без того слишком чувствительное местечко.

— Харт.

— Что? — Он наклоняется и завладевает моим ртом.

Я снова почти попала под его чары. Но потом я думаю о том, что сказал бы судья Хьюстон, если бы узнал, и как бы чувствовал себя Рейфорд, и что стало бы с моей репутацией.

Я отворачиваюсь и выскальзываю из его объятий.

— Мне надо, эм… Мне надо...

— Останься здесь со мной, — предлагает он.

— Это именно то, чего я не должна делать, — отвечаю я, хватаю свои трусики с пола и натягиваю их, а потом продолжаю одеваться, пока он наблюдает за каждым моим движением.

— Не согласен.

— Именно. Мы не согласны! — говорю я, встаю и заправляю волосы за уши. — Это то, что мы делаем — не соглашаемся.

Он одаривает меня ухмылкой, которая угрожает снова затащить меня в свои лапы.

— Мы не соглашаемся, но мы делаем и другие вещи тоже.

— Стой, — я поворачиваюсь к двери. — Это была разовая ошибка. Ничего такого, что могло бы повториться, — я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, пытаясь вложить уверенность в свои слова. — Я просто... увлеклась. Это всё. Думаю, может быть, мы давно хотели этого или, я не знаю.

— Мы не ошибка, милая моя. Это реально, — говорит он, сбрасывая простыню, и встаёт. В его игре заигрывании нет ничего постыдного. Мне требуется всё моё самообладание, чтобы не смотреть вниз. Но потом я всё равно это делаю. Он уже снова возбуждён. Мои бедра сжимаются.

— В этот раз ты можешь убежать, Элла, — он подходит ко мне, его зелёные глаза смотрят на меня испытующе. — Но я приду за тобой.

Приятный холодок пробегает на цыпочках по моей спине. Являются ли его слова угрозой или обещанием наслаждения? Я прочищаю горло:

— Ну, я застряла здесь.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — он берет мою руку и целует её. — Я буду здесь, когда ты поймешь, что я тот, кто тебе нужен.

— Тот самый? — не верю я и отталкиваю эту мысль прочь, вместе со всеми чувствами, которые угрожают захлестнуть меня. — В смысле, как будто ты любишь меня?

— Неужели в это так трудно поверить? — спрашивает он, наклоняя голову набок и гладит меня по щеке. — Почему?

— Мы не знаем друг друга.

— Мы не знаем? Я почти уверен, что ты пефекционистка и любительница строгих правил, которая закончила школу лучшей в своем классе, и избегает серьёзных отношений из-за проблем с папой и жажды проявить себя. Под всем этим скрывается уравновешенная женщина, которая является идеальным дополнением к опрометчивому мужчине с семейными проблемами, чрезмерной самоуверенностью и такой же потребностью отталкивать людей.

Я моргаю. А затеем снова моргаю:

— Ты правда веришь в это.

— В нас с тобой? Конечно, я верю.

— Это... — подбираю слова я, отступая в коридор, — это уже слишком.

— Нет, это в самый раз, — говорит он, но не преследует меня. Не в этот раз.

Но я чувствую на себе его взгляд, пока не сбегаю вниз по лестнице и не выхожу в холодную ночь.